Заставь богов смеяться (СИ) - Власова Ксения - Страница 11

Теперь они, облаченные в белые кимоно, кружили друг напротив друга, скользя по мату босыми ступнями. На коленках и локтях у них поблескивали протекторы — обычная мера предосторожности от растяжений и ушибов. Головы защищали небольшие шлемы.

— И как тебе совместное задание с проверяющим? — поинтересовался Уолт и перешел в наступление.

— Терпимо, — сдержанно ответила Эмили и, увернувшись от удара, обманным маневром отвлекла внимание соперника, а затем, резко сократив расстояние между ними, провела контрприем — блокировала ногу Уолта подножкой и сильным рывком опрокинула того на мат.

— Все-таки кёкусинкай — не мой вид единоборств, — со вздохом заметил Уолт. Он стянул с головы шлем, но не предпринял попытки встать.

Эмили пожала плечами:

— У каждого из нас есть сильные и слабые стороны. Это нормально. — Она протянула руку и помогла ему подняться.

— Ты не думаешь, что на сегодня хватит? — Уолт с беспокойством заглянул ей в глаза.

Эмили промолчала, раздумывая над ответом. Почему-то сейчас забота Уолта раздражала. Казалось, он таким образом подталкивает ее к каким-то действиям.

«Будто хитростью заставляет подпустить к себе ближе», — поняла она.

Раздавшийся совсем рядом голос прервал ее размышления и заставил вздрогнуть.

— По-моему, хватит только одному из вас. Судя по боевому настроению Бриг, она готова продолжать. — Эмили, даже не оборачиваясь, узнала дерзкую интонацию Смита и вздохнула: вечер обещал быть долгим. — А раз так, то не пора ли… сменить партнера?

Он сделал ударение на последнее слово, и Эмили поморщилась от того, как двусмысленно прозвучало предложение. Она обернулась и смерила наглеца уничтожающим, как надеялась, взглядом. Смит, одетый в черное кимоно, обаятельно улыбнулся в ответ.

Эмили кольнуло разочарование. Смит, которого она увидела на задании, начал вызывать симпатию, в то время как Смит — ловелас лишь раздражал. Но гадать, кто из них фальшивка, а кто — настоящий, было бы глупо.

— Капитан Смит, мы как раз собирались разойтись. — Уолт поспешно перешагнул ограждение из натянутых канатов, которое отделяло основную часть спортзала от той, где были разложены маты для тренировок техник ближнего боя. С несколько напряженной улыбкой он направился к Смиту и, намеренно или нет, преградил тому дорогу.

Смит смерил возникшее «препятствие» оценивающим взглядом, после чего растянул губы в дружеской улыбке, абсолютно не задевшей его глаза, и, приятельски хлопнув Уолта по спине, спокойно обошел его. Затем небрежно наступил носками на пятки собственных черных кроссовок и, не нагибаясь, разулся. Уже босыми ногами он ступил на упругую поверхность мата.

Эмили скрестила руки на груди и молча наблюдала за ним. Она так и не пояснила, зачем выключила его из схватки с Горгоной. Не то, чтобы на это не нашлось времени или возможности — и первого, и второго было в избытке. Эмили и сама до конца не понимала, почему тянет с беседой. Чутье подсказывало, что Смит опасный соперник, и именно осторожность вкупе с недоверием заставляли избегать его компании.

Эмили склонила голову набок и выжидающе посмотрела на Смита. Тот ответил не менее изучающим взглядом, и опасный огонек в его глазах не смогла скрыть даже привычная широкая улыбка.

— Вообще-то, — после небольшой паузы протянула Эмили, — из всех видов единоборств я предпочитаю кёкусинкай.

Среди агентов мало кто всерьез относился к этой почти забытой практике, с куда большим интересом акцентируя свое внимание на более современных течениях и направлениях, поэтому она едва удержала на лице выражение вежливого интереса, услышав ответ.

— Значит, наши вкусы схожи, Бриг. — Смит ухмыльнулся и шагнул вперед. Теперь он был в нескольких дюймах от нее. — Счастливое совпадение, не так ли?

«Какого черта тебе от меня нужно?!»

Они стояли друг напротив друга. Как два дуэлянта, решившие обменяться парой слов перед боем. Эмили казалось, что еще немного и воздух затрещит от напряжения.

В голосе Смита (она могла поклясться!) помимо напускного дружелюбия настойчиво сквозил вызов, приправленный едва уловимой насмешкой. Эмили не знала правил затеянной игры, но чувствовала — она уже началась. Можно было, конечно, сделать вид, что брошенная в лицо перчатка осталась незамеченной, но жизнь научила, что трусость — худшее человеческое качество. Полуобернувшись, Эмили бросила растерянно наблюдающему за их разговором Уолту:

— Я, пожалуй, еще немного потренируюсь. Не жди меня.

Уолт явно не ожидал подобного поворота событий. Он неловко переступил с ноги на ногу и неожиданно возразил:

— Прекрасно. Я как раз подумал, что мне не мешало бы поупражняться в боксе, — с этими словами он отошел от отгороженного участка с разложенными на полу матами к висевшей немного поодаль груше.

— Какой настойчивый малый. — Смит проводил Уолта долгим взглядом. — Мне казалось, Бриг, такие тебе не по душе.

И вновь в душе все сжалось от страха. Смит вел себя так, словно знал о ней больше, чем говорил.

«Неужели докопался до моего прошлого? Почему тогда ничего не предпринимает?»

— Не путай настойчивость с излишней наглостью, — медленно проговорила она.

Эмили отошла на пару шагов, восстанавливая предписанную правилами дистанцию между противниками, и уже хотела перейти к короткому ритуальному поклону, но в этот момент заметила, что Смит проигнорировал протекторы и шлем. Нахмурившись, она кивнула на пол — в сторону оставленных Уолтом вещей. Смит поймал ее взгляд и покачал головой:

— Предпочитаю встречать опасность с открытым забралом.

— Переломов не боишься?

— Не переоценивай себя, Бриг.

Эти слова, сказанные неожиданно холодным тоном, заставили внутренне собраться. Дернув за крепление своего шлема, она стянула его с головы и резко отбросила в сторону. Волосы рассыпались по плечам, и Эмили убрала их в хвост, закрепив тонким кожаным шнурком, который до этого оплетал ее запястье. Она с удовольствием отметила удивление на лице проверяющего и, отстегнув протекторы, с вызовом отбросила их в сторону. Смит ответил мрачным, предупреждающим взглядом, но промолчал. На мгновение показалось, что она услышала удар гонга, возвещающий о начале боя. Тряхнув головой, Эмили склонилась в ритуальном приветствии и медленно заскользила по мату, не торопясь наносить удар первой. Ее противник тоже не спешил. Они выжидающе кружили друг напротив друга. Эмили не выдержала первой. Мощный удар правой руки рассек воздух в паре дюймов от груди Смита. Тот с легкостью увернулся и одобрительно хмыкнул:

— Рад, что ты одинаково хорошо бьешь и правой, и левой. Твоему другу стоило бы брать с тебя пример.

Эмили не обернулась и не отвела глаз — слишком дорого сейчас ей могло обойтись любопытство. По звуку сильных, почти непрерывных ударов, она поняла, что Уолт безостановочно молотит грушу, срывая на ней раздражение.

«Странно, не замечала за ним склонности к агрессии. Что эти двое не поделили?»

Отклонившись назад и успешно блокировав прием, Эмили огрызнулась:

— Уолт — абсолютный чемпион по боксу. Так что не могу разделить твоей иронии.

— Сейчас груша не может ему ответить, так что поверю тебе на слово. — Последнюю фразу Смит буквально выплюнул, потому что Эмили все же поднырнула под его защиту и сильным ударом ноги заставила покачнуться.

Смит сориентировался моментально и быстро вернул потерянное равновесие. Хищно улыбнувшись, он прошелся кончиком языка по уголку губ и, словно обращаясь не к ней, а к себе, задумчиво заметил:

— Но стоит ли чего-то твое слово?

На мгновение Эмили растерялась и замерла, не понимая, к чему ведет ее соперник.

«Намекает на мое прошлое? Угрожает? Просто треплется?»

В этот миг Смит наконец перешел в наступление. Его движения были точны и выверены, удары — молниеносны. Отступая, Эмили с тревогой поняла, что только сейчас он включился в бой в полную силу. От резких, сильных выпадов свистел воздух. Эмили едва успевала ставить блоки. Краем сознания она отметила, что исчез глухой звук, с которым Уолт колотил грушу. Боковым зрением она уловила движение — Уолт вплотную подошел к ограждению и замер возле натянутых веревок. Затылок горел от его тревожного взгляда, но Эмили не могла позволить себе отвлечься. Неожиданно этот бой стал для нее очень важен. В победе стал видеться какой-то другой, более сакральный смысл.