Под покровом тайны (СИ) - Мягкова Нинель - Страница 27

Лин кивнул в знак понимания. Минг такой же заложник ситуации, как и он. Если они с Элизабет найдут выход из ситуации, тот мешать не станет. Стало немного легче.

Перекинув волосы через плечо и слегка склонив голову, Элизабет расчесывала густую, чуть вьющуюся гриву.

Лин ворвался в комнату без стука. Муна не успела даже прикрыть за ним дверь, как он без предупреждения подхватил Элизабет из кресла в охапку, покружил и принялся целовать, не выпуская из рук. Девушка потерялась в поцелуе, как и всегда, следуя за его уверенными губами и уплывая в неведомое сладкое забытьё. Но стоило Лину оторваться от неё, она, моментально придя в себя, забарабанила кулачками по его плечам, не сильно, но чувствительно, требуя поставить ее на пол.

- С ума сошёл, служанки увидят и донесут твоему отцу.

- Плевать, я уже ему объявил что на тебе женюсь.

- А он?

- Против конечно же, ты же приёмыш с Кондзю, силы за тобой никакой, влияния тоже. Мало того, он собирается женить меня силой на Суи. - слушая такое, Элизабет увядала все больше. Брыкнув ногой, она раздраженно потребовала:

- Отпусти меня немедленно!

- Ни за что! - Решительно возразил Лин, и уселся в кресло, прижимая к себе ещё крепче. Девушка уютно у строилась на его коленях, смиряясь с вопиющим нарушением этикета. Но иногда ведь можно, а то так и свихнуться недолго. - Ни сейчас не отпущу, ни вообще когда-либо. В конце концов, для чего у нас по всей стране буддистские храмы. Обвенчают как миленькие, отца потом перед фактом поставим.

Элизабет тяжело вздохнула. Ее принц в некоторых вопросах все ещё оставался наивным ребёнком.

- Даже если мы поженимся тайком, твой отец все равно найдёт способ либо аннулировать брак, либо перевести меня в статус наложницы и дело с концом. Церемония должна быть официальной, запротоколированной и с большим количеством свидетелей.

Только вот как это устроить.

Лин прижимал ее к себе, пытаясь совладать с охватившим его отчаянием. В ушах все еще звучали суровые слова отца, как приговор его мечтам.

Недалеко от базарного ряда на окраине Бенджинга, в тихом переулке, увешанном сохнущими свежеокрашенными тканями, расположилась в полуподвальном помещении уютная таверна. Тусклый свет из узких щелей окон, завешенных к тому же разноцветными лоскутными занавесками, компенсировался мягкими огоньками многочисленных свечей, расставленных на низких столиках и свисающих в саше с массивных потолочных балок.

Публика была разношерстная, в основном торговцы разного уровня, от ювелиров до булочников.

Попадались и моряки, и рыбаки, но в основном местные. Приезжие в такие уголки не заглядывали, опасаясь отравиться.

Зря, подобные семейные заведения блюли качество приготовляемой пищи еще строже, чем дорогие рестораны у моста - они зависели от слухов, распускаемых постоянными клиентами, и единственный случай отравления мог стать фатальным для бизнеса.

Элизабет сидела в углу за самым дальним столиком и заливала горе. Получалось не очень. Градус в хингских алкогольных напитках был невелик, пунш на жеманных балах дебютанток и то пробирал крепче. Легкий туман застилал голову, мешая трезво размышлять, но тоска не уходила. Скорее, пробиралась все глубже в душу.

Перед глазами то вставал Лин, повторявший слова отца о ее бесполезности, то Суи, устроившая этим утром совершенно безобразную сцену. После официального объявления о свадьбе девушка так возгордилась, что будто взбесилась, не упуская случая поддеть и зацепить саксонку, запугивая ее то перспективой немедленного понижения до уборщицы сразу после церемонии, то назначением собственной личной прислугой, чтобы она убирала за Суи ночные вазы и обтирала ее тело после возлежания с мужем.

Бесила она Элизабет неимоверно, но поделать девушка ничего не могла.

Объяснить им всем, что она вообще-то принцесса и вполне достойна, означало навлечь на себя и Лина еще большие проблемы. Как только она объявится официально, и слух донесется до семьи, ее саму и ближайшее окружение ждут, мягко говоря, интересные времена.

Либо на неё объявят охоту, либо назовут самозванкой и тогда ее слово против королевского - угадайте, кому поверят?

Погружённая в невеселые думы, Элизабет не заметила целую толпу гогочущих моряков, ввалившихся в таверну и потребовавших ночлег на всех. Хозяин заведения поспешно выдал ключи от нескольких комнат, пока новые постояльцы не распугали основную клиентуру, и послал служанок принести дополнительные одеяла.

В Хинге вопрос размещения решался просто - в комнате укладывались рядочками одеяла, с небольшими промежутками, чтобы можно было пройти между ними. Так что в одной комнате могло разместиться от четырёх до десяти человек. Моряки - к тесноте люди привычные, потребовали еду в номера и затопотали по лестнице.

Но двое задержались, обратив внимание на худенькую фигуру в углу.

Не веря глазам, подошли поближе. Рассмотрели.

Кок Бен с размаху шмякнул лапищу на плечо Элизабет.

- Энди? Друг! Живой!

Сначала девушка не поняла, кто отвлекает ее от раздумий, и судорожно подумала - драться или бежать. Потом до подвыпившего организма дошло, что это свои. Мало того, друзья.

Рейвен загорел еще больше, видимо долго их мотало по тропическим маршрутам. Кок где-то успел потерять ногу, и теперь щеголял искусственным деревянным протезом, но передвигался при этом так бодро и непринуждённо, будто с ним и родился. Похоже, привык.

Повизгивая от полноты чувств, Элизабет повисла на объемном пузе кока, потом по инерции обняла Рэйвена. Тот закаменел, но не отстранился. Девушка сама поняла, что стало как-то неловко, и отцепилась, приглашая их за свой столик. Бен отказался, ссылаясь на дела команды, многозначительно глянул на командира и ушёл наверх. Капитан остался.

Его увлечение принцессой не было тайной для тех из команды, кто был в курсе ее истинной личности. Остальные моряки подозревали капитана в нетрадиционной ориентации, но пока на них самих не посягали, относились с пониманием.

Подавальщица подскочила за заказом. Попросив повторить то же, что у Элизабет - то есть много сакэ и ассорти сушеной рыбы - Рэйвен уставился на девушку, не спеша начинать разговор. Сам факт того, что она жива и с ней все в порядке, успокаивал, но вот что она делает в обнимку с кувшином горячительного, в таверне и одна, большой вопрос. И он был намерен получить на него ответ. 

- Вы тут как оказались? Бенджинг не порт, что-то случилось с кораблем? - заволновалась девушка, по-своему расценив его многозначительное молчание.

- У нас контракт, островные торговцы потребовали доставку сюда. Оплатили щедро, так что корабль сейчас в Куонге, заодно ребята его подлатают, а то потрепало нас на пути сюда знатно. А половина команды со мной, для охраны. А ты тут как? - задал встречный вопрос Рэйвен. - Мы тебя искали несколько недель, уже потеряли всякую надежду, что ты выжила. Как ты спаслась?

Элизабет собралась с мыслями и выложила все. И про подмену на острове, и про роман с третьим принцем, и его грядущую свадьбу. Не с ней.

Капитан думал недолго. Тут же предложил:

- Я могу тебя увезти отсюда. Куда хочешь. Можешь плавать с нами, помнишь, как весело было? - Рэйвен вспомнил, при каких обстоятельствах они расстались, и поспешно прикусил язык. Элизабет невесело хохотнула.

- Спасибо за предложение, ты настоящий друг.

- Я серьезно. Сейчас стало гораздо спокойнее, твоими усилиями нашего корабля теперь боятся даже пираты. Пара человек тогда выжило, мы их отпустили. Специально, чтобы побольше и пострашнее слухи распустить. Теперь о нас такие легенды ходят - закачаешься.

Элизабет помолчала.

Сердце бывалого моряка трепетнуло надеждой. Он упустил свой шанс на объяснение тогда, из-за нападения пиратов. Возможно, судьба снова даёт ему возможность попросить ее остаться навсегда.

Элизабет слегка протрезвела. Встретила немигающий взгляд Рэйвена, потупилась. Мужчина не был ей неприятен, но Лин прочно занял сердце девушки, и перспектива жизни без третьего принца ее не радовала. Пусть даже на свободе, в море, и в приятной компании.