По дороге на Оюту - Лунёва Мария - Страница 17

Выйдя из жилого отсека в коридор, обратила внимание на стоящих у входа в санблок двух женщин непонятной мне расы. Вроде и человечки, а ушки заостренные и кожа с голубоватым оттенком. Да и волосы приятного, но чуждого землянам, сиреневого оттенка. В руках они держали скрученную валиком одежду, и вроде как даже полотенца.

«Стоят в очереди в душ» – эта мысль меня, измученную грязью, приятно обогрела, значит, и я могу помыться. Надо только разведать, что тут да как: где очередь занимать и кто вообще всеми помывками заведует.

Пробравшись в столовую, я застала все ту же картину: за многочисленными легкими белыми пластиковыми столиками сидели на хлипких стульчиках мужчины всевозможных рас и рубились в карты. Кто-то просто разговаривал, ну а единицы еще и обедали при этом. Тут же виляя задами дефилировали женщины, в основном человеческой расы. Как-то, даже обидно за собственную звездную систему стало, со стороны глядя на этих дам, можно было подумать, что все мы «легчайших» нравов.

Возле пищевого автомата никого не обнаружилось. Я, быстро вставив жетон, извлекла контейнер с бульоном, одноразовую ложку, бутылку с водой и, найдя укромное местечко подальше от основной массы мужчин, принялась есть. Не скажу, что это было совсем уж мерзко на вкус, но при иных обстоятельствах я бы это в рот не взяла.

Громкий хохот за спиной раздался так неожиданно, что я выронила ложку, испачкав при этом бульоном собственный комбинезон. На голубой ткани мгновенно обозначилось мокрое пятно. В сердцах ругнувшись, вынула из нагрудного кармашка платочек и принялась оттирать капельки супа. Поднимать ложку смысла я вообще не видела. Пол казался настолько грязным, что по нему ходить-то страшно было. Убрав платочек на место, я, оглядевшись, убедилась, что на меня никто внимания не обращает. Ну а потом просто выпила остатки бульона из контейнера.

Ну не выливать же теперь еду, пусть некультурно, зато сытая.

Отставив контейнер в сторону, решила посидеть тут еще немного – все веселее, чем на койке валяться. Увлеченно наблюдая за игрой мужчин за соседним столом, постепенно стала понимать какие-то правила. Какая карта старшая, а какая младшая, запомнила и названия мастей. Оказалось – это действительно увлекательно.

Знакомый хохот отвлек меня от очередной партии, глянув туда, откуда доносился смех, замерла. За столом сбоку сидел Демьян и играл в карты с каким-то чернокожим нелюдем, но не это было главным, на подлокотнике его крепкого на вид кресла сидела полногрудая девица и любовно приглаживала ему локоны. Нагибалась над ним она, так что его лицо непроизвольно на мгновения исчезало в ее до неприличия открытом декольте. Казалось, один глубокий вдох или чих – и грудь банально вывалится наружу.

Настроение резко рухнуло вниз. Бабник. Озабоченный дурак.

Сглотнув, я поднялась и, схватив пустой контейнер, все-таки подняла эту ложку, так как воспитание не позволило оставить после себя мусор, двинулась на вдруг ставшими ватными ногах к очистительному аппарату.

– Эй, малышка, а может, посидишь еще с нами? Не обидим! – мгновенно оторвались от игры мужчины, – в женской компании-то приятнее играть будет.

Что-то вмиг встрепенулось в душе, и я внимательнее глянула на этих мужчин. Люди, один явно венерианин, а у них неподобающее отношение к женщинам вообще под строжайшим запретом. За изнасилование и сексуальное домогательство дают тюремного сроку как за преднамеренное убийство. Да и второй мужчина как-то опасений не вызывал. Не станет венерианин общение разводить с кем попало.

– Посижу, – скромно потупившись, пробормотала я, – только контейнер отнесу.

Быстренько сбегав к очистительному аппарату, я бодрым шагом двинулась обратно. Незаметно исподлобья бросила взгляд в сторону. Демьян меня заметил и теперь прямо пялился, не сводя глаз. Ну и хорошо, пусть видит, что я могу и без него обойтись. Не нужно мне внимание бабника и гуляки, который тут уже всех девок в санблок перетаскал.

– Ну, садись рядом, мы заметили, что тебе игра интересна, – венерианин с прозрачными голубыми глазами ловко придвинул для меня стул, – умеешь играть?

– Нет, не умею, – я страшно смущалась, но убегать не собиралась, – я наблюдала, потому что хотела понять правила игры.

– А, так это же замечательно, – тут же откликнулся второй мужчина, – вот мы тебя игре и обучим. Ну, смотри сюда внимательно.

Следующие два часа, и не меньше, я училась играть. Мне объясняли значение карт и мастей, вариации их раскладок. Особенно мне понравилось тасовать карты, первые пару раз правда, все рассыпалось в моих руках, но немного усилий и пару подсказок и через минут десять я почувствовала себя заправским картежником.

Все это время Демьян не сводил с меня глаз. Я постоянно ощущала его взгляд. Исчезла полногрудая девица с его колен и карты он отложил в сторону. Но мне было уже не до его негодования. Этого волокиту и бабника я постараюсь забыть как неприятный сон. Сейчас же мне было по-настоящему весело. Мужчины оказались прекрасными учителями. Конечно, я так ни разу и не выиграла, но уже вполне ориентировалась в игре и пыталась собрать нужную комбинацию карт.

Время после обеда пролетело незаметно и очень увлекательно.

– А вы завтра играть будете? – неуверенно поинтересовалась я.

– Конечно, – хмыкнул венерианин, почесывая на шее странную татуировку в виде буквы «П» с семью точками сверху, – мы же на интерес играем, не за деньги. А таких тут мало. Так что смело приходи. Может еще какой игре обучим. К концу полета будешь у нас настоящим картежником.

Распрощавшись с новыми знакомыми, я пошла в приподнятом настроении в жилую зону.

У входа в отсек обратила внимание на двух женщин, которых явно охранял мужчина огромных габаритов. Гурсаны. Эту расу я знала. Женщины что-то вписывали на листочек, висящий на стене. Ну, раз уж у меня сегодня такой день богатый на общение то, я решила, что повезет мне и сейчас:

– Скажите, – я тихо заговорила с женщинами, – а как попасть в санблок в душ: там очередь или запись?

– Запись, – отозвалась женщина постарше с розовой короткой шевелюрой, – вписывайте свое имя, лая, и будете за нами.

Радостно, мысленно потирая ручки, я быстренько черкнула свою фамилию на пустую строчку и подсчитала, что буду одиннадцатой.

Очередное утро началось не с падения нетрезвого тела на такую мелкую меня, а с банальной ругани. Соседи сверху явно что-то не поделили и рычали на родном «кошачьем» друг на друга так, что даже у меня поджилки затряслись. Столько злобы и ярости было в их голосах.

Рычание рыжеухого миранца я узнала сразу, но кто второй? Я как-то не приметила больше ни одного представителя этой расы в нашем «малом» отсеке. Хотя смутно вспомнила, что ночью у наших коек была какая-то возня, вроде как из «большого» пассажирского отделения кого-то переселили. Неужто, это новенький так обживается. Ничего себе у него манера знакомства с соседями.

Ссора набирала обороты, рычание становилось громче и агрессивнее.

А потом кровать затряслась от их возни, и вниз, по очереди упало два хвостатых тела. Вблизи моего лица взлетел сначала абсолютно рыжий хвост, потом вздыбился черный с белым кончиком, а вот вслед за этими занятными частями миранских тел мелькнула рука, украшенная длиннющими когтями. Мужчины дрались в проходе совсем рядом со мной. И возня их забавлять совсем перестала, как только мое без того грязное одеяло окрасили мелкие капельки чужой крови.

Проследив, как пятна расходятся по ткани, я затаила дыхание. Нет, я не боялась крови, напротив, у меня были отличные отметки по «сестринскому делу в хирургии», но видеть, как два нелюдя раздирают друг друга непонятно из-за чего, я оказалась не готова.

Совсем не готова. Абсолютно.

Рыки и кровь, мелькающие клыки и когти. От страха я сжалась и попыталась укрыться под одеялом. Но кто-то из дерущихся зацепился за него, утаскивая на пол за собой и отбирая у меня, пусть и ненадежную, но все же защиту.