Лекарь 6 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 57

Я достаю еще полтинник и кладу на торпеду перед ним:

— А, может, до Они доедем?

Настроение у меня очень сильно улучшается, ведь мы проехали большую и самую опасную часть пути, семьдесят километров, впереди еще тридцать, уже довольно далеко от Кутаиси.

От ментов и воров.

Но, и последний кусок пути мне лучше преодолеть на той же машине, не бегать по городу с двумя рюкзаками, в поиске попутки, здесь ведь тоже имеется отдел внутренних дел и патрульные катаются по улицам. Поэтому, я пока покупаю деда деньгами, но, если он заартачится, и не поведется даже на удвоение суммы, придется достать из кармана верный столовый нож и уже силой заставить деда рулить и дальше.

— Ты же, говорил, только сюда, здесь же свадьба, — удивляется дед, сразу не отказываясь, слава богу.

— Боялся, уважаемый, что дальше ухать не согласитесь. Свадьба в Они, на самом деле. Так, поможете или мне вылезать? — робко так я спрашиваю водителя, показывая, что приму любой его приговор.

Видно, что дед и отказался бы, да больно хороший куш я ему предлагаю, за шестьдесят километров пути целых пятьдесят рублей. Впрочем, я готов добавить еще столько же, если он — не согласится, но, этого не требуется, водитель решительно направляет машину через город, забирая на ходу деньги и запихивая их в карман рубашки.

У меня осталось еще восемьсот пятьдесят рублей, и я могу даже все их оставить водителю, но червячок благоразумия шепчет, что неизвестно, как получится добраться до Храма, спрятанных пустых палантиров и бесполезной сейчас фузеи, поэтому лучше деньги поберечь.

Если в Храме не окажется энергии, как я точно смог убедиться, что и такое дело возможно с творениями Древних, то мне придется пробираться в сторону Южной Осетии, если, просто кончится еда, если я смогу сейчас проскользнуть в Храм незаметно.

Тридцать километров до Они пролетают мучительно медленно для меня, очень довольного своей удачной задумкой и ее реализацией. И для деда, довольного месячным заработком нормального рабочего у него в кармане.

Но, тут, на подъезде к городу, на удачном для проверки месте, я замечаю милицейский кордон, из желтого козлика и двоих милиционеров рядом. Наш Москвичонок только повернул за поворот и поднялся в горку, как блюстители порядка тут, как тут. Стоят на дороге и машут жезлом, приглашая припарковаться.

Дед сразу сморщился, понимая, что проверки не избежать и я тоже внутренне похолодел, в свою очередь догадываясь, что без стычки дело не обойдется.

Потихоньку до Храма я не доберусь, это понятно.

Но и проехать требуется всего с десяток километров до места, где замаскированная дорога ведет к дому Зураба. Это недалеко и впереди никого не должно оказаться. Поэтому, все шансы успеть в Храм у меня есть.

Так, их всего двое, вооружены пистолетами, без автоматов, значит, без режима усиления дежурят, обычная профилактика на дорогах. Может, еще кто в козлике сидит, мне отсюда не видно, хотя и вдвоем они спокойно справляются с проверкой, ведь ездят здесь одни знакомые.

Дед тормозит и останавливается посередине дороги, повинуясь взмаху полосатого жезла, один милиционер подходит с одной стороны, второй — с другой, все окна в машине опущены, и они одновременно заглядывают в салон. Сначала один, потом и второй сотрудники сразу же замечают меня и по реакции на лицах, я понимаю, что мое фото они видели и сразу же меня опознали, как разыскиваемого преступника. Или, как гражданина, внешне похожего на такого преступника.

За поимку которого обещаны повышения, премии и путевка в ведомственный дом отдыха с семьей. Милиционеры не обращают на деда никакого внимания и сразу же ломятся ко мне, на заднее сидение. Но я закрыл замки изнутри и они, с криками:

— Стоять! Выйти из машины! — дергают за ручки, потом синхронно пытаются влезть в машину и открыть двери. Как я, двумя легкими ударами маны отправляю их, почти одновременно, немного полетать и потом полежать, чтобы собраться с мыслями. Один валится под колеса козлика, второй укатывается за обочину дороги и исчезает внизу. Тот, который, под колесами, лежит неподвижно, насколько я успеваю заметить, быстро приставляю деду нож к шее, плотно вжимая его в кожу и ору диким голосом:

— Газу, старый! Давай рули, а то жизнь из тебя вон! Газуй!

Была у меня мысль подскочить к козлику и вырвать рацию из него, но я боюсь оставить одного деда в машине, ведь удерет сразу. Да и теперь пора изо всех сил использовать фору во времени, которую дал мне хороший удар по голове каждого милиционера. Сами по себе они пролежат не меньшее десяти минут. Но могут их привести в чувство и раньше, обеспокоенные таким непотребством граждане.

Поэтому требуется проехать через город, не такой уж и маленький, минуя встречу с другими сотрудниками, и я понукаю деда, заставляя его разогнаться и, потом, въехав в город, притормозить, чтобы не вызывать подозрений быстрой ездой.

— Куда ехать? — уже нормальным голосом говорит дед, — Ну и втянул ты меня в такое дело! — уже жалобно добавляет он.

— С тебя взятки гладки, ты просто жертва, так что не стони, — сурово отвечаю я ему. Чтобы не почувствовал во мне большого гуманиста и милосердного человека ни на секунду.

— Езжай прямо, через весь город и на выезд из него, там еще пять километров, и я тебя оставлю, а ты можешь ехать сдаваться органам, — объясняю я ему, не отпуская его шею из захвата.

— Порежу тебя немного, вот здесь, — я колю в шею, — Чтобы ты мог доказать, что ехал под принуждением и угрозой жизни.

Дед не сопротивляется и не дергается, видно, что сильно ошарашен и не может собраться с мыслями, машина пробирается через город и проходит несколько минут, как граница города остается за спиной. Снова видно красивое религиозное здание, про которое я уже знаю, что это — синагога, но мне не до того, чтобы разглядывать его пристально.

Я контролирую деда, дорогу и переулки по пути, откуда может вынырнуть морда милицейской машины, опасностей еще много может оказаться на дороге. Тем более, теперь требуется посматривать назад, в сторону вероятной погони и еще я вспоминаю, где оставил свои отпечатки в машине и до меня доходит, что нужно протереть деньги, которые я передал деду, хотя, не так это и нужно. Ведь сотня с моими отпечатками осталась в кооперативном магазине, но ее может залапать своими пальцами продавщица, которая, кстати, очень усердно ее проверяла, прежде, чем принять в оплату.

Так что, об этом лучше побеспокоиться сейчас, не помогать же милиции в моем розыске. Да, еще на канистре с водой остались отпечатки, когда я помогал деду держать ее на весу.

Черт, надо оторваться подальше от погони, теперь я уверен, что она будет, поэтому, каждая минута на счету. Пока дед рулит, я достаю из рюкзака футболку и протираю ей ручку и столбики замков на дверях. Делаю это, не забывая контролировать деда и место, где надо покидать машину, еще вид сзади, который особо не проконтролируешь, так как дорога постоянно виляет и меня напрягает мысль, что погоня может быть уже в сотне метров от нас.

Придется вступать в настоящий бой и, вполне возможно — придется убивать, чего я очень не хочу.

Хотя, чем те смерти, которыми я густо раскрасил другие миры, отличаются от смертей здесь?

Вообще то, сильно отличаются, не буду себя уговаривать, там и здесь — две большие разницы, лично для меня.

Поэтому с я большой радостью замечаю надломанную и засохшую ветку, являющуюся для меня единственным ориентиром для определения того места, где спрятан поворот к дому с теплицами.

— Так, дед, тормози! — командую я и машина останавливается, сорвавшись на юз.

— Доставай деньги и давай мне, — и эту команду мужчина выполняет безропотно, протягивая мне все деньги из кармана, смятой пачкой.

Я перехватываю их, вижу, что мои купюры здесь и выхватываю ключи из замка зажигания, потом выталкиваю деда из машины, крича ему, чтобы открыл багажник.

Мужчина бежит к багажнику, но, пробегает мимо и довольно шустро начинает убегать от машины, решив спасти свою жизнь и плюнув на имущество.