Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 360

Ничего большего я от Лазарева не узнал. Лукавит человек. Хочет сказать, что всю ночь за бутылкой они обсуждали только эти вопросы? Хреново то, что я до сих пор на этого принца внимания совсем не обращал. Потому что о его истинном лице меня не сочли нужным осведомить. Я не знаю: какие структуры он контролирует? Какими фактическими возможностями он располагает? Насколько сильно его влияние? Придется поработать и в этом направлении. А для начала, послушаем его. Не просто же так он просил о встрече.

В назначенный час и условленное время мы встретились. С самого начала, гость просил отбросить условности и говорить по‑простому, без светского формализма. А я что? Я не против.

– Клаус! В качестве прелюдии: я знаю, кто ты на самом деле, а обо мне тебя информировал герр Лазарев…

Все‑таки время, которое Франц провел в качестве посла при моем дворе, не прошло для него даром. Русским языком он владел неплохо, хотя и не в совершенстве. Впрочем, выражался он понятно, а я старался избегать сложных фраз.

– Я пришел говорить о политике и только политике. Мы оба знаем о той катастрофе, что постигла наши страны в том времени, откуда мы родом. Распад наших империй не принес пользы ни вам, ни нам. Распад этот вызван перенапряжением сил в ходе взаимной борьбы. Избежать участия в предстоящем конфликте мы не сможем. Но положение наше я не считаю безнадежным. Стоит изменить соотношение сил враждующих сторон и мы сможем достойно выйти из положения.

Я внимательно слушал его, не торопясь ни высказывать возражений, ни поощрять его дальнейших разглагольствований. После краткой паузы, не дождавшись с моей стороны словесной реакции, Франц продолжил:

– Есть два варианта действий. Первый – Двуединая монархия по примеру Италии, выходит из союза с кайзером и присоединяется к странам Сердечного согласия. Этот вариант нам не подходит, по многим причинам. Одна из них – Британия никогда не смирится с существованием сильных игроков где бы то ни было, даже если эти игроки находятся в союзе с ними. Решив в свою пользу "Германский вопрос", она обязательно начнет подстрекать народы нашей империи к бунту против Австрии. Точно так же они поступят и с вами. Хоть вы и союзники, но это не мешает англичанам подстрекать азиатские народы к вражде с вами.

Пока что Франц все говорил правильно. О том, каким он видит второй вариант, я уже понял. И он подтвердил мои догадки:

– Более привлекателен второй вариант. Вы выходите из договора с французами и присоединяетесь к нашему союзу. Не спешите возражать Клаус. Это не предлагаю вам предательства хотя бы потому, что предавать будете не вы, а вас. Вы лучше подумайте вот о чем: о том, что вы никогда не воевали с нами. Наоборот, мы были союзниками в войнах с турками и Наполеоном… Да, вы воевали с Пруссией во время Семилетней войны. Но ведь эта война была просто вашим участием в германской междоусобице, а не следствием некой германо‑русской вражды. Наоборот, вы чаще дружили с нами и получали от этой дружбы огромную пользу. Стоит ли вам напоминать о том влиянии, которое Германский мир оказал на развитие вашей страны? Наши отношения портил только один вопрос – славянский. Но ведь его можно решить, не прибегая к ненужной вражде.

Упомянув славян, Франц видимо рассчитывал втянуть меня в обсуждение этого щекотливого вопроса, на котором погорели и цари, и коммунисты. Поэтому, перебив гостя, я заявил:

– Давайте оставим в покое западных славян. Я не оспариваю вашего права поступать так, как сочтете нужным. Россия не испытывает нужды ни в их землях, ни в населении этих земель.

Тут я нисколько не лукавил. Мне действительно они были не нужны.

– Но этот вопрос не исчерпывается только западными славянами. Насколько я знаю, к южным славянам вы точно неравнодушны. Ваше покровительство болгарам само за себя говорит.

– Тогда давайте на них и сосредоточимся.

Сосредоточились. Франц начал с того, что говорить будет не от своего имени, а по поручению его императорского величества Франца‑Иосифа. Прежде всего, австрийцы готовы признать, что Болгарское княжество входит в сферу влияния Российской империи. Но вопрос о принадлежности Добруджи очень беспокоит Вену. Устье Дуная теперь находится под полным контролем Российской империи. И не только устье. В нижнем течении реки господство однозначно перешло к России. А если учесть, что и в Сербии сильны позиции русофилов, то становится возможным установление русского господства и над средним течением Дуная. А ведь для Австро‑Венгрии Дунай, как транспортная магистраль очень важен.

– Вы забываете о Румынии!

Этой фразой я видимо отдавил любимую мозоль собеседника. Как ни крути, а нападала Румыния имея за своей спиной покровителей из Вены. Их расчеты не оправдались. Страна, потерпевшая поражение, в данный момент слишком слаба. Половина армии пребывает в болгарском плену. Лучшее ее оружие стало трофеями победителя. В арсеналах осталось одно старье. Положение с финансами отчаянное. Короля в данный момент ненавидит больше половины населения страны. Про морскую торговлю теперь придется забыть, потому что выход к морю потерян. И возможности отыграться долго не будет. Кроме того, по моим сведениям, против короля созрел заговор в пользу его племянника Фердинанда. Который тоже не пользовался популярностью среди населения.

Насчет судьбы румынского короля наши мнения совпали – ему нужно помочь сохранить корону. Тут у каждого из нас был свой резон. Франц исходил из того, что Кароль Первый был устойчиво прогерманским правителем, а Фердинанд ориентировался на Антанту. Естественно, что он хотел иметь Румынию в качестве союзника Австро‑Венгрии. А я рассуждал иначе: чью бы сторону не приняла Румыния, защитить себя самостоятельно она никогда не умела. Поэтому, для ее защиты потребуется выделять войска. Будет на стороне Германии – придется выделять двадцать дивизий против нее. Будет на нашей стороне – придется выделять двадцать дивизий для ее защиты. Так пусть она обременяет кого угодно, но только не нас. Поэтому, изобразив колебания, я согласился с тем, что Каролю нужно помочь сохранить трон, а сама страна должна войти в сферу влияния Двуединой монархии. Ну а если Франца беспокоит нижнее течение Дуная, то пусть австрийцы вводят своих миротворцев в Валахию и размещают гарнизоны в крепостях вдоль Дуная. При этом, все эти крепости придется серьезно модернизировать.

А вот насчет Добруджи я уперся. Она болгарская и румынской ей больше не быть! Еще большие спор возник по "нефтяному вопросу". Нужно сказать, что своя нефть у австрийцев имелась. Одно только обладание Дрогобычем позволяло Австрии держать третье место в мире по добыче нефти. Но это было не все. Вечером, Лазарев меня просветил насчет нефтяных дел. Оказывается, в районе Вены и на территории Венгрии начата разработка нефтяных месторождений, которые в нашем времени начали разрабатываться лишь в 30‑х годах. И занимается этим компания, которой в нашем времени не было – Liechtensteinische Цlgesellschaft KG. Более того, переработкой нефти занята еще одна интересная компания – Liechtensteinisches Chemieunternehmen KG. И хозяином этих компаний является правящий Дом Лихтенштейна. Но в данный момент я про это еще не знал. Зато последствия установки австрийского контроля над румынскими нефтепромыслами представлял прекрасно. Рано или поздно, но румынская нефть перестанет быть только румынской. Как бы не сложилась военная судьба этой страны, Но находящуюся в собственности "нейтралов" нефтянку бомбить нельзя. А судя по всему, мелкий Лихтенштейн, благодаря принцу, со временем станет настолько влиятельным, что стребовать за нанесенный его собственности ущерб, сможет с кого угодно. Впрочем, пренебрежительно разговаривать с Францем уже сейчас не выйдет. А Франц уже сейчас нагло требовал своей доли участия в работе еще не строящегося нефтепровода Плоешти – Констанца. Спорили долго и в итоге пришли к выводу, что принц немного погорячился.