Драконова Академия. Книга 2 (СИ) - Индиви Марина - Страница 14

— Varr-r-r-rha*! — вырвалось с рычанием на драконьем. Он почти запустил бутылкой в живую, тянущуюся к темному небу изгородь, но вовремя опомнился. Идти за новой бутылкой было лень, еще больше не хотелось слушать очередное нытье Сьерры или смотреть ей в глаза. Поэтому Люциан сделал еще глоток, все больше и больше углубляясь в запечатывающий, отрезающий его от мира лабиринт.

Как давно Альгор все знает? Не просто же так он вокруг нее терся…

Флер крыльев снова полыхнул за спиной, и не просто флер, Люциан чувствовал, как они набирают силу, готовясь перейти в полуоборотную, частичную боевую форму.

— Ненавижу! — женский голос прозвучал так отчетливо, что он замер. Знакомый женский голос, доносящийся… справа? Слева? В этом и был прикол лабиринта, никогда не понятно, откуда идет звук. В детстве он любил сюда приходить, чтобы побыть в одиночестве. Особенно — после смерти матери.

Он. Рассказал. Ей. Все!

Все самое сокровенное… а она смотрела ему в глаза — и смеялась!

Ярость полыхнула снова, чуть не отрезав воспоминания о том, что здесь есть кто-то еще. Интересно, кто? Желание развернуться и уйти было сильным, но еще сильнее было желание на ком-то выместить свою злобу, поэтому он зажал горлышко бутылки большим пальцем, оттолкнулся и взмыл ввысь.

Обычно полет дарит дракону незабываемые, яркие эмоции и вдохновение, но сейчас он только разжигал злобу, ярость, какой-то полубезумный азарт. Лабиринт уменьшился, и Люциан бросил взгляд вниз, чтобы определить, где девчонка, которая кого-то ненавидит. Долго искать не пришлось, в одном из коридоров мелькнуло ярко-красное пятно платья. Хм-м-м…

Он рухнул вниз, сложив крылья, и приземлился за ее спиной так резко, что она взвизгнула и обернулась:

— Совсем сбрендил?!

— Драконова, — это была констатация факта. — Все интереснее и интереснее.

— Что тебе интереснее? — сложив руки на груди, она посмотрела на него в упор. Явно уже оправилась от первого потрясения: глаза метали молнии. Покрасневшие глаза, благодаря драконьему зрению он мог улавливать такое даже в темноте.

— Все. Например, как ты здесь оказалась.

— Я же не спрашиваю, почему ты с бутылкой, — огрызнулась София.

— И правильно. Не спрашивай. Хочешь? — он протянул Дорнар-оррхар ей. Драконова вскинула брови:

— Считаешь, что я буду пить из горла?

— Ну прости, бокалов не захватил, — хмыкнул Люциан. И, не дожидаясь комментария, сделал еще несколько глубоких глотков.

Мир подернулся легкой дымкой новых впечатлений. Если человеческое вино и пламя было так, на побаловаться, то оррхар брало даже самых сильных драконов. Самое то, что сейчас нужно, чтобы забыть одну маленькую лживую темную тварь. Ухмыльнувшись, он посмотрел на Драконову:

— Ничего так прикид.

Прикид, надо признаться, был очень даже чего. Ярко-красное платье подчеркивало ее внешность: темные волосы, темные глаза, легкий загар. Его не обошла информация, что Драконова обожает отдыхать на островах и что каждые выходные проводит в шезлонге на берегу океана — благо, папочкины средства позволяют. Осталось только понять, что она делает тут.

— Стой, — Люциан снова ухмыльнулся. — Кажется, я понял. Платье, прическа, туфельки… с Сезаром ужин не удался.

— Скотина, — огрызнулась София.

— Сезар-то? Еще какая. Та еще тварь, — равнодушно пробормотал он и снова приложился к бутылке. Братец у него сейчас ярких чувств не вызывал: даже несмотря на то, что был кувшином с концентрированной темной магией на ножках.

— Ты пьян, — усмехнулась девушка. А потом мстительно добавила: — С Ларо что-то не задалось?

Он сам не понял, как оказался рядом, сжимая ладонь на ее шее.

Пока еще мягко.

— Не смей о ней говорить.

— Или что? — раздув ноздри, Драконова сверкнула глазами. Потом рывком выдернула из его ладони Дорхар-оррхар, сделала глоток и… С минуту Люциан просто ржал, глядя на то, как София, икона стиля Академии, с выпученными глазами хватает губами воздух и кашляет. Он даже по спине ее похлопал, но ржать, правда, не перестал.

— Ч-ч-то это за дрянь? — спросила она, прокашлявшись.

— Драконье дыхание.

— Я чуть не задохнулась!

— Не повезло, — Люциану даже стало интересно, как дыхание подействует на нее — людям такое вообще не стоило пить, и спустя мгновение он получил отличную возможность это узнать. Драконова слегка пошатнулась на своих шпильках, вцепилась пальцами в его локоть:

— Ой.

— Ай, — фыркнул он, увлекая ее за собой.

Все еще цепляясь за его руку, София наклонилась, чтобы снять туфельки. При этом весьма соблазнительно оттопырив свою аппетитную задницу.

— Что-то я… на ногах не держусь, — призналась она.

— Так садись.

Сказал бы ему кто, что он будет сидеть в кустах с Драконовой… ну ладно, не совсем в кустах, в лабиринте, тем не менее за спиной сейчас вырастала могучая стена растений, впереди, справа и слева тоже — так вот, Люциан не просто не поверил бы, но еще и бы и поржал. Впрочем, сейчас ржать хотелось не меньше, особенно когда Драконова всхлипнула:

— Ненавижу твоего брата, — сказала она.

— О, так мы можем создать команду, — запрокинув голову, Люциан смотрел на кружащиеся в темноте звезды. На них смотреть было проще, так перед глазами не стояли лица Ларо и Альгора, застывших друг рядом с другом в лабиринте.

— Ты тоже его ненавидишь?

— Еще как.

— Почему?

— Потому что. А ты?

— Потому что он заносчивый, самовлюбленный, напыщенный…

— Да, детка. Продолжай, мне это нравится.

София ткнула его в бок. Точнее, хотела ткнуть в бок, но видимо промахнулась и попала в ребра. Весьма ощутимо.

— Твоего ж…

— Ты смеешься надо мной?! — обиженно спросила она. Так обиженно, что впору заподозрить, что эту надменную и мерзопакостную девицу тоже подменили.

Лозантирова Ларо!

Он попытался сделать еще глоток, но в бутылке не осталось ни капли. Когда успел? Или это они вдвоем успели?

— Драгон!

— Нет, что ты. Мне правда нравится слушать, как ты оскорбляешь моего брата, — Люциан заглянул ей в глаза. Ее лицо было так близко и в то же время так далеко, и в этот момент он подумал, что неплохо бы попробовать на вкус ее губы. В конце концов, на них еще точно оставался Дорхар-оррхар.

О да. Он там точно оставался. Он почувствовал терпкий, обжигающий вкус на пухлых девичьих губах, стоило только накрыть их своими. Накрыть, разомкнуть, врываясь в ее красивый рот. Драконова уперлась ладонями ему в грудь, а потом, неожиданно, ответила. Они вместе рухнули на траву, Люциан на спину, София сверху.

Звезды над ними устроили какие-то сумасшедшие пляски, небо вращалось и двигалось, как черное полотно…

В глаза ударил ослепительный солнечный свет. Зажмурившись, Люциан приложил ладонь к лицу и поморщился: голова напоминала пустую бочку, по которой всю ночь колотили ногами и железяками.

— Твоего ж драха, — выдохнул он.

Было холодно. Очень холодно, и, хотя замерзнуть ему не грозило, трава и земля неприятно обжигали спину и голый зад. А вот сверху было тепло и приятно, и, убрав от лица руку, Люциан обнаружил на себе Софию Драконову. Тоже голую. Вся их одежда в беспорядке была разбросана по земле, ее трусики почему-то висели на ветке над его головой, а его форменный пиджак комом валялся на каменной дорожке.

Пару минут он пытался осознать себя в этом мире, а потом снова прикрыл глаза, повторив (уже гораздо более эмоционально):

— Твоего ж драха!

___________________________________

*Дрянь

Я открыла глаза из-за непривычно тяжелого покрывала, придавившего меня к постели. Открыла — и тут же их закрыла, потому что на меня разом обрушились все воспоминания и спящий рядом Валентайн Альгор. К счастью, он на меня не обрушился, а просто спал, к несчастью, мужчины здесь не особо заморачивались с одеждой, а спал он поверх покрывала.

М-да, Лена. Просыпаться каждое утро рядом с новым мужчиной — это… скажем так, дурновкусие.