Над моей пропастью (СИ) - "teamzero" - Страница 6

- Так это ты его научил?

- Угу, - Мицуя кивнул, довольно улыбаясь. - Правда, как видишь, отдача меня теперь самого замучала. Но я рад, что ты знаешь этот прием и можешь его использовать. - он вынул из кармана руку, чтобы почесать нос, и висящие на ней пакеты громко зашелестели. - Кстати, а где Хаккай? Я думал, обычно он встречает тебя, когда ты поздно заканчиваешь в кафе.

Юзуха улыбнулась и бросила в сторону парня заговорщический взгляд.

- Братишка на свидании.

Мицуя так резко повернул к ней голову, что даже она услышала, как хрустнули его позвонки. Парень болезненно зашипел и поморщился, потирая шею. Юзуха сочувственно хмыкнула.

- Да ладно! Он же двух слов в присутствии девушек связать не может.

- Я не шучу. - улыбка Юзухи стала еще шире. Даже щеки заболели с непривычки. Приятно было улыбаться, а с Мицуей это было еще и на удивление легко. - Правда, договаривалась с девочкой я, Хаккай просто стоял неподалеку и краснел. Но он до сих пор не написал мне и не позвонил, умоляя прийти и забрать его, так что подозреваю, девчонка нашла к нему подход.

Мицуя мягко рассмеялся, с ноткой недоверчивого удивления, и покачал головой. Улыбка так до конца и не сошла с его губ.

- Ну дает.

Юзуха кивнула и опять перевела взгляд себе под ноги. Слабая улыбка осталась и на ее губах. Они снова шагали в тишине по пустым улицам, но через несколько минут бывшее таким комфортным молчание вдруг стало давить на девушку. Романтические приключения Хаккая навели ее уже на другие мысли. Из головы не шло мимоходом брошенное Мицуей упоминание о Такемичи. Она внутренне скривилась от неловкости. Ей было так неудобно за новогодний фестиваль, за те дурацкие слова. Зачем она вообще тогда приплела ни в чем не повинного Ханагаки? Глупо получилось. А Мицуя почему-то запомнил. Да еще и сравнил себя с Такемичи. К чему он это сказал?

- Знаешь, Такемичи ведь вовсе мне не нравится на самом деле.

Что? Кто это сказал? Юзуха споткнулась, вытаращив глаза. Это что, она сама только что сказала вслух? Что она творит! Юзуха готова была себя ударить. Что это было только что вообще? Прозвучало ведь совсем не к месту, просто ни к селу, ни к городу. Юзуха в панике принялась ломать голову, подыскивая правильные слова, чтобы как-то сгладить и объяснить это дурацкое, вытянутое из воздуха заявление, не имеющее совершенно никакого отношения к их разговору. Просто она все думала о том, почему он вспомнил про Такемичи, и ей было так плохо от того, что она наговорила на фестивале, и ее язык просто… потерял всякую связь с ее мозгом.

Но прежде, чем Юзуха успела придумать, как выкрутиться из этой ловушки, в которую сама себя загнала, Мицуя тихо и как-то по-особенному мягко произнес, не глядя на нее:

- Понятно.

Юзуха скосила на него осторожный взгляд. Он смотрел прямо перед собой, но на его губах гуляла легкая, и будто бы довольная улыбка. А еще… ей показалось, или на его щеках и правда появился легкий румянец? И Юзуха вдруг передумала говорить что-либо еще.

Через десять минут они подошли к ее дому. Юзуха развернулась лицом к Мицуе, собираясь поблагодарить его и может быть еще раз извиниться, но слова замерли у нее во рту, когда она увидела его лицо. На нем вдруг появилось серьезное, настороженное выражение, глаза под тяжелыми веками слегка сузились, внимательно вглядываясь куда-то за ее плечо. Юзуха даже не успела ничего спросить, потому что Мицуя сам заговорил и изменившийся тон его голоса заставил ее напрячься:

- Если не ошибаюсь, этой штуки не было раньше на вашей двери.

Ничего не понимая, но уже чувствуя неладное, Юзуха медленно обернулась и тоже посмотрела на их входную дверь. Сердце тут же испуганно пропустило удар. В деревянную поверхность двери кто-то с силой воткнул нож. Его лезвие пришпиливало к двери какой-то предмет, рисунок или фото, Юзуха не могла разобрать с такого расстояния. Притупившийся в ней за эти несколько недель страх вновь поднял голову затаившейся в траве змеей, мазнул холодом по ее душе.

Ноги сами собой понесли девушку вслед за Такаши, который уверенным шагом приближался к их крыльцу, сосредоточенно осматриваясь по сторонам. Входная дверь была все ближе и ближе, и вот уже Юзуха могла четко различить, что к двери было пришпилено фото. Еще несколько шагов — и она сможет разглядеть, что было на нем изобра…

Ноги девушки заплелись одна за другую, и она едва не упала. О нет. О нет, нет, нет. Она поняла, что это было за фото. Жестокое напоминание о той ночи, материальное клеймо позора, боли и унижения, через которое ей пришлось тогда пройти. Как будто наяву, Юзуха слышала жужжащие щелчки Полароида, равнодушно выплевывавшего постыдные фото, когда один из прихвостней Мацумото снимал ее, пока главарь грубо срывал с нее одежду. Ему недостаточно было осквернить ее тело. Он хотел иметь вещественные доказательства того, что сестра побежденного им противника стала его шлюхой той страшной ночью. Юзуха даже с расстояния видела саму себя на этой фотографии, сидящую на коленях в одном нижнем белье, со спущенными с плеч бретельками лифчика, побелевшими от напряжения сжатыми кулаками, а ее безжизненное пустое лицо повернуто к камере грубыми пальцами Мацумото, больно вцепившимися в ее подбородок. Она даже смогла разглядеть криво намалеванную красным маркером в углу эмблему Кровавой Зари: истекающее кровью солнце.

Мицуя не должен увидеть это, увидеть ее такой. Только не Мицуя, кто угодно, только не он. «Я уважаю тебя». Его голос, произносящий эти слова в церкви, все еще звучал в ее голове, согревал, обнадеживал. Нет, нет, нельзя, чтобы он увидел ее, увидел всю эту грязь, в которой она покорно извалялась той ночью, нельзя, чтобы увидел, какой на самом деле жалкой и пропащей была ее душа. Как недостойна она была его уважения.

Юзуха рванулась вперед, пронеслась мимо Такаши, на лице которого застыло пугающе суровое выражение, а потемневший взгляд был неотрывно устремлен на фото, и ладонью плашмя отшвырнула нож, не замечая, что поранилась. Она сгребла в кулак омерзительную фотографию, зло скомкала ее, пачкая в текущей из царапины крови. Если он скажет показать ему фотографию, она просто съест ее, ей-богу, лишь бы он не увидел. Юзуха задыхалась, ей не хватало воздуха, перед глазами все плыло. Мицуя стоял в двух шагах от нее, смотрел в ее лицо со смертельно серьезным выражением в потемневших лавандовых глазах. Там, в их глубине, плескалось что-то пугающее, опасное, и Юзуха не могла заставить себя отвести взгляд, хотя хотела этого больше всего на свете.

Мицуя молчал, всматриваясь в ее лицо. Его молчание тянулось и тянулось, душило ее. У Юзухи свело в горле, высохший язык лежал во рту бесполезным булыжником. Она не знала, что делать. Он успел рассмотреть фото? И кто мог… кто повесил его на дверь? С какой целью? С ужасом, от которого начали подкашиваться ноги, Юзуха смотрела на тонкие губы Такаши, которые вдруг дрогнули, раскрылись, он набрал воздуха и она ждала его слов, как приговора.

- На фото был символ Кровавой Зари. - голос тихий и спокойный, совсем не подходящий к его вдруг ставшему опасным лицу, к горящей тьме, расплескавшейся в глубине его лавандовых глаз.

А Юзуха вдруг почувствовала, как разом покидают ее все силы. Ноги приросли к месту, на котором она стояла. В носу защипало. Если Мицуя разглядел эмблему, то не было никаких шансов, что он не рассмотрел само изображение на фото. Она молча кивнула, опуская взгляд, опуская голову, глядя на носки своих ботинок. Рядом с ними на асфальт упала крошечная красная капелька, и тут же следом еще одна. Порезанная рука все еще не болела и девушка отстраненно смотрела на эту кровь, даже не сознавая до конца, что она — ее собственная.

Вот и все. Мицуя увидел, что она представляет из себя на самом деле. Разменная монета. Шлюха. Дешевка. Ее не за что уважать. Ей не хватило ума и сил противостоять Тайджу, не довести ситуацию до таких экстремальных пределов. Все, до чего она додумалась — убить его, устранить из их жизни, совершить преступление, но в итоге даже для этого оказалась не годна.