Маленькие женщины. Хорошие жены - Олкотт Луиза Мэй - Страница 29

Когда президент окончил читать газету (которая, смею заверить моих читателей, является подлинной копией газеты, составленной когда-то самими добросовестными девочками), последовали аплодисменты, а затем мистер Снодграсс поднялся, чтобы выдвинуть новое предложение.

– Господин президент и джентльмены, – начал он, приняв парламентскую позу и соответствующий тон, – я хотел бы предложить нового кандидата в члены нашего клуба – того, кто в высшей степени заслуживает этой чести и был бы глубоко благодарен за это, а также чрезвычайно укрепил бы дух клуба, повысил литературную ценность газеты и был бы бесконечно весел и мил. Я предлагаю принять мистера Теодора Лоуренса в качестве почётного члена П. К. Ну же, примите его.

Внезапная перемена тона Джо рассмешила девочек, но все выглядели довольно обеспокоенными, и никто не сказал ни слова, когда Снодграсс занял своё место.

– Мы проголосуем за это, – сказал президент. – Все, кто за это предложение, пожалуйста, выразите согласие словом «да».

К изумлению всех присутствующих, согласие громогласно выразил Снодграсс и вслед за ним – робкая Бет.

– Пусть несогласные скажут «нет».

Мэг и Эми были настроены против, и мистер Уинкль поднялся, чтобы сказать с изысканной элегантностью:

– Мы не хотим никаких мальчиков, они только и умеют, что шутить и шалить. Это дамский клуб, и мы хотим, чтобы в нём всё было тайно и пристойно.

– Боюсь, что он посмеётся над нашей газетой, а потом будет шутить над нами, – заметил Пиквик, поправляя маленький локон на лбу, как он всегда делал, когда сомневался.

Поднялся Снодграсс с очень серьёзным выражением лица.

– Сэр, даю вам слово джентльмена, что Лори ничего подобного не сделает. Он любит писать, задаст правильный тон нашим статьям и убережёт нас от сентиментальности, разве вы этого не понимаете? Он так много для нас делает, а мы так мало можем для него сделать в ответ, и, по-моему, единственное, что нам остаётся, – это предложить ему место здесь и радушно принять его, когда он придёт.

Этот хитроумный намёк на приносимую пользу заставил Тапмена вскочить на ноги с таким видом, словно он уже принял решение.

– Да, мы должны так сделать, несмотря на наши страхи. Я считаю, что он может прийти, и его дедушка тоже, если захочет.

Эта энергичная реплика Бет взбудоражила участников клуба, и Джо встала со своего места, чтобы одобрительно пожать ей руку.

– А теперь давайте проголосуем вновь. Но помните, что речь идёт о нашем Лори, и голосуйте «за»! – взволнованно воскликнул Снодграсс.

– За! За! За! – ответили сразу три голоса.

– Хорошо! Слава богу! А теперь, так как нет ничего лучше, чем, как с характерной для него манерой замечает Уинкль, «действовать быстро и решительно», позвольте мне представить вам нового члена. – И, к ужасу остальных членов клуба, Джо распахнула дверцу шкафа, и все увидели Лори, сидящего на мешке с обрезками. Его глаза блестели, и он раскраснелся, еле сдерживая смех.

– Ах ты, бестия! Ты предательница! Джо, как ты могла? – воскликнули все три девочки, когда Снодграсс торжественно вывел своего друга вперёд и, предоставив ему и стул, и эмблему, тотчас усадил его за стол.

– Какое удивительное хладнокровие у этих двух мерзавцев, – начал мистер Пиквик, изо всех сил стараясь состроить гримасу неодобрения, но смог лишь добродушно улыбнуться.

Однако новый член клуба оказался на высоте. Он встал, благодарно поклонился председателю собрания и сказал:

– Мистер президент и дамы, прошу прощения, джентльмены, позвольте мне представиться – Сэм Уэллер, самый скромный слуга клуба.

– Хорошо! – воскликнула Джо, постукивая ручкой старой грелки [31], на которую опиралась.

– Вы не должны винить в коварной уловке сегодняшнего вечера моего верного друга и благородного покровителя, – продолжал Лори, взмахнув рукой, – который так лестно меня представил. Я всё это заранее спланировал, а она сдалась только после долгих уговоров.

– Ну же, не бери всю вину на себя. Ты же знаешь, что это я предложила спрятаться в шкафу, – вмешался Снодграсс, которому эта проделка невероятно понравилась.

– Не важно, что она говорит. Я тот негодяй, который это сделал, сэр, – сказал новый член клуба, по-доброму кивнув мистеру Пиквику. – Но клянусь честью, я никогда больше так не поступлю и отныне полностью посвящу себя интересам этого бессмертного клуба.

– Верно! Правильно! – воскликнула Джо, стуча крышкой грелки, как цимбалами.

– Продолжайте, продолжайте, – прибавили Уинкль и Тапмен, в то время как президент благосклонно поклонился.

– Я лишь хочу сказать, что в знак моей благодарности за оказанную мне честь и в качестве средства укрепления дружественных отношений между соседствующими народами я обустроил почтовое отделение в изгороди в нижнем углу сада; это прекрасное, просторное сооружение с висячими замками на дверях и со всеми возможными удобствами как для мужской, так и для женской переписки, если мне будет позволено так выразиться. Это старый ласточкин домик, но я заколотил леток [32] и сделал крышу открывающейся, так что он сможет вместить в себя разные вещи и тем самым сэкономить наше драгоценное время. Так можно обмениваться письмами, рукописями, книгами и свертками, а так как и у того, и другого народа будет свой ключ, то, думаю, это будет необычайно удобно. Позвольте мне вручить вам клубный ключ и со всей благодарностью за вашу любезность занять своё место.

Когда мистер Уэллер положил на стол маленький ключик и умолк, раздались громкие аплодисменты, грелка зазвенела и неистово замелькала в воздухе, и понадобилось некоторое время для восстановления порядка. Последовала долгая дискуссия, и все выступили удивительно хорошо, так как каждый из членов клуба очень старался. Таким образом, собрание шло с необычайной живостью, не прерываясь до позднего вечера, пока не закончилось громким троекратным «ура» в честь нового члена. Никто никогда не пожалел о том, что Сэм Уэллер был принят в клуб, ибо более преданного, воспитанного и весёлого члена клуба невозможно было представить. Он, конечно, смог придать новый дух собраниям и задать тон газете, ибо его выступления заставляли слушателей корчиться от смеха, а его статьи были превосходны: они были патриотичными, классическими, комическими или драматическими, но никогда – сентиментальными. Джо считала их достойными пера Бэкона, Мильтона или Шекспира, переработав свои собственные произведения, как ей казалось, весьма успешно.

Почтовое отделение оказалось превосходным нововведением и удивительным образом процветало, так как через него проходило почти столько же странных вещей, сколько через настоящую почту. Трагедии и галстуки, стихи и соленья, садовые семена и длинные письма, ноты и пряники, ластики, приглашения, перебранки и щенки. Пожилому джентльмену нравилось развлекаться, и он забавлялся тем, что посылал странные свёртки, таинственные послания и забавные телеграммы, а его садовник, который был сражён чарами Ханны, однажды послал настоящее любовное письмо через Джо. Как они смеялись, когда тайна раскрылась, даже не подозревая, сколько любовных писем будет попадать в это маленькое почтовое отделение в ближайшие годы.

– Первое июня! Завтра Кинги уезжают на море, и я совершенно свободна. Три месяца каникул – как я буду ими наслаждаться! – воскликнула Мэг, вернувшись домой в один из тёплых дней и обнаружив Джо лежащей на диване в необычном для неё состоянии изнеможения, в то время как Бет снимала с неё пыльные ботинки, а Эми готовила лимонад, чтобы освежить всю компанию.

– Тётя Марч уехала сегодня, о, возрадуемся! – сказала Джо. – Я до смерти боялась, что она попросит меня поехать с ней. Если бы она это сделала, я думаю, что была бы вынуждена согласиться, но в Пламфилде скучнее, чем на кладбище, и я бы предпочла, чтобы меня избавили от этой поездки. Старушку мы собирали впопыхах, и всякий раз, когда она обращалась ко мне, я тряслась от страха, ведь я так спешила с проводами, что была необычайно услужлива и мила с ней, боясь, что она никогда со мной не расстанется. Я дрожала до тех пор, пока она не села в экипаж, и последний раз испытала страх, когда экипаж тронулся и она высунула голову со словами: «Жозефина, а ты не…» – больше я ничего не слышала, потому что малодушно развернулась и убежала. Я и впрямь побежала со всех ног и юркнула за угол, только тогда почувствовав себя в безопасности.