Хочу тебя вернуть (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 27

Пока сердце рвется от боли и паники, разум холодно фиксирует мелкие детали. Били, как придётся, словно срывали злость. Отец бил умело. Больно, сильно, но повреждая только кожу и верхние мышцы. А тут… Месиво. Вспомнил, что Амиран говорил про вертолёт и клинику Потрошилы. Это наш с Ксаной шанс.

Тяну руки к ней, но на мне виснет мальчишка, не давая взять Оксану на руки. Я в ярости смотрю на мальца, который видимо или безумный, или верит в своё бессмертие, раз решил, у меня на руках виснуть.

— Нельзя её трогать. — Говорит он.

— Раны только-только подзатянулись. Возьмёшь на руки, одеждой всё посдираешь заново. Опять кровотечение пойдёт. — Быстро говорит, даже тараторит молоденькая девушка, девчонка совсем. На мою Ксану похожа.

— И ещё… Видишь? Даже под рисунком виден огромный синяк. — Показывает мне та, что постарше, на бок Оксаны, где под татуировкой тигра наливается огромный след удара. — Если ударом повредили рёбра, лучше её не сгибать, иначе смещение или, не приведи небо, лёгкое повредим. Иначе бы мы её давно уже переложили…

Только сейчас обращаю внимание на то, на чём лежит Оксана. Эту тряпку стыдно на помойку выкинуть.

— Кадер совсем обезумел. Ничего в душе не осталось. Ни совести, ни страха. Одна зависть к сестре! — всхлипывает кто-то сбоку.

Разворачиваюсь и вижу в стороне женщину. Молодая она или нет разобрать трудно, она пытается всё время прятать лицо, а здесь и освещения почти нет. Лампа — фонарь стоит рядом с Оксаной, и ту, наверное, эти девушки принесли. Кто они, мне сейчас не важно. Важно, что они помогали Оксане, и правильно меня остановили.

— Я пыталась остановить Кадера, решила дяде позвонить. Но он отобрал телефон, а меня велел запереть. Слушать меня здесь никто не станет, я только сегодня от мужа ушла. А жена и сын дяди давно считают здесь всё своим и моему возвращению не обрадовались. — Тихо говорит та, которая показала ещё одну травму Оксаны. — Хорошо, что у Фирузы давно уже тайком сделаны запасные ключи от всех замков в доме.

— Как только мать с братом уехали мы сюда. — Кивнула младшая.

— Надо тётю уложить на твёрдые носилки, чтобы тело не сгибалось. И к доктору. — Говорит мальчишка, по возрасту чуть старше нашего Арлана, и то не уверен. — Я в кино видел, про войну.

— Её как женщину не тронули, — вдруг говорит прячущая лицо девушка. — Муж ей этим угрожал. Мол, если бы не отец, отдал бы охране. Но ничего не было, только вот…

Кивнул ей вместо ответа, что-то в горле мешает говорить. Наклоняюсь к Оксане, прижимаюсь губами к виску, чувствую жар, который её сейчас мучает. Мягко провожу по спутанным волосам. Можно подумать для меня бы это что-то изменило. Но в мыслях благодарю небо, что хоть эта грязь её не коснулась.

— Останьтесь здесь. — Хриплю так, что сам своего голоса пугаюсь.

— Тайгир? — Исмаил осторожно заглядывает в дверной проём. От увиденного удивленно приподнимает брови.

У него вообще к женщинам особое отношение. Не ко всем, а к нормальным. Именно поэтому Сабир его и поставил старшим охраны Киры.

— Останься здесь. Девушки и малой на тебе. Любого, кроме меня, у порога и укладывай. — Предупреждаю его и взлетаю по ступенькам обратно.

Охранник, которого Исмаил передал на попечение уже полностью захвативших это небольшое поселение из нескольких домов наших бойцов, увидев меня издали, сразу опустился на колени. Понимает. Знает. Вот о чём он говорил, когда кричал, что его заставили, что это был приказ хозяина.

— Значит, хозяин приказал? — услышав мой голос Амиран, разговаривающий с кем-то по телефону, вздрагивает и резко оборачивается.

— Да, нам велели притащить девушку и пристегнуть к столбу. — Не поднимает головы урод, велели ему.

— Нам? — уточняю я.

— Я и ещё один охранник. Вон он. — Второго я уже наказать не смогу, он среди трупов чужих бойцов, которые складывают в одном месте. Судя по неполному набору конечностей, попал под взрыв.

Да и этот уже не жилец.

— Поторопился он, должен был меня подождать. Вы ведь уже знали, кого тронули? — растягиваю губы я, это не улыбка, это оскал.

— Что значит, пристегнули к столбу? — чуть не роняет телефон Амиран. — Где она?

— Нужны жёсткие носилки и поторопи вертолёт. — Отвечаю брату, пока одним движением выворачиваю охраннику башку в обратную сторону.

Ему просто приказали, и он просто сдох. А вот тому, кто держал хлыст, так легко не отделаться. Кадер всё понимает, моего приближения не ждёт. Пытается бежать, но паника и страх, плохие помощники в любом деле, даже в спасении собственной жизни.

Он запинается обо что-то и падает. Пытается отбрыкнуться от меня ногой. Хватаю за щиколотку и резко веду ногу Кадера к его же голове. Визг, не имеющий ничего общего с мужским голосом, наверное, слышно повсюду. Для того, кто о растяжке и не слышал, такое простое действие очень болезненно.

Но я только намекнул, чтобы он не дёргался. Бью ногой по колену, выламывая его в обратную сторону. Хруст костей лишь немного ослабляет тиски, сжавшие сейчас мою душу.

— Что вы стоите? Остановите его! Не смейте! Эта дрянь сама виновата! Она напала на моего сына! Она получила заслуженное… — визжит баба, пытавшаяся качать нам права.

— Ваш сын не имел права вообще прикасаться к жене моего брата! Как и ваш муж, не мог её забрать! Он Оксане не отец, ей не занимался, не растил. По какому праву тронул? — сорвался Амиран, до которого уже дошло, что помощь понадобится не только по поводу рук.

Со всей силы пробиваю по рёбрам скота, осмелившегося тронуть мою девочку. Слышу хруст и хрип Кадера. Остановиться сам не могу. Лезть ко мне никто не пытается. Где-то на заднем плане воет жена Шаркизова. Что-то про откуп, про деньги… Вздергиваю ублюдка на ноги, не обращаю внимания, что он уже кашляет кровью. Демон в душе требует его крови, самой жестокой казни.

Руки скота уже просто висят на коже. Обломки костей пропарывают её в нескольких местах. Стоит мне отпустить этот мешок с костями, как он оседает на землю.

Хватит, говорю сам себе. Пора заканчивать с ним. Мне нужно позаботиться об Оксане. Моей Злюке нужна помощь.

Удачно Кадер прилег на выбитый из земли булыжник. Несколько ударов по голове ногой сверху, и череп придурка не выдерживает. Визг его мамаши сменяется хрипом и несколькими конвульсиями. Бойцы, которые её удерживали, проверяют пульс и отрицательно качают головой.

— Вертолёт будет через двадцать-двадцать пять минут. — Говорит мне Амиран. — Оксану надо будет вынести за ворота, там есть удобное место для посадки. Пойдём.

Вниз спускаемся почти бегом. Исмаила предупреждаю заранее. Нашёл, отомстил, нужно забрать. Пока ещё все мысли словно я отхожу от наркоза. Разум словно пытается сохранить меня-человека, и жестко ставит приоритеты выполнения задач.

А вырвавшийся на свободу зверь, безумное кровожадное чудовище, даже не сопротивляется. Опасности извне нет, главное теперь, чтобы вовремя помогли.

— Это кто? — удивляется девушкам и ребенку Амиран.

— Сестра, двоюродная сестра, жена… Вдова брата и племянник. Родня. — По очереди указал на всех пальцем. Потом ткнул в Амирана. — Мой брат.

— Ага, тоже родня. — Хмыкнул Исмаил, которому младшая сестра Оксаны, как я понял, перевязывала руку.

— Серьёзное? — киваю в сторону его руки.

— Царапина. — Дёргает плечами он. — Я велел нашим принести чистых простыней из дома, бинты, перекись.

— Правильно. — Амиран бросил один взгляд в сторону Оксаны и больше старался даже не смотреть. — Исмаил, выйди.

Исмаил кивнул и ушёл. И так понятно, что сейчас нужно переложить Оксану, верха одежды на ней почти нет. Те обрывки, в крови и грязи, что есть, нужно срезать. Нечего чужому мужику мою жену видеть, если он не врач.

Девушки застилают носилки чистой тканью в несколько слоёв, не дожидаясь просьб. Я срезаю с Оксаны обрывки, в которые превратилась её блузка.

— С@ка! — не выдерживает Амиран, уж больно ситуация для нас обоих болезненная, слишком глубокие воспоминания всколыхнулись. — Руки бы оторвать.