Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер - Страница 6

• Предыдущая
• 6/156
• Следующая

– Милорд, посудите сами, ведь когда моё тело обнаружат, то вы, как человек чести, принуждены будете сознаться, что я пал от вашей руки, и... и объяснить, за что вы меня лишили жизни...

– С чего бы я стал это скрывать?! – Гранит свирепо сверкнул на меня глазами из-под нахмуренных бровей. – Никто при дворе не станет оспаривать моё право как оскорблённого супруга...

– Бесспорно, – кивнул я, прекрасно отдавая себе отчёт, что чем дольше я буду заговаривать ему зубы, тем больше у меня появится шансов избежать гибели. – Но если вы меня сейчас прикончите, это будет удар, достойный руки мясника, а вовсе не рыцаря.

– Что?! – В голосе Гранита, когда он это произнёс, ярость, благодарение богам, пусть всего на миг, но уступила место озадаченности.

– Да вы только взгляните на себя со стороны, милорд, – продолжал я, не дав ему опомниться. – Могучий рыцарь в кожаных доспехах, с боевым мечом в руке... И на меня, полуголого, распростёртого у ваших ног, безоружного калеку... Что за картина, сэр, честное слово! – Я всё это произнёс таким назидательным тоном, словно отчитывал нашкодившего ребёнка. Признаться, мне до сих пор невдомёк, как я мог на такое отважиться, в душе умирая от страха и отчаяния. – А вдобавок я ведь всего лишь оруженосец, нетитулованный и безземельный. Разве это по-рыцарски разрубить меня надвое, как воловью тушу? Разве подобное деяние не ляжет пятном на вашу честь воина и вельможи? И разве честь мужа не требует отмщения более изощрённого, чем этакая бойня?

Мне наверняка стало бы чуточку менее страшно, если бы Гранит отвёл занесённую руку с мечом хоть на сантиметр в ту или другую сторону от моего лица. Но он этого не сделал. Зато и не обрушил своё чудовищное оружие на мою голову. Просто спросил:

– Что у тебя на уме, презренный?!

– Дуэль, милорд, – быстро сказал я, не веря своему счастью. «Неужто мне удастся его уболтать?» – Завтра... Вы и я... встретимся, где вам будет угодно, и сразимся по всем правилам. О, разумеется, исход поединка предсказать нетрудно... Я ведь всего лишь оруженосец, боевого опыта не имею, к тому же – видите? – нога у меня хромая... А вы... вы, милорд, это вы...

– Совершенно верно, – мрачно изрёк он.

– Да, да, милорд! – подхватил я. – Вы меня, без сомнения, прикончите первым же ударом, но зато ни один из ваших недругов не упрекнёт вас в том, что вы расправились с безоружным, да и о причинах поединка если кто и узнает, то лишь с ваших слов. Таким образом, честь ваша останется незапятнанной, милорд. Во всех... во всех отношениях. – Набрав в грудь воздуха, я с воодушевлением заключил: – Признайте, милорд, что я дело говорю. Вы меня накажете, как я того заслужил. Ваша репутация при этом останется безупречной. Лучшего выхода из создавшейся ситуации и не придумаешь, верно?

Закончив свою страстную речь, я весь напыжился от гордости. Ещё бы, я его положил на обе лопатки. Пусть только фигурально. Лишь одно меня тревожило – мысль о Розали. Эта дура набитая в любой момент могла открыть рот и каким-нибудь нелепым высказыванием испортить мне всю игру. Но, бросив в её сторону беглый взгляд, я удостоверился, что она как будто не собиралась вступать в разговор, и почти успокоился.

Только не подумайте, что я и вправду собирался биться с Гранитом один на один. Этого мне ещё не хватало. Он мог бы шутя расправиться даже с грифоном. А что до меня, то старина способен был одним ударом вогнать мою голову так глубоко в туловище, что я до конца дней зубами завязывал бы шнурки на башмаках. Так что ж я, по-вашему, самоубийца?

Я собирался потратить ночь между нынешним и завтрашним днями на сборы того немногого, чем владел в этой жизни. И улизнуть из дворца под покровом ночи. Белый свет велик, и душу мою грела мысль, что для Невпопада найдётся тёпленькое местечко где-нибудь за пределами Истерии. Разумеется, трусливое это бегство нанесло бы непоправимый урон моей чести. Так к чёрту её! Честью не расплатишься по счетам, не согреешься студёной ночью. Невпопад прекратит своё существование, я же назовусь как-нибудь иначе. Вот, кстати, и повод подобрать для себя более красивое и звучное имя. Начну новую жизнь, выучусь ремеслу, а там со временем и в рыцари выбьюсь, как знать... И может статься, когда-нибудь встречусь с Гранитом на поле брани. Мы с ним взглянем друг на друга, свирепо сдвинем брови, и я, если повезёт, прикончу-таки его... выстрелом из лука... с безопасного расстояния.

Всё это вихрем пронеслось у меня в голове меньше чем за секунду. И вдруг я услыхал голос Гранита. И очнулся от своих грёз.

– Плевать! – выдохнул Гранит. Никаких иных упреждающих возгласов с его стороны не последовало.

Но для меня было достаточно и этого. Я успел откатиться в сторону, прежде чем его меч обрушился на меня со всего размаху. Вернее, на то место, где я только что находился. Удар был такой силы, что лезвие меча глубоко врубилось своими зазубринами в дощатый пол.

Розали завизжала от ужаса. По правде говоря, я тоже взвизгнул, вторя ей. Но успел, однако, вскочить на ноги, оттолкнувшись от пола своей здоровой ступнёй. А после набросил на голову Граниту простыню, которую до этого момента продолжал машинально комкать в руках. Сэр рыцарь как раз пытался высвободить свой меч, намертво застрявший в полу. Слышали бы вы, какой дикий вой он издал, когда простыня опустилась ему на голову и до половины скрыла его могучее туловище. Старина Гранит так взъярился, что снова утратил способность к членораздельной речи и лишь испускал жуткие вопли, рёв и рычание.

Прикинув, где именно под простынёй должна была находиться его голова, я размахнулся и что было сил треснул по ней кулаком. Я уже говорил, что руки и плечи у меня развиты будь здоров – чтобы компенсировать неполноценность правой ноги. Похоже было, что угодил я ему точнёхонько в висок. У сэра рыцаря, поди, здорово зазвенело в ушах. Но и только: к этому моменту он ловчей ухватился за рукоять меча, одним движением вытащил лезвие из пола, потом резко выпрямился и в считанные секунды рассёк простыню на несколько лоскутов, которые плавно опустились к его ногам.

Розали, давясь слезами, выкрикивала его имя. Это она зря делала, ей следовало, наоборот, затаиться как мышке и ничем не напоминать супругу о своём существовании. Уверен, не будь он так занят мной, обезглавил бы её тут же, без малейших колебаний. Но, к счастью для бедняжки Розали, её благоверный был, как я уже упоминал, человеком упрямым и целеустремлённым. А в тот злосчастный вечер целью его являлся прежде всего ваш покорный слуга. И ни на что иное сэр рыцарь не обращал внимания. Он снова взмахнул мечом, лезвие которого на сей раз едва меня не задело, но мне всё же удалось увернуться. Я бросился на кровать, перекатился через Розали и спрыгнул на пол с другой стороны роскошного ложа. К сожалению, приземлился я не слишком удачно – споткнулся и принуждён был попятиться назад.

Гранит повторил мой манёвр. Я мысленно простился с жизнью. Лицо у него от ярости стало багровым, глаза едва не вываливались из орбит. Вряд ли его в этот момент можно было счесть вменяемым.

Тут кто-то постучал в дверь спальни снаружи, из коридора. Звуки творившейся здесь расправы и плач Розали успели привлечь чьё-то внимание. Но дверь была заперта и вдобавок, как я с тоской убедился, взглянув на неё искоса, задвинута на засов. Несколько голосов робко окликнули Гранита по имени. Кто-то спрашивал, всё ли в порядке с сэром Грэнитцем и его супругой. Но мой противник не выказывал склонности к переговорам с придворными через дверь своей спальни. Я попытался было приблизиться к двери, но он опередил меня и заступил мне дорогу, метнувшись к выходу – единственному для меня пути к спасению – со скоростью единорога. Лицо его, и без того обезображенное яростью, скривилось при этом в презрительной гримасе.

Я спешно отступил и снова остановился у кровати. И подумал: забавно, здесь, на этом ложе, всё началось и здесь, по-видимому, закончится. У Розали хватило ума покинуть наконец супружескую постель. Она отважилась даже выудить из гардероба халат и прикрыть им свою наготу.

• Предыдущая
• 6/156
• Следующая