Лекарь 6 (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 22

Кроме золота и украшений, монеты и камни прикопал под кустом рядом с полянкой, на которой загораю. Остался палантир и камни непонятного назначения, еще магический глаз и камень поиска, постоянно с собой все добро таскать не хочу, побаиваюсь, что сопрут из ячейки, защищенной несерьезным замком, в бане, когда я начну проявлять свои умения. И пойдут деньги немалые, как я думаю.

В доме отношения со всеми налажены, Софико, оказывается, тянет одна троих внуков, сын сидит где-то на Севере, невестка умерла от кровоизлияния в мозг и деньги на самом деле ей очень нужны. И внуков тянуть и сына поддержать, поэтому мои деньги у нее сразу разлетаются, большей частью долги раздает. Я теперь тоже приношу постоянно из бани и рынка рядом с ней, что-то вкусненькое, чем щедро делюсь с внуками и женщиной.

И сам радуюсь деликатесам щедрой земли и хозяев балую редкостями и вкусностями.

Еще учу их играть в шахматы и шашки и рассказываю про Ленинград, где я часто бываю, но не живу постоянно, такова официальная версия. Не удержался все же, чтобы не рассказать, пусть и станет это таким моим следом.

Маленький Ипполит таскает мне газеты и, постоянно, мороженное для меня. Так то он приносит на всех домой, но сейчас с ним ходит пара друзей, пока не посещающих школу, и я добавляю еще полтинник на угощение для них и рубль для меня. Теперь у мальчишек праздник ежедневно, каждое утро по делам важно спускаются вниз, к ларьку, где их уже хорошо знают и оставляют газеты специально, затем заходят в магазин по дороге, где мороженное есть в брикетах, стаканчиках и на развес. Я обычно прошу большой брикет пломбира за сорок восемь копеек и пару трубочек из вафли, сам что-то очень подсел на недоступное прежде лакомство.

В бане сижу в парной, набираюсь маны, которую умеренно трачу по ночам, ожидая вероятного появления милиции с собакой. Позже назначенного времени появляется мой знакомец и зовет меня выйти на минуту. Оказывается, он привез своего дядю, сильно мучающегося спиной и хочет, чтобы я помог ему. Дядя очень полный человек и, почти не может ходить, такого толстяка и массажисту здоровому трудно прощупать, но, для моего артефакта не должно оказаться проблемой. Не должно, но посмотрим, как получится ману потратить.

— Едва уговорил его попробовать твое лечение, не хотел ни в какую ехать. Намучился он очень за последние годы со спиной. Ты уж не подведи, помоги ему, он меня, вместо отца, вырастил, — очень серьезно просит приятель и, прямо, в глаза заглядывает.

Пока с дяди снимают одежду и ведут, почти под руки, в душевую, где нужно помыться, прогреться, как следует, и вытереться насухо перед сеансом. Проходит минут двадцать, пока Саша с помощниками справляются с больным человеком.

Клиента с огромным трудом укладывают на широкую скамью на живот, он постоянно стонет от боли в пояснице и спине и уже не рад, что согласился приехать, что послушал своего непутевого племянника, как он называет Сашу. Ему, и правда, ходить, сидеть и ехать в машине — мучительное испытание, случай сильно запущенный, и я сам сомневаюсь, что смогу за один сеанс помочь радикально. Но, это и не требуется, хорошо бы облегчить боль и снять воспаление, для начала.

Я выхожу из раздевалки, где охлаждался, разминаю кисти рук и достаю один из магических артефактов, который лечит переломы и всякие внутренние воспаления, как я понимаю. Еще задумываюсь о том, что все должно выглядеть, будто я отдаю часть своей жизни и здоровье ради излечения больного, что, естественно и выглядело бы так, если бы не хороший артефакт и моя мана.

Это, как на сцене театра или в оперной партии, немного трагизма и ария с самопожертвованием не помешают, для привлечения благодарных зрителей и повышения уровня представления.

Приходится стоять над пациентом, положив руки с предметом ему на спину, я пускаю ману в артефакт, который сразу теплеет в моих ладонях, стою пару минут неподвижно, потом начинаю очень медленно и планомерно водить над его спиной и поясницей, едва касаясь кожи. Пациент лежит, завернутый в простыню до середины ягодиц и оголенные места я тоже прохожу камнем. Проходит десять минут и на вопрос моего приятеля, дядя отвечает, что чувствует легкое тепло, а боль пропала, сейчас он ее не чувствует.

— Вообще не чувствую, — радостно провозглашает мужчина, пытаясь повернуться в сторону племянника.

— Не отвлекайтесь, уважаемый, сейчас, когда воспаление снято, я должен успокоить нервы, — придерживаю я его за плечо и он послушно замирает на скамье.

Мне надо произвести впечатление, что я все контролирую и понимаю, как работает моя сила в приложении на тело больного человека. Хотя, понимать особо я не понимаю, просто пускаю ману и вожу магическим предметом.

Артефакт, на самом деле, ест ману в большом количестве, и я использую ее только на пару минут, остальные двадцать вожу с важным и, поглощенным в лечение, видом, не обращая внимания на всех тех, кто собрался рядом. А народу собралось не мало, все, кто оказался в бане, уже немного знакомые мне люди, через неделю постоянных посещений. И кассир, и банщики, и дядька, который продает пиво и закуски, впрочем, как и крепкие напитки, но те, из-под полы только и только своим. Ну и посетители бани.

Потом я откидываюсь на стул, как бы в изнеможении, и делаю взмах рукой, что все — я пуст и выжат до конца.

— Пациент пусть полежит полчаса, минимум, лечение должно полностью усвоиться организмом, — отгоняю я помощников, готовых начать ставить больного на ноги.

Сам ложусь на скамью и замираю, показывая, что мне тоже требуется отдых. Время тянется медленно, я контролирую пациента, который очень нетерпелив и своеволен, приходится сурово прикрикнуть на него и Сашку, чтобы не лезли в процесс излечения со своими копытами и грязными лапами.

Я, прямо чувствую, что с такими способностями к излечению, мне необходимо быть более жестким и не терпеть малейшего непослушания от людей, которых я лечу чудодейственной магией.

Когда проходит установленное время, контролируемое мной по часам в бане, разрешаю пациенту встать, и полный мужчина начинает сам, очень осторожно, подниматься, постоянно замирая и ожидая болевых ощущений. Он еще не верит в лечение, но уже сам садится на скамью и потрясенно говорит:

— Я не чувствую боли, я, вообще, ничего не чувствую.

Он опирается на руку и оказывается в полусогнутом положении, держа руки на скамье, потом он поднимает туловище, выпрямляется и говорит:

— Нет боли, боли нет…

Его племянник смотрит с восторгом, как дядя проходит между рядами, наклоняется вперед, пытаясь достать носки шлепок руками. Не достает, конечно, но и не чувствует болезненных ощущений и возвращается ко мне:

— Уважаемый Олег, на сколько хватит вашего лечения? Я готов посещать вас каждый день.

— Давайте посмотрим, уважаемый. Это только опытным путем можно проверить, на сколько. На неделю, месяц или год.

— Даже на год? — пациент потрясен, — Я сколько ни лечился, больше чем на пару недель мне не помогало. Мучился на массаже по паре недель и столько же потом не страдал, только все начиналось заново каждый раз.

Так, они здесь не понимают, что с таким лишним весом проблемы будут постоянно?

— Хотите не болеть, придется сидеть на диете, — отвечаю я и вижу, что такая мысль совсем не нравится пациенту. Это его дело, по большому счету, и его проблемы.

Пациент достает красивый лопатник из куртки и спрашивает меня:

— Сколько за лечение с меня?

Отвечаю, качая головой:

— Про цену мы не разговаривали, — и смотрю на Сашу, который, кивает головой, что все в порядке, — Дело ваше, если хотите отблагодарить, я не против.

Мужчина хитро улыбается и говорит:

— Хитер ты, мастер. Теперь надо самому думать, чтобы не дать мало и не обидеть, — и протягивает мне сотенную бумажку, — Возьмите и благодарю за лечение. Обещайте, если боли начнутся, что возьмете меня сразу.

— Благодарствую. Обещаю, — я прячу купюру в небольшой бумажник, который купил на рынке, здесь это необходимый аксессуар для самодостаточного мужчины. Как и туфли, черные, лакированные, с длиннейшими носами, которые носит мой приятель Сеша и не понимает, почему я отказываюсь от неземного такого шика.