Папа за 300 дней - Резник Юлия - Страница 3

Наконец, на пороге возникла тень.

– Добрый вечер. Я могу вам чем-то помочь?

Открывший дверь стоял спиной к свету. И рассмотреть его в деталях Алена не могла. Зато она оценила приветливый тон. И общую любезность мужчины. Сразу видно – воспитанный человек! Какая приятность.

– Добрый вечер, Артем. Меня зовут Алена, это Веник…

– Вениамин.

– Да-да, Вениамин. Ну, а вашу дочь, вы, конечно, узнали. Видите ли, случилось несчастье. Не знаю, в курсе ли вы, но мать девочки скончалась. И я взяла на себя смелость привезти ребенка вам, чтобы, не дай бог, Ника не попала в жернова системы… Послушайте, не лучше ли нам войти в дом?

– Не лучше.

Веник тяжело вздохнул. А отец Вероники… Алене показалось, что он недовольно сощурился. Ну, и ладно. Наверняка он просто не рад гостям. Она и сама не любила, когда те сваливались, будто снег на голову. А уж ее покойный муж и вовсе этого терпеть не мог.

– Ну, тогда вот… – она осторожно отлепила от себя ручки спящей девчушки и протянула её отцу. – Что же вы стоите? Забирайте. Ника намаялась в дороге. Ей бы поспать. Вот тут её вещи. Документы. И все, что мне удалось собрать, прежде…

Прежде чем приехали собственники квартиры, в которой жила любовница ее мужа, и довольно вежливо, надо заметить, потребовали вернуть ключи.

– Я не буду ее забирать.

– Что значит – не будете?

Может быть, она устала с дороги чуть больше, чем думала? И теперь ей чудится невесть что? Алена хлопнула ресницами.

– Боюсь, вы меня с кем-то спутали. У меня нет детей.

– Вы – Орлов Артем Ильич?

– Я.

– Тогда я ничего не попутала. Вряд ли в округе так уж много ваших полных тезок, верно?

Дедушка учил Алену, что улыбка и терпение – лучшее оружие в разговоре с мужчиной. Она мило улыбнулась и шагнула вперед, заставляя мужчину отступить вглубь дома.

– А я еще раз вам повторяю, что у меня нет детей!

– Послушайте, давайте все обсудим в тепле. Вениамин и Вероника очень устали с дороги.

– Да нечего здесь обсуждать! – рявкнул мужчина за спиной. Алена зажмурилась. Выдохнула. Обвела взглядом тесный коридорчик. И снова улыбнулась.

– Вы были женаты на Ирине Николаевне Орловой, тысяча девятьсот девяностого года рождения?

– А что, Ирка оставила мою фамилию? Во дела…

– Значит, все-таки были?

– Ну, да. Был. – Артем зарылся пальцами в давно не стриженые волосы, вскинул подбородок, и вот тут Алена его, наконец, увидела по-настоящему. – Был – это ключевое слово. Понимаете?

Ника оттягивала руки, Веник все больше хмурился. А сама Алена медленно, но верно скатывалась в отчаяние. Присущий ей оптимизм покидал ее так стремительно, что ей с большим трудом удавалось удерживать на лице улыбку. Кажется, на это уходили её последние силы.

– Я устал. И хочу спать… – заныл Веник.

– Послушайте, Артем, вы не могли бы выделить детям койку? А после, я обещаю, мы с вами все-все обсудим. Поздно уже. Мы ехали из самой столицы и ужасно устали. К тому же здесь у нас, кроме вас, никого нет. И с ночлегом, как бы это сказать? В общем, с ночлегом у нас беда.

– Так кушать хочется, что переночевать негде, – буркнул Артем. И в этот момент Алена впервые усомнилась в том, что он таки милый. Может быть, Веник был прав. И ей предстоял разговор с последней задницей на планете.

– Так что? – еще шире улыбнулась она.

– Можете уложить их на диване.

Артем взмахнул рукой в сторону дверного проема в торце. Рука у него была красивая. Сильная. С рельефными литыми мышцами человека, который не понаслышке знал, что такое физический труд. Алена невольно залюбовалась. Нечасто ей доводилось видеть таких персонажей. Во рту пересохло. Устраивая Веника с Никой на ночевку, она думала о том, как такое могло произойти?! Она никогда не отличалась темпераментом и, если честно, больше имитировала радость от интимной стороны своей жизни, чем действительно ее испытывала. Отыгрывала положенную роль. А тут… как не вовремя!

– Подожду вас в кухне, – буркнул Артем и снова взмахнул рукой. Уже в другом направлении. Как если бы она в самом деле могла заблудиться в доме, где всего три комнаты.

Когда дети уснули, и оттягивать свое возвращение не стало повода, Алена поплелась в кухню. От самой настоящей деревенской печи шел изумительный печной дух. И еще пахло едой. Чем-то ужасно вкусным и наверняка калорийным. Тем, что ей категорически нельзя. Да-да, оказывается, у слова «нельзя» есть свой характерный запах.

– Так на чем мы остановились?

– На смерти моей бывшей. Я тут сделал пару звонков. В общем, ваши слова нашли подтверждение.

– Ну, слава богу! Теперь-то вы понимаете, что девочка…

– Девочка мне никто. Мы с Ирой развелись задолго до ее рождения. Мне очень жаль, но вы напрасно потратили свое время. Этот ребенок не имеет ко мне отношения.

Время? И последние деньги на бензин! Алена тяжело опустилась на стул. Прижала к вискам пальцы. Вот так всегда – ее мысли начинали разбегаться в самый, казалось бы, неподходящий момент! Почему-то она совершенно не была готова к тому, что отец и знать ничего не знает о дочери. И что теперь? Думай, Алена, думай… И тут, будто выстрел! Дошло. Может, не такая она и глупышка?!

Алена вскочила, выбежала из комнаты и так же быстро вернулась. От волнения ее пальцы дрожали, и она никак не могла справиться с заевшей молнией. Артем наблюдал за ее судорожными попытками, чуть приподняв брови. И этим еще сильнее нервировал.

– Вот! – наконец, торжественно заявила Алена, вручая ему документ.

– Что это?

– Свидетельство о рождении Вероники.

– И что?

– А вот что! Полюбуйтесь, кто здесь указан ее отцом.

Артем уткнулся в документ. Пробежался по тексту несколько раз. Хотя, ну, что там было читать, право… Удивленно тряхнул головой и снова поднял на Алену недоверчивый взгляд.

– Это какая-то глупая шутка?

– Да нет же! Я не знала, что вы не в курсе…

– Что ж тебе подружка ничего не сказала?

– Подружка? – хлопнула ресницами Алена. Чем дальше, тем сложней ей давался этот разговор. На нее столько всего свалилось. Она чувствовала чудовищную усталость. – А-а-а. Ты об Ирине? – и себе перешла на «ты». – Так мы не подруги вовсе.

– А кто?

Рассказать правду – он точно решит, что она чокнулась.

– Да так, знакомая, – неопределённо взмахнула рукой Алена. – В общем, мы разобрались, да? Я пойду к детям. А утром, как только Веник проснется, мы с ним уедем.

– Постой-постой! Что значит, вы с ним? А девчонка?

– Мы же выяснили, что это твоя дочь.

– Она не моя! – заорал Артем, зарываясь двумя руками в и без того всклоченную гриву.

– По документам – твоя? Твоя! И даже если ее биологический отец – рептилоид с Альфы Центавра, тебе и только тебе нести за нее ответственность. Кстати, я слышала, что в уголовном кодексе есть статья. За ненадлежащее выполнение родительских обязанностей, – на одном дыхании выпалила Алена, хотя у нее не было абсолютно никакой уверенности ни в том, что такая статья действительно существует, ни в том, что она предусмотрена именно уголовным кодексом. Просто слово «уголовный», как ей казалось, звучало гораздо внушительней, чем, скажем, «административный».

– Ну, это мы еще посмотрим! Я завтра же свяжусь со своим адвокатом! А до этих пор даже думать не смей, будто можешь уехать и бросить эту… как, ты говоришь, ее зовут?

– Вероника.

– … можешь бросить эту Веронику.

Алена открыла рот, чтобы поспорить. Дать понять наглецу, что уж он-то точно не имеет никакого морального права бросаться такими угрозами. Она взрослая свободная женщина! Но с другой стороны… А куда ей, собственно, ехать? Ни денег на обратную дорогу, ни понимания, куда она ее приведет.

Нет! Она все же дура. Ведь только дур жизнь ничему не учит. Алена была замужем дважды! И надо заметить, за довольно обеспеченными людьми. Но оба раза оставалась ни с чем. В первом случае ее муж обанкротился и влез в долги еще до того, как отправиться в мир иной, а во второй – просто отписал все свое имущество старшему сыну.