Новый мир (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 18

— Или нет.

— Или нет.

— А говорят, у медиков юмор чёрный, — вздохнул лучник.

Оказывается, за банный веник она вчера схватилась не просто так, а уловив знакомый аромат того самого ладана, что у неё сперли вместе с трубкой. Что интересно, рецепта изготовления эссенции для разведения в смоле у Лоли в записях не нашлось. Да и про само растение вместо рецептов записано было примерно следующее: “ветви с листьями пригодны против моли и придают помещению приятный аромат”. Не удивительно, что прошлые владельцы заимки заморочились нарезать себе именно этих прутьев для бани.

Однако веник всё-таки оказался не прост. Растение сработало как концентратор жреческой магии во время каста, усилив эффект проклятия против паука, правда, впитав часть энергии и загоревшись. Надо полагать, именно потому для ритуалов его эссенцию готовили в форме курительного ладана, заодно очищая от всего лишнего. Нашу жрицу “лишнее” ничуть не смутило, потому веники были ощипаны от высохших листьев и в рекордные сроки освоена кустарная технология сотворения чего-то среднего между сигарой и “косяком”. Теперь кирин дымила при всяком удобном случае, то ли надеясь наконец достучаться до своего бога не мытьём, так катаньем, то ли просто потворствуя земной привычке…

— Наро-од! Все сюда, скоре-е-ей!!!

— Да твою ж мать! Что теперь?! — мы не сговариваясь бросились сквозь заросли на голос товарища. На удивление, проклятого всем культами Хана никто не жрал, и сам он не провалился в болото и не наступил на ядовитую змею. — Что?!

— Дорога… — он ткнул пальцем в просвет между деревьями.

Оп-па. Вот так сюрприз.

— Следы копыт, и свежие, как мне кажется, — Сугроб поднялся с корточек, закончив с изучением полосы влажной грязи на месте пересохшего лесного ручья. — У них края ещё не оплыли.

“Дорогой” то становящуюся широкой, то сужающуюся до ширины ладони лесную тропу называть, наверное, всё-таки не стоило. С другой стороны, в здешних глухих местах её вообще “трактом” можно было величать.

— И ветви над нами начинаются очень высоко, как раз под всадника. Похоже на постоянный патрульный маршрут Истребителей, кому тут ещё придёт в голову периодически верхом кататься?

— Почти дошли, — согласился Макс. — И эта тропа выведет или прямо к городу, или к укрепленному посту разведчиков ордена, что для нас практически равнозначно.

— Только раньше времени не радуйтесь, тропу же Хант нашёл, — затушила о землю окурок кирин. — Так что она запросто может вести к логову двухэтажного монстра с лошадиными копытами.

После того, как нашего великого еретика чуть не скушал паук, а перед этим едва не сразил аппендицит, у части отряда сложилось об Архи и его способности собирать на себя всякие неприятности вполне определённое мнение.

— Эй!

— Я бы поставила на капкан или какую другую ловушку на дороге, — словно в школе подняла руку Лоля. — Магическую, возможно.

— Эй.

— Скорее, сигналку тогда, — не согласился с ней Сеня. — В ловушку можно и самому влететь, даже если прекрасно о ней знаешь.

— Ну, в таком случае, я тоже — за монстра.

— Эй… — Хант вздохнул и покрутил головой, отчаявшись достучаться до чёрствых сердец спутников.

— Наболтались? — участливо уточнил рыцарь-магистр. Он проверил направление по компасу и махнул рукой, куда двигаться по тропе. — Тогда руки в ноги и вперёд. На обеденный привал остановки не будет. Никому ведь не нужно объяснять, почему дойти до людей сегодня так важно?

Ответом ему был многоголосый стон и вопль души Хризы:

— Это даже хуже, чем монстр!!!

Наличие хоть как-то пробитого через лес пути дало нашему лидеру возможность взвинтить темп. Макс рассудил совершенно верно, все это понимали: самый главный наш ресурс — магия — показал дно, существенно снизив боевую устойчивость группы. Натренированная за время совместного похода боевая слаженность компенсировать это никак не могла. Потому если кто и бухтел, то себе под нос и изредка, чтобы не сбивать дыхание. Не удивительно, что мы выскочили на поле боя совершенно неожиданно для себя. К счастью, боя уже отгремевшего.

— Господи боже… — я так и не понял, кто из нас это сказал.

Запах разлитой крови, смешиваясь с ароматами гари всех сортов, до сих пор шибал в нос, оставляя на языке привкус железа — мы не почувствовали заранее только из-за лёгкого ветерка, подталкивающего нас в спину. Пролито алой жидкости тут было предостаточно, и прошло с тех пор всего несколько часов. Всё произошло на широком участке тропы, но сторонам скоротечной стычки не хватило места, потому деревья вокруг так или иначе пострадали. Зарубки и ожоги рассекали кору, крона одного полностью лишилась листьев, в двух других торчали обломки нескольких стрел.

Характерные отверстия вокруг испорченных снарядов показывали, что промахов было больше, но часть стрел победители смогли-таки извлечь более-менее целыми и унесли с собой. Трупов не было. Вообще почти ничего не было — кроме нескольких клочков ткани. Победители, кто бы то ни был, неплохо так прибрали за собой, и восстановить события не получалось. Зато легко нашлись отчётливые следы волочения.

— М-мы же не пойдём туда? — Хризантему стошнило сразу же, как запахи коснулись её ноздрей, и сейчас она цветом напоминала свой любимый гербарий. Присцилла сохраняла невозмутимое выражение лица, только по судорожным затяжкам самокруткой было понятно, как ей не по себе. У мужчин оказались более крепкие желудки — но более-менее спокойно на всё это смотреть получалось только у демона-хирурга.

— Вы — не пойдёте, — Максу пришлось переступить через себя, но он смог. — Пойду я и Дан.

— И я, — прятаться от нового мира было бесполезно, наоборот, лучше всё было увидеть своими глазами. А ещё моя Выносливость здорово выручала, помогая купировать непроизвольные физиологические реакции.

— Я тоже, — Присцилла в одну затяжку дожгла самокрутку. Видимо, ей в голову пришли те же доводы, что и мне.

Сугроб остался охранять остальных.

Примятая трава и поломанный кустарник привели нас на поляну немного в стороне от дороги. Те, кто победил, точно знали, где расположено подходящее место: огромный кряжистый дуб на опушке обращённой к нам стороной аж почернел корой от впитавшейся в неё крови вперемешку с древесным соком. Впрочем, дереву нанесённые раны как раз обработали, залепив собранной с растущих неподалёку сосен смолой. Включая вырезанный в аккурат над местом, где располагалась голова пытаемого пленника, простой символ: перечёркнутый косой чертой круг с жирной точкой по центру.

— Знак Очищения, — мгновенно узнал орденский символ рыцарь-магистр.

— И что он означает? — поинтересовалась кирин, пока я пытался нащупать прицелом хоть что-то необычное в окружающем пейзаже.

— Что Скверны больше нет, — глухо ответил наш лидер. Увиденное ему очень не понравилось. Впрочем, как и всем нам. Вот только делать поспешные выводы я бы лично поостерёгся.

— Никакой фонящей магии или крупных животных, — прицел показывал исключительно благостную картину, больше подходящую городскому парку.

— Истребители позаботились, чтобы не приучать местную фауну к человечине, — странновато прозвучал голос Присциллы от опушки. Мы все не сговариваясь подошли к ней и оказались на краю ямы с трупами. Раздетые до нитки тела залили какой-то алхимической гадостью, напрочь отбивающей запах, и, надо полагать, ускоряющей последующее разложение вместе с костями.

— На счёт “человечины” — это ты зря. — Данте даже присел на корточки: маслянистая тягучая жидкость, напоминающая маринад, мешала разглядеть подробности. Жрица, видя такое, поспешно отступила от края, зеленея лицом. — Минотавр, несколько гноллов, и… это гоблин, что ли? Или такой маленький орк?

— Одни тёмные, — я смог пересилить отвращение и тоже склонился над местом… нет, не захоронения, а утилизации органических отходов. — Причём все монстр-расовой принадлежности, кроме орка. Если мне не изменяет память, Ордэр по игровому лору как раз и заложили, чтобы уничтожать отряды и племена разумных жителей Диких земель, решивших пощипать окраины цивилизованных земель на предмет разных ништяков, полезных в хозяйстве. Нового чайника там, ожерелья из ушей младенцев или красивой девушки. А в первые рыцари пошли пострадавшие от набегов разумные, поклявшиеся разобраться с любителями скверного поведения.