Сапер. Том II (СИ) - Линник Алексей - Страница 10

— И тут ты вылезешь из канализационного люка и пиф-паф, уконтрапупил гада, — насмешливо закончил Кирпонос. — Брось эти прожекты, Петр Николаевич, давай работать, чтобы не пустить Клейста в Киев.

— Не из люка, — спокойно возразил я. — Заложим фугасы, я примерно прикинул места и количество взрывчатки. Для этого мне понадобится саперный взвод и пара полуторок, имитируем ремонт водопровода, канализации, без разницы. За ночь управимся, лишний грунт вывезем, места закладки утрамбуем, через десять минут никто не скажет, что там что-то делали. А сигнал к взрыву подам я на радиомину.

— А тебе место на гостевую трибуну дадут? — спросил комфронта. — Сам говоришь, что там всё оцеплено будет, а уж если какой начальник приедет, так и на километр не подберешься.

— Место у меня будет на самой лучшей трибуне, — сказал я. — На крыше дома Гинзбурга. Высота здания — метров пятьдесят, расстояние до университета — километра полтора по прямой. В бинокль или стереотрубу будет видно, когда начальники соберутся. Вот тут нам и пригодятся те самые радиоуправляемые мины, которые нам сегодня показывали. Ну и тротил с армейских складов. Дайте команду выдать побольше. Я и снарядами к гаубицам возьму.

Кирпонос задумался, покачал головой.

— А что вы вообще там минируете? Дай схему

Я протянул комфронта документы, пояснил:

— Дома на Крещатике, кинотеатр и комендатуру, само собой мосты через Днепр — железнодорожный, Дарницкий, деревянный Наводницкий и мост имени Евгении Бош.

— А ты хочешь еще заложить фугасы на площади…

— Хочу

— Ну допустим. Тебе то зачем оставаться? В городе будет действовать группы ОМСБОН НКВД — Берия уже мне телеграфировал. Они все исполнят.

— Для надежности. А ну кто сдаст схему минирования?

— Нет, я уверен, что мы удержим Киев. Незачем это все. Снаряды нужны УРам..

Хоть в лоб, хоть по лбу. Я чуть не вспылил, едва сдержал ругательства.

— А если под мостовой рванет? На площади? Детонация и фьють… — комфронта крутил документы в руках — Погибнут простые жители. Нет, я не могу отдать такой приказ.

— УРы бы тоже надо заминировать… — невпопад ответил я, пожал плечами — Разрешите идти?

— Подожди!

Кирпонос закряхтел, отпил остывшего чая из стакана. Сомневается.

Я решил все-таки попробовать сходить в последнюю атаку на комфронта.

— Место минирования на площади огородим, дескать идут строительные работы, никто не подойдет, никакой детонации не будет. Все сделаем аккуратно — комар носу не подточит. У футболистов есть такая поговорка. Доиграем в раздевалке.

— Это как? — Кирпонос заинтересовался

— А вот так. Если не получается на поле, а ставки высоки…

— Расшифруй.

— Нанести немцам максимальный урон. Ну а если не удержим Конотоп и Гудериан прорвется? Вдарим как следует в Киеве. По ихней верхушке.

Генерал забарабанил пальцами по столу, потом тяжело вздохнул.

— Ладно, под мою ответственность. Напечатай распоряжения по складам, подпишу. Роту саперов я тебе тоже выделю. Все, иди работай.

***

Я повеселевший рванул готовить документы, а тут в приемную осторожно заглянул Ильяз, улыбнулся. В его руках был сверток, в котором, судя по форме, лежала бутылка. Младлей смущенно улыбнулся, произнес:

— Бетр Николаевищ, есть минутка?

Смотри ка… И отчество знает. Мы вышли в коридор, Ахметшин протянул мне авоську. В бумаге была бутылка Хванчкары.

— Любимое вино, товарища Сталина. И сбасибо, что вытащил меня с губы

— Саперы своим помогать должны — я посмотрел этикетку, выпуск прошлого, довоенного года — А разве Сталин не Киндзмараули любит? Ты сам-то какими судьбами здесь оказался? — я решил пока не раскрывать карты, послушаем, что он скажет.

— Да вот, откомандировали меня сюда, а зачем, не сказали. Жду вот, в тринадцатый кабинет, там пока нет никого, дай, думаю, зайду. А то потом закрутится, мог бы не успеть.

Мы немного поболтали о том, о сем, Ильяз оказался весьма подкован в делах штаба, разузнал про меня почти все. На орден посматривал с легкой завистью, заглядывал в глаза. И я решил больше не тянуть кота за что-то сзади:

— Меня прикомандировали к непростым москвичам, что приехали в город. Будем минировать важные объекты. Хочешь быть при мне?

— Очень хошу, товарищ старший лейтенант! Но надо закончить в этом тринадцатом кабинете…

— Не переживай, там все хорошо будет.

В тринадцатом кабинете вопрос решили быстро. Мы же в управлении фронта работаем, или кто мы такие? Тут завыла сирена воздушной тревоги. Нас опять начали бомбить — спустились в бомбоубежище.

И сразу оказались на «командно-штабном учении». Генералы и полковники спорили, как лучше остановить Гудериана. Выдвигались самые смелые идеи, военачальники раскраснелись, дошли до стадии «а я вот сейчас буду звонить в ставку», «а вот товарищ Сталин сказал на съезде..».

Я уселся на табуретке, откинулся к стене. Закрыл глаза и попытался подремать немного. Ко мне подвалил Масюк, прошептал:

— Петь, я у тебя бутылку Хванчкары видел…

Вот глазастый! Заметил, как я перекладывал добычу.

— Подарок или что?

— Взятка.

— Ага, я так и думал. Слушай, тут в соседнем крыле связистки сидят. Есть симпотные.

— На что ты намекаешь?

— Сходим, проведаем. Проведем разведку боем. Я вон гитару взял, когда ревун в штабе заорал, — Аркаша показал мне инструмент.

— Умеешь играть?

— А то! С меня музыкальное сопровождение, с тебя вино и рассказы про героические подвиги

— Да они там работают!

— Связь поддерживают две девчонки. Еще две в смене «про запас», в комнате рядом.

— Аркаш, я женат вообще-то.

— Да она и не узнает!

— Не пойду.

— Ну пожалуйста! Побудешь просто для вида, потом смоешься.

Я представил себе дальнейшее, заржал. Да так, что генералы оглянулись на нас, цыкнули.

— А потянешь двоих то? — пришлось перейти на шепот.

— Ты сомневаешься? — Масюк подтянул ремень, поправил гимнастерку.

Я был на сто процентов уверен, что наглому адъютанту ничего не обломится, но стало даже интересно.

— Ну пошли дон Жуан.

— Это кто еще такой? Из интербригад товарищ?

Я опять чуть не подавился от смеха.

Связистки были довольно-таки симпатичные. Стройные, фигуристые. Одна блондинка, с волосами настолько светлыми, что они казались выкрашенными белой краской, вторая брюнетка. Лет по двадцать пять, не больше. Аркаша, видать, вокруг них давно хороводы водил, потому что прошел, сел по-свойски, не спрашивая разрешения, и представил меня:

— А это, девчата, мой товарищ, Петя Соловьев. Настоящий герой, Кирпоноса нашего спас.

Девушки с любопытством на меня посмотрели.

— А это вот Надя и Люба, — представил их Аркадий.

— А мы вас немножко уже знаем, — улыбаясь, сказала Люба, круглолицая блондинка с одинокой полоской ефрейтора на петлицах. — Вы всегда такой серьезный, прям страшно становится, — и она захохотала, прижимаясь к плечу своей подруги, темноволосой Нади. Та была сержантом, наверное, поэтому вела себя немного посерьезнее. — Помнишь, мы хотели Петра Николаевича с орденом поздравить, а потом испугались и убежали? — Люба опять захохотала.

— Товарищ старший лейтенант, не обращайте на нее внимания, она у нас ужасно несобранная. Хохотушка, просто страсть какая-то! Мы тут такими вещами занимаемся, можно сказать, на нашем узле связи всё управление держится, а она знай себе посмеивается. И ничего мы тогда не испугались, просто вас вызвали куда-то.

— Хватит тебе, Надя, бурчишь как старуха столетняя, — улыбнулась Люба, поправляя выпавшую из-за уха прядь волос. — Давай попросим лучше товарища старшего лейтенанта спеть. У нас и гитара имеется.

— Так и мы с собой принесли, — показал на инструмент Масюк.

— Это у вас, товарищ Масюк, не гитара, а одно название, — заметила Надя. — Наверное, там гриф на веревке держится, чтобы не отпал случайно.