Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда (СИ) - Гуйда Елена Владимировна - Страница 53

Это был совсем другой поцелуй. Он отличался от того единственного нашего поцелуя… да почти всем.

Он опалял губы и разжигал что-то в груди. Я растворялась в этих ощущениях, растворялась в нем – и в тоже время взлетала. Куда-то за грань реальности. Туда, где не существовало никого и ничего, кроме нас. Только мы…

И совершенно правильным показалось обнять его, прижаться всем телом, чтобы оказаться еще ближе. И упиваться этим хмельным поцелуем. Самым невероятным поцелуем во всей моей жизни…

Стейн отстранился нехотя, но непреклонно.

– Еще чуть, и все это будет иметь необратимые последствия, – хрипло проговорил он.

А мне было уже как-то все равно. В конце концов, я взрослая мисс без обязательств…

И я снова потянулась за поцелуем. Но Стейн остановил.

– Линда, милая, а посмотри-ка на меня, дорогая, – как-то напряженно попросил его высочество. И я послушно распахнула глаза, глядя прямо на него. Какие у него невероятные глаза… А мой возлюбленный издал какой-то страдальческий вздох. – Сколько, говоришь, ты выпила настойки?

– Все три пузырька, что принесла миссис Колер, – призналась я, не понимая, в чем причина перемены настроения. И при чем тут вообще настойка.

– Проклятье. Нужно было точнее указания давать, – словно сам с собой заговорил Стейн.

И я насторожилась.

– Что-то не так?

– Да ничего такого. Уже завтра ты будешь совершенно здорова и даже с магией.

– Это прекрасная новость, – улыбнулась я, потянувшись за еще одним поцелуем и игриво поддев ноготком пуговку на его рубашке.

– Для тебя – да. А меня ждет очень… тяжелая ночь, – обереченно вздохнул Стейн.

Ночь выдалась действительно та еще. Я точно ее не забуду, но вряд ли решусь о ней хоть кому-то рассказать.

Со мной происходило что-то странное. Мне хотелось то петь и танцевать, то лежать на кровати, раскинув руки и глядя на балдахин. Но стоило Стейну попасть в поле моего зрения, как меня охватывало непреодолимое желание поцеловать его, обнять, прикоснуться…

Бенджамин стойко терпел, жестко ограничивая все мои домогательства, несмотря на несвойственную мне настойчивость. Несколько раз ретировался в ванную, и в комнату доносился лишь шум воды. И так до поздней ночи, пока меня не сморил сон.

Просыпаться теперь не хотелось. Точнее – было ужасно стыдно смотреть Стейну в глаза, и я отчаянно притворялась спящей. Может, он опять сбежит куда-то по делам государственным, а я тем временем немного приду в себя, соберусь с мыслями.

– Миссис Колер, я ясно сказал, что настойку следует принимать не вместе, а раздельно, в три приема после еды, – послышался приглушенный голос за дверью.

– Я прошу прощения, мистер Стейн, – пролепетала экономка. – Мне показалось, что мисс Дерсон осведомлена о дозировках и приеме лекарств. К тому же у нее была гостья… непозволительно отступать от приличий в присутствии посторонних. И ничего страшного ведь не случилось…

Шумный вздох Стейна я услышала даже из-за закрытой двери.

М-да… Почему меня терзают сомнения по поводу непреднамеренной передозировки? То есть Криса полотенцем по дому гонять – позволительно, а мне сказать, что пузырьки нужно разделить на три приема – ах какой кошмар и нарушение все правил поведения.

– Почему меня ваши речи не убедили? – словно озвучил мои мысли Стейн, и я будто вживую увидела скептическую усмешку на его лице.

Секундная пауза. А после…

– Да! Я это сделала специально и не испытываю ни капли угрызений совести. Вы с мисс Дерсон такими темпами до старости до главного не дойдете. А я обещала вашей матушке заботиться о вас, мистер Стейн. И о том, чтобы род Кенеранг-Сане получил продолжение. А вы все хороводы водите. Не женитесь, так хоть ребенка сделайте.

– Миссис Колер! – прорычал Бенджамин.

А я протяжно застонала и накрыла голову подушкой.

Забытые боги. Не хочу этого слышать вообще.

Но насладиться тишиной не получилось. Подушку у меня забрали, одеяло, которое я пыталась натянуть на голову, тоже. И я просто малодушно зажмурилась.

– То есть целоваться мы не будем, – принялся издеваться Бенджи.

– Не понимаю, о чем ты, – покраснев до корней волос, произнесла я, открыв один глаз.

– Ты вчера жаждала моего внимания, – пояснил Бенджамин, силой пытаясь поднять меня с кровати.

Получилось. При этом я только теперь уловила запах омлета с беконом и зеленью. А еще черного кофе. И поняла, что все же проголодалась.

– Ничего не помню, – все еще пыталась я держать лицо, но что скрывать: стыд жег так, что удержать ничего не получалось.

– Пусть будет так, – он поцеловал меня в щеку. – Давай завтракать?

Прекрасная идея. И все время было уделено именно завтраку. Несмотря на коварность миссис Колер, следовало признать – готовила она изумительно. И не составляло труда полностью все внимание уделить еде.

Стейн все это время молчал и делал вид, что резко обзавелся провалами в памяти. То есть напрочь забыл о том, что было ночью.

И теперь уже о случившемся вспомнила я.

– Ты мог воспользоваться ситуацией, – постаравшись придать голосу бесстрастности, заговорила я. Но внутри что-то болезненно сжалось, запротестовало от одного предположения. – И… я сама была бы виновата… в случае чего… – ну, и миссис Колер, интриганка такая.

Бенджамин посмотрел на меня прямо, серьезно, внимательно и без тени улыбки.

– В некоторых случаях лучше отказать себе в удовольствии, чтобы после обрести… счастье, – произнес он так, что я не нашлась что сказать.

Сердце радовалось, едва не выпрыгивая из груди. А разум… «Говорить можно что угодно», – ехидно напоминал он мне. И где он вчера был, такой трезвый?

Пауза чуть затянулась, и Стейн вздохнув заговорил:

– Я расскажу тебе одну сказку, Линда, – взяв чашку с кофе и бросив взгляд куда-то в окно, заговорил он. И я окончательно перехотела есть. – Жила-была одна девушка. Она была из богатой семьи, пользовалась уважением, и даже принцесса прислушивалась к ней. Боги дали ей силу, магию, красоту, упорство и огромное доброе сердце. Принцесса лично ее выделяла среди других, приблизила и воспринимала скорее как подругу, нежели как прислугу. И вскоре они стали как сестры. Неудивительно, что когда ненаследной третьей дочери короля пришло время отправляться в другую страну, чтобы стать женой незнакомого ей человека, правителя соседнего государства, подруга согласилась сопровождать ее, – Стейн замолчал, словно подбирая слова. А у меня похолодело что-то внутри, задрожало, словно под порывом ледяного ветра. Почему-то казалось, что рассказывает Бенджамин сейчас не о какой-то неизвестной девушке. Но спросить не решилась. – В день, когда девушка прибыла во дворец, где должна была жить, служа своей королеве, все изменилось. Она впервые встретила мужчину, от одного взгляда которого ее сердце билось быстрее. И обрывалось, потому что именно его женой должна была стать принцесса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне стало так грустно. Потому что я уже знала, что именно случится после.

– Девушка сделала все, чтобы королева не заметила, как много значит для нее чужой супруг. Радовалась счастью королевы, ее беременности, первенцу… – Стейн шумно перевёл дыхание, и продолжил: – И ни разу не обмолвилась о том, что король настойчиво добивается ее внимания. Она отказывала. Отказывала самому королю, а тот с ума сходил от желания. Отказывала себе, ставя честь выше своих желаний и чувств. Но вот однажды случилось страшное: на королеву совершили покушение. И если бы не верная подруга – обязательно убили бы. А так… досталось только нашей девушке. Король выгнал всех лекарей из ее покоев и выхаживал ее сам, просиживая у кровати сутки напролет и отпаивая ее настойкой, которая не только восстанавливает силы, но и…

Губы Стейна тронула улыбка, грустная и горькая какая-то.

– Поднявшись с постели, девушка, несмотря на все привилегии, которые ей сулили, покинула дворец и отправилась на родину. И казалось, все забыли о ней. Кроме короля, обезумевшего от тяжести потери. Он возненавидел свою супругу, едва мог взглянуть на долгожданного наследника. И кто знает, как бы все закончилось, если бы не нападение на артефакт, охранявший королевства от вторжения самой Тьмы. На зов о помощи слетелись маги из других королевств. И среди них была – она. Его возлюбленная, так и не принявшая его чувства. Он был счастлив снова встретить ту, которой бредил несколько последних лет, но встретившись с ней, увидел в ее глазах лишь презрение и боль. Она отдала жизнь, чтобы сохранить артефакт, и единственное, о чем попросила – позаботиться о ее сыне. Об их сыне.