Сэр Невпопад и Золотой Город - Дэвид Питер - Страница 14

• Предыдущая
• 14/95
• Следующая

Кое-какие убытки всегда в таверне имелись, так что я просто пожал плечами:

— Конечно.

Я откинулся назад, сплел на груди пальцы и поставил локоть на спинку стула. Должен признать, посетитель был доволен, увидев, что я собираюсь его выслушать. Одни боги ведают, когда он в последний раз имел собеседника. Да и я за прошедшие два года резко сократил круг общения. Не стал обзаводиться новыми друзьями, потому что они не были мне нужны. Даже служанок держал на расстоянии, хотя они иногда и проявляли ко мне интерес. Раньше мне и в голову не могло прийти, что невинности я отдам два года (если только речь не идет о девушке по имени Невинность), но опыт с кольцом (вы понимаете, о каком кольце идет речь), пожалуй, на время отвратил меня от противоположного пола, как и жжение, которое я ощущал в затылке всякий раз, когда вспоминал глаза Шейри и гнев в ее взгляде. Наверное, придет время и все переменится, но сейчас я проводил ночи один-одинешенек и не могу сказать, что мне это не нравилось.

— Я… — заявил посетитель с несколько большим самодовольством, чем можно было бы ожидать от человека, который надеется, что ему простят долг. — Я провидец.

— Ну и?..

Он слегка склонил голову.

— Разве ты не знаешь, что это означает?

— А мне надо?

— Ну, — начал он, словно готовясь к продолжительной лекции, — ты, наверное, слышал о пророках?

— Да-а, — осторожно ответил я.

— Это люди, которые всегда говорят: «Так написано, и так тому быть». — Он подался вперед и стукнул себя в грудь, весьма довольный собой. От него по-прежнему не пахло спиртным, но вел он себя так, как ведут пьяные. Да и говорил он теперь громче, чем раньше. — Я же тот, кто все это пишет.

— Ты хочешь сказать, что ты плетельщик-прорицатель?

— Нет, я не плетельщик. Плетельщики пользуются нитями реального мира. Мы, провидцы, берем магию из другой плоскости. Мне не нужна ткань судьбы. Слова — мои нити, страницы — моя материя. — Он помахал в воздухе руками, словно что-то писал. — И вот что удивительно. Я никогда не знаю, что предвижу, пока не запишу. Предсказание выделяется из меня, как… как…

— Гной?

Он рассмеялся, что было странно — ведь я пытался его обидеть.

— Ну да, некоторые так это и описывают.

Я покачал головой, собираясь встать.

— Ты что, хочешь уйти? — Он, кажется, удивился и схватил меня за руку с неожиданной силой.

— Да, если ты отпустишь мою руку.

— Но…

— Я что, должен испытать благоговение, услышав, что ты мне рассказываешь? — возмутился я. — Знаю я вас и ваши пророчества. У вас все так туманно и непонятно, вы так гордитесь своим умом в ущерб ясности, что все ваши предсказания бесполезны до тех пор, пока что-нибудь не произойдет! Вы выражаетесь такими общими фразами, что люди потом годами спорят о том, что же вы все-таки имели в виду.

— Есть разница между мной и другими провидцами — я не такой опытный.

Я не мог поверить тому, что услышал.

— Думаешь, это меня порадует? Как же ты надеешься быть мне полезным, если прямо говоришь мне, что не годишься для той работы, которую делаешь?

— Просто я выражаюсь слишком буквально. Я вполне разделяю твое негодование по поводу тех, кто не умеет выражаться ясно. Я же делаю предсказания, и люди расстраиваются. Женщина хочет услышать: «Любовь изменит твою жизнь». А предсказание типа «Ты безнадежно влюбишься в человека, который три года будет над тобой измываться, а потом уйдет к девице в два раза моложе тебя» ей совсем не нравится. Мужчинам нравится слышать: «Ты отличишься в битве» и совсем не нравится, когда говорят: «Люди будут потрясены тем, как быстро ты побежишь от врага, и всю оставшуюся жизнь ты будешь предметом насмешек и презрения». Понимаешь, в чем моя беда?

Мне не хотелось признаваться, но этот колдун начинал мне нравиться.

Как вы уже знаете, я интересуюсь путями судьбы. Люди боятся узнать, что ожидает их в будущем — это мне было понятно, — потому-то предсказания и формулируются столь туманно. Я в задумчивости поскреб бороду и переспросил:

— То есть ты утверждаешь, будто можешь точно предсказать, что со мной случится?

— Совершенно верно. Но… — Он предостерегающе поднял палец. — Прошу — не вини меня в том, что узнаешь. Не могу не сказать, что я крайне устал от людей, которые пытаются выместить свою досаду на мне только потому, что жизнь поворачивается к ним не той стороной, какой они бы хотели.

— Ну, к счастью, я настолько привык, что все поворачивается не так, как мне бы хотелось, что даже сомневаюсь — сможешь ли ты рассказать мне такое, что сильно меня расстроит. Я-то всю жизнь прожил, ожидая худшего, время от времени обманываясь ложным ощущением безопасности. А оно оставляло меня лишь тогда, когда худшее случалось. Уверяю тебя, я не так слаб, как некоторые из твоих предыдущих клиентов.

— Превосходно! — воскликнул мой собеседник, оживившись. — Дай-ка мне кусок пергамента и письменные принадлежности, и я с удовольствием окажу тебе эту услугу, чтобы оплатить свой долг.

Он что-то уж очень заботился о возврате долга — это было странно для такого бездельника, как колдун. Я быстренько принес пергамент и перо и положил их перед провидцем. Потом стал с любопытством наблюдать за ним, а он закрыл глаза и немного отклонился назад. Его веки легонько затрепетали. Дыхание замедлилось, а руки, как я заметил, начали мелко подрагивать. Если он и шарлатан, то играет превосходно — этого я не мог не признать.

Он взял перо, обмакнул его в чернила и стал медленно опускать, пока кончик не коснулся пергамента. Не могу сказать, чтобы он быстро писал, — нет, он вел себя как наездник, который едва может справиться со своей лошадью.

Все быстрее и быстрее летал кончик пера по пергаменту, и каждая строчка, которую оно оставляло, была написана безупречным почерком. Три строки, четыре, пять — я нахмурился и вытянул шею, пытаясь разобрать, что там написано. Я очень гордился своим умением читать, знаете ли. Многие мои ровесники и немало из тех, кто старше меня, были неграмотными. Но матушка моя, несмотря на выпавшую ей судьбу, получила хорошее образование… в основном от своей матери, поскольку отец не очень-то ее любил с самого начала. Матушка поставила себе цель выучить читать и меня, а Строкеру, чурбану, который владел трактиром, где я вырос, эта затея казалась пустой тратой времени.

«Он так и останется ничем. Зачем ты делаешь из него грамотное ничто?» — бывало, негодовал он. Строкер всегда знал, что сказать.

Но сейчас я таращился на пергамент и не мог ничего разобрать.

— Что это за язык? — наконец спросил я.

— Это руны, — отвечал предсказатель, даже не взглянув на меня. Он написал еще пару строчек, а потом дрожащей рукой медленно и осторожно отложил перо в сторону. После чего поднял пергамент, разглядывая написанное.

— Ты что, не знаешь, что написал? — спросил я.

Он покачал головой.

— Нет, не знаю. Не знаю, пока… — Он запнулся и моргнул, как сова, которую потревожили днем, потом моргнул еще раз и пробормотал: — Ну и ну! — Мне это ничего не объяснило, а он прибавил: — Вот это да! — Что понравилось мне гораздо меньше, чем «ну и ну».

— Да в чем дело? — Я потерял терпение. — У меня, знаешь ли, нет времени…

— Тебя зовут Невпопад?

Вопрос застал меня врасплох. Служанки, как вы могли понять, знали меня как «господина По». Я взял этот псевдоним, когда появился здесь, и никогда не испытывал потребности раскрывать свое полное имя кому бы то ни было. Я рассудил, что чем меньше людей обсуждают мое имя в округе, тем лучше и спокойнее для меня. Поэтому, когда провидец произнес его вслух, я почувствовал, как меня пробрал холод. До этого момента все казалось дурацкой игрой. Этот человек и впрямь мог видеть, что со мной случится… он знал мое будущее, мою судьбу — это противоречило всему, во что я верил. Миг, когда «игра» вдруг стала серьезной, был похож на тот момент, когда ты, в учебном бою вооруженный деревянным мечом, вдруг обнаруживаешь, что твой противник держит в руках самое что ни на есть настоящее оружие.

• Предыдущая
• 14/95
• Следующая