Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина - Страница 67

— Как назовем этот образ? — По лицу Имоны становилось понятно, что я ее действительно вдохновляю, а еще — что ей самой безумно нравится то, что получилось. — Женщина архимага?

Я покосилась на лежавшие на моей кровати браслеты. Валентайн сказал, что я могу их снимать ненадолго. На такие вечера, например, тоже — когда он будет рядом со мной, браслеты мне совершенно точно не понадобятся, не говоря уже о том, что моя принадлежность будет вполне очевидна.

Посмотрела на них — и перевела взгляд на драгоценности, украшения Эвиль Ларо.

— Лучше Дочь заговорщиков.

— Ого. — Имона наклонила голову. — Провокационно.

— Решать все равно тебе, — хмыкнула я.

— Мне нравится, — она кивнула. — Пусть будет так.

— Чудесно.

Имона с помощниками успели собраться как раз до прихода Валентайна, они только-только отбыли, когда появился он. Появился прямиком из портала, в моей комнате, привычно в черном, освеженном только классической белой рубашкой. Завершал образ черный галстук и зачесанные назад длинные волосы, привычно чуть вьющиеся на концах. Я смотрела на себя в зеркало в полный рост, поэтому и заметила, как он появился — из клубящейся черной воронки особенного портала. Разрыва, созданного темной магией.

Валентайн шагнул ко мне, его руки легли мне на плечи, а в потемневших глазах мелькнуло серебро, отразившее его магию.

— Ты прекрасна, Лена, — хрипло произнес он.

Наверное, именно в этот момент я отчетливо осознала, что мы идем на зимний бал Академии, как пара.

Это осознание выбило меня из колеи настолько, что я готова была развернуться и в лучших традициях передумавшей невесты в мелодрамах и сериалах выдать: «Я не готова!»

Спасло только понимание, что я не в мелодраме, не в сериале, а в другом мире. Ну и еще то, что я самую малость не невеста, а он самую малость не звал меня замуж. Он — темный дракон, а я — его женщина, вот этим можно и ограничиться, и вообще, Лена, выдыхаем, выдыхаем. Там ползала ждет, что ты облажаешься, прольешь на себя какой-нибудь дорнар-скар, или прольешь этот дорнар-скар на него, а еще отдавишь кому-нибудь ногу в танце. Так что — спокойствие, спокойствие, только спокойствие, как говорил Карлсон.

Банку варенья мне. Стресс заесть.

К счастью, из-за стресса во мне напрочь отключилось смущение, и я совершенно беззастенчиво выдала:

— Благодарю.

Валентайн улыбнулся, а я возблагодарила всех, включая этого Лозантира, что сейчас мои мысли не сверкают перед моим спутником неоновой вывеской. Вот было бы позорище!

— Пойдем? — Он предложил мне руку, и я положила пальцы на сгиб его локтя.

Вот не знала бы, что я в стрессе, ни за что не поверила бы. Вся такая красивая, пальцы не дрожат, даже сердце колотится ровно. Ровно же?

Глубоко вздохнула.

— Пойдем порталом?

— К чему торопиться? Время у нас еще есть, прогуляемся немного.

— Немного? — уточнила я.

Корпус, где устраивали праздники, стоял особняком, идти до него было не то чтобы долго, минут двадцать-тридцать, со всеми переходами, лестницами, в том числе и по улице. Валентайн времени зря не терял: пара слов — и надо мной заклубилась легкая дымка заклинания обогрева, которая тут же растаяла. Теперь она окутывала меня невидимым щитом, подстраиваясь под температуру моего тела и окружающей среды. Образно говоря, если бы я сейчас макнулась в сугроб (дался мне этот сугроб!) все равно чувствовала бы себя, как на пляже в Майами.

— Почему ты не хочешь идти порталом?

— А почему ты не пользуешься моей магией, Лена?

Я остановилась и выразительно посмотрела на него:

— Это такой способ уйти от ответа?

— Нет, это такой способ выяснить то, что меня интересует уже несколько месяцев. Но раньше наши с тобой отношения были далеки от откровенности, сейчас же я готов тебя выслушать.

Я поперхнулась и закашлялась. Готов он! Меня выслушать. При этом как ни в чем не бывало идет в сторону двери, увлекая меня за собой. Бац — и мы уже в коридоре. Хотя нет. Бац — это когда из-за поворота появляется Люциан, вышагивающий к комнате Драконовой.

— Что-то не так, Лена? — обманчиво-спокойно интересуется Валентайн.

— Да нет. Все так.

Мы просто расходимся, даже не взглянув друг на друга, я слышу шаги за спиной. Стук в дверь. Слышу, как она открывается, но в этот момент мы уже поворачиваем, коридор остается в прошлом, впереди следующий, а вот тот поворот — это уже на центральную лестницу.

Комната, которую мне выдали благодаря Валентайну, очень выгодно расположена. Центральная лестница совсем рядом, а ведь именно от нее мгновенные ответвления рукавов и точек порталов, чтобы сократить адептам путь до столовых, до той или иной аудитории, и так далее. Сегодня, правда, точек-порталов нет, а сама лестница в приглушенном свете парящих под потолком магических шаров кажется мистической. Она широченная, массивная, такие же массивные каменные перила справа и слева, а по ступенькам можно идти вдесятером, взявшись за руки.

Мы с Валентайном спускаемся вместе с другими парочками: на зимний бал принято приходить со своим спутником. Если спутника нет, тогда можно приходить одному, но приходить одному, если тебя пригласили, и вы идете вместе — дурной тон. Такие традиции, поэтому лестница пестрит именно парами, парни преимущественно в темном, девушки — в платьях оттенков зимы. Это тоже такой своеобразный дресс-код: зимний праздник, зимний бал — наряды холодных тонов. Даже световые магические шары сегодня «холодные», а над самой лестницей кружатся падающие из них снежинки, создавая зимнюю атмосферу, чтобы уж наверняка. А то вдруг кто-то забыл, что сегодня за вечер.

Девушки натыкаются на меня взглядами и отворачиваются, кто-то с откровенной завистью, кто-то вздергивает нос, кто-то презрительно морщится. Я как-то не обращала внимание на это во время учебы, или же мне было не до того. А может быть, мое появление с Валентайном еще сильнее акцентирует внимание на том, кто такой он, и кто такая я — рядом с ним. Как ни странно, именно эти взгляды придают мне решимости: я в ответ беззастенчиво рассматриваю их.

Платья и правда все как одно холодных оттенков: сталь или платина, «замерзшая» глубокая бирюза, темно-синие, фиолетовые, холодный розовый. Исключения — желтый (цвет-свет окон в зимние вечера) и тот оттенок синего, которым полыхают значки адептов военного факультета. Платья таких цветов имеют право надевать только их спутницы, и это — символ того, что девушка готова стать правой рукой, поддержкой, а впоследствии невестой и женой военного.

Мы доходим до середины лестницы, где она разбрасывает рукава вправо и влево. Здесь же рядом с монументальными колоннами, вокруг которых эти рукава и закручиваются, парят те самые «допустимые» теплые световые шарики, вокруг них тоже искрятся падающие снежинки. За поворотом, в самом низу, рукава снова соединяются, словно смыкаются руки, соединенные ступеньки лестницы как ладони, по которым мы спускаемся в празднично украшенный холл.

Над нами в высоте парит раскрывший над миром крылья золотой дракон — знак того, что Даррания под защитой светлых, под этим же драконом сияет портал, у которого уже собралась очередь. Он ведет как раз в корпус, где скоро начнется бал, и, когда мы огибаем его и выходим на улицу, идем по заснеженным ступеням, я с интересом смотрю на свои туфли.

Заклинание обогрева — заклинанием обогрева, но как быть с засыпающимся в туфли снегом? Так вот, выясняется, что никак. Он просто туда не засыпается, словно отталкивается от невидимого барьера. Укутанный сугробами парк тоже кажется волшебным, дорожки искрятся от рассыпающих свет фонарей. Это не тот парк, через который я бегала в магистрериум к Валентайну, тот — с другой стороны, а этот как раз ведет к корпусу (невысокому, больше напоминающему загородное поместье какого-то графа из викторианской Англии), где проходят балы и все прочие праздники. Его даже видно издалека: там светятся окна.

— Ты так и не сказал, почему решил прогуляться, — вспоминаю о том, на чем мы остановились.