Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич - Страница 313

Уверен, что народ нашей страны поймет мотивы, которыми я руководствовался, преодолеет предстоящие трудности и будет стремиться преобразовать нашу великую страну так, чтобы она сохранилась в веках.

Да здравствует наша Америка!»

Читая этот текст, сочиненный лично мною пару недель назад, я так и не смог выжать из себя слезу. Потому что знал, что из написанного в прощальной записке Теодора Рузвельта – откровенная ложь. Правдой тут является лишь информация о расстреле конгрессменов. Их действительно расстреляли возле Капитолия уцелевшие висельники из Дикой дивизии. Впрочем, это было нетрудно сделать. Британцы однозначно намеревались требовать выдачи всех, кто бесчинствовал на территории Канады. А потому, этим парням было предложено выполнить грязную работу и после этого валить с нашей помощью из Америки туда, где их никто искать не станет: либо в Заирскую империю, либо в Капскую республику. Особого выбора у бандитов не было и они согласились послужить Америке так, как требовали их «спасители». Штурм Капитолия прошел гладко. Практически все члены Конгресса были там. Более того, там был и сам Теодор Рузвельт. Арестованных конгрессменов вывели на улицу и расстреляли из пулеметов. А с Рузвельтом побеседовали отдельно. Нет, ему никто не угрожал и не шантажировал. Ему просто подсунули две бумаги (Приказ Дикой дивизии о немедленной ликвидации «предателей» и то самое прощальное слово, которое я только что перечитывал) и сказали: «Надо»! Причем так сказали, что он все подписал не споря. Труднее всего было уговорить его стреляться. Не хотел он уходить из жизни. Я его понимаю. Но надо! А раз надо, значит надо. В итоге, видя нерешительность с его стороны, наш человек просто застрелил его. Выстрелом в сердце. А потом, его положили на носилки, накрыли звездно‑полосатым флагом и понесли по улицам Вашингтона. В последний путь его провожали многие. В те дни много чего произошло в Вашингтоне. Были митинги, затеянные нашей агентурой, на которых зачитывалось прощальное слово Теодора Рузвельта, были погромы богатых особняков, с трудом пресеченные полицией и армейскими частями. Правда, к этим погромам мы не имели никакого отношения. Они действительно были стихийными. А потом, Рузвельта похоронили так, как и принято у них – на Арлигтонском кладбище, под прощальные залпы орудий.

А затем, страна стала жить совсем иной жизнью. Вместо президента американцами стал временно править кронпринц Вильгельм Прусский, возглавивший Временную администрацию Свободных Штатов. А на остальной территории страны, захваченной интервентами правление осуществляли члены Верховной Оккупационной Комиссии стран Антанты. Долго идущая война закончилась. Наступил долгожданный мир. Но не везде. Еще сопротивлялась Республика Клондайк, но ее дни были уже сочтены. А в Южной Африке все только начиналось, ибо панцер‑командор Назгулеску и его люди отказались прекращать борьбу. И не только они. В эти дни в порты Капской провинции устремилось много американских рейдеров, по экипажам которых плакала виселица за те художества, которые они творили на море. Точно так же через испанские владения на Кубе устремилось в эмиграцию множество тех, кто запятнал себя преступлениями на суше.

Начиналось самое интересное для победителей: дележ добычи.

А с ним, с этим самым дележом, дела обстояли непросто. Американцы не могли рассчитывать на возврат тех земель, которые уже успели захватить интервенты. Тут им и дружественные нейтралы ничем помочь не могли. Неудачи на поле боя и выход из войны большинства штатов, подкосили боевой дух американской армии. Народ устал от войны и мечтал о мире. Стоило прекратиться боевым действиям, как начался процесс стихийной демобилизации. Армия таяла на глазах. И это дало возможность Антанте диктовать свои условия не только побежденным, но и даже кайзеру Вилли.

– Его императорское величество, кайзер Вильгельм, сейчас попал в сложную и неприятную ситуацию, – докладывал мне полковник Батюшин, – введя свои войска в Северную Америку, он видимо надеялся на то, что помимо испанской, сможет располагать и американской армией. Но на деле, он может рассчитывать только на свои и испанские войска. При этом, ему противостоят отмобилизованные армии Канады, Британии, Мексики, Японии, Франции. Поляков, греков и итальянцев можно даже не считать.

Что верно, то верно. Мексика и Франция, имеют на фронте армии по полумиллиону человек. Двести тысяч выставили японцы. Англо‑канадцы – порядка миллиона человек. Впрочем, поляков я бы сбрасывать со счета не стал. Их восемьдесят тысяч штыков тоже стоит учитывать.

У американцев под ружьем было два с половиною миллиона человек только в армии. Плюс, четыреста тысяч в Национальной гвардии. Но сейчас это не сила. Одни разбегаются по домам, другие разлагаются на месте.

С оценками Батюшина был согласен и Редигер:

– Войска кайзера сейчас в очень невыгодном положении. Связь с Фатерляндом в любой момент может прервать англо‑французские флоты. Ни эвакуировать, ни снабжать их не выйдет.

– Но ведь кайзер может создать угрозу на французской границе и тем самым заставить Антанту вести себя осторожно, – заявил я, хотя понимал, что совсем не так.

Оказалось, что наш Генштаб уже просчитал ситуацию и пришел к выводу, что не все у немцев радужно. О чем и доложил мне Редигер:

– Создать угрозу французам. Германия сейчас не в состоянии. Потому что внешнеполитические успехи нанесли сильный удар по механизму мобилизации.

Мой военный министр не зря занимал свой пост и потому толково разложил все по полочкам. Итак, в этом времени, Германии достались жирные куски в Восточной Азии, Вест‑Индии, и в Персидском заливе. Я уже не говорю про Марокко. Плюс, сильные позиции в Китайской республике и на Ближнем Востоке. Но за все надо платить. Чтобы обеспечить защиту своих интересов в разных частях Земного Шара, пришлось усилить свои вооруженные силы.

Восточно‑Азиатская эскадра в этом времени сильней, чем была в моем. Два линкора, столько же модернизированных эскадренных броненосцев, парочка линейных крейсеров, четыре рейдера – носителя и столько же легких крейсеров. Кроме того, в состав этой эскадры входили эсминцы и миноносцы и несколько канонерок. Ну а если учесть и вспомогательные корабли, то в сумме получится где то сорока кораблей. В Персидском заливе – два рейдера‑носителя с парой легких крейсеров и шестью миноносцами. Десяток канонерок несло службу в африканских колониях. Три десятка кораблей имели базу в испанской Сеуте, составляя собой эскадру Средиземного моря. Порядка шестидесяти кораблей располагались в Вест‑Индии. Ну и конечно метрополию не обидели, держа в Северном море и на Балтике 12 линейных кораблей, 6 броненосцев, 6 линейных крейсеров, 12 крейсеров 12 рейдеров‑носителей и 61 эскадренных миноносцев.

Люфтваффе тоже внушало почтение. Четыре эскадры дирижабельных сил в самой Германии насчитывали 80 дирижаблей жесткого типа. Помимо этого, одна эскадра базировалась в Восточной Азии, другая в Вест‑Индии и несколько воздушных кораблей в африканских колониях и на Ближнем Востоке. Но помимо Люфтваффе, имелся Имперский гражданский воздушный флот, насчитывающий сотню дирижаблей и его возможности учитывались в планах мобилизации. И это не только техника, а в первую очередь люди, на которых сухопутная армия не может рассчитывать. То есть, уже это заметно уменьшало численность армии. Но были и другие моменты. Необходимость держать части сухопутной армии в колониях, тоже уменьшало возможности армии в метрополии. Войска приходилось держать везде и в количестве, большем, чем в мое время. Конечно, Вилли выкрутился и сформировал китайские дивизии: парочка на Шаньдуне, столько же на Филиппинах, по одной в Басре, Восточной Африке, Того, Камеруне и три в Юго‑Западной Африке. Итого 11 дивизий. Думаете, что экономия вышла? А вот и нет! Рядовой состав из китайцев конечно позволил не отвлекать на эти задачи самих немцев. Но офицерский и унтер‑офицерский состав все‑равно пришлось формировать из немцев. А это минус 11 дивизий в Европе. Ведь без хорошо подготовленного командного состава, дивизий даже из немцев не создашь. А тут еще 200 тысяч человек пришлось отправить в Западное полушарие. Все это вместе настолько ослабило основные силы германской армии, что никакой «План Шлиффена» возможен в ближайшее время не был. Вот что значит размазать войска по глобусу.