Герой анархист против всех. Том 1 (СИ) - "Хмурый писака" - Страница 4

— Это чё щас было? — пока задавал вопрос обхватил за плечи, как самого близкого друга, я заучку.

— Вы про святую проповедь Единственного пророка?

— Чё? Кого? — мы по тихому, набирая скорость двигались к ближайшему краю помоста.

— Единственный пророк это….

— Может единый?

— Нет, не перебивайте, призванный. Единственный пророк поручил нашему храму запомнить самый первый призыв героев, эти слова — это письменное предание, сохраненное в нашем святом писании. Так же нам было велено дать его прочитать каждому герою. Никто кроме героя не сможет прочитать его, многие ученые мужи пытались расшифровать священный текст, но так и не добились успеха.

— В смысле там какой-то магический шифр, или божественная воля защищает от недостойных?

— Кто знает, кто знает. Может быть и так, знаю только что никто и никогда кроме героя, для которого предназначен текст не смог прочитать этого.

— А у тебя копия с собой?

— Что? Да конечно, мне положено её с собой носить.

— Дашь погонять?!

— Что, говорите нормальным языком, вас итак с трудом приходится понимать — произношение некоторых слов просто ужасное.

Последние слова мы произносили уже на краю платформы, я выбрал место где меньше всего было местных рыцарей правопорядка и побольше всяких прилавков. Один хороший прыжок и дёру-дёру-дёру.

— Договор не подпишите?! — как-то печально произнес священник-неудачник.

— Нет, никаких подписей, никаких договоров, никаких обязательств. Я сейчас должен тихо мирно не существовать, а не разбираться с чужими проблемами. Скажи спасибо своим богам.

— Спасибо боги! — тьфу, чего еще ждать от сектанта?

— Книга при тебе? Дай.

— Держите, только потом верните, пожалуйста.

— Как только так сразу, обязательно если встретимся, уважаемый.

***

Схватил потертую книжицу, завязанную крест на крест узлом каким-то тонким кожаным ремнем с медной бляхой и дал жару. Сейчас нужно бежать со всех ног, как только могу.

Толпа была в трансе. Они всё повторяли одно и тоже по кругу, и чем больше они это повторяли, тем менее четкими звучали слова. Это как очень часто повторять одно и тоже слово, пока ты не сможешь его больше произнести без труда. Тут было что-то такое же… люди теряли способность говорить и думать. Все больше и больше они напоминали куклы. Опиум для народа, да? Отлично сказано, дедушка.

Пробегая мимо какого-то прилавка с мясом, схватил оттуда вязанку колбасок. Будет чем перекусить, о а вот там можно хлебушком разжиться — живём.

С колбасой на шее, книжкой за пазухой и булкой в зубах вбегаю к какой-то темный переулок. А вот и главная достопримечательность города — горы мусора, что сгребаются с главной улицы в закутки и закоулки. Тут какие-то должны же где-то бомжи водиться, или их всех по моему поводу изловили уже? Никого. Ну и хорошо. Бегу дальше и вбегаю в какой-то закрытый двор. В прошлом мире такие места было называть кварталами. Квадратная коробка трех этажных бараков с пяточком леса в центре. Помню в детстве в таком пяточке мы детворой всякие шалаши строили.

Шалаша нет — пахнет подъездом нулевых. Нужно выбрать куда бежать дальше. Вспоминаю вид города сверху, висел там всего-ничего, но я запомнил, до сих пор удивляюсь особенностям нового тела. Бегу и жую — не подавился и даже не запыхался, почти всё помню и сразу запоминаю.

Площадь находится в центре города, там же и дворец императора, хотя какой это нафиг император?! Так, шарлатан какой-то, у него вон, город в грязи утопает, не акведуков, ни водопровода, или я чего-то не замечаю. Как кстати и сливных канав. Это что же получается? А как же во время дождя? Плывут? А вода? Где её берут?

Плотность застройки не высокая, есть где развернуться и есть где побурагозить во время осады города. Видимо или город часто горел, или он не такой старый, каким я ожидал увидеть средневековый город. Думаю дальше я двину на восток, слева от меня главные ворота, город окружен стеной, справа дворец с дворянскими районами вокруг — дорого богато. Передо мной складская зона, наверное. А позади квартал мастеровых там крыши в гари и труб печных много. Мануфактуры что-ли? Мне нужно наружу. А как это сделать? Нужно взять языка.

Языка нашел почти сразу, мелкий пацаненок что-то выводил на земле палочкой и закусывал нижнюю губу сосредоточившись, на меня он отреагировал странно. Сначала испугался, а потом улыбнулся. Спросил:

— Почему не спрятался?! Взрослые все попрятались, когда святоши начали свой обряд. А я вот на стреме сижу. Жду.

— А от чего попрятались? Я не местный, как видишь, — показываю на свою одежду, которая в привычный фасон ну никак не может вписаться. Никто тут не носит серые штаны под городской камуфляж с кучей карманов, берцы и зеленую спортивную куртку с капюшоном. Наверное в глазах местных это очень дорого-богато, или наоборот…

— Так ты герой! — глаза ребенка по пять российских рублей, кажется он забыл как дышать. — Ты! Ты…

— Тише-тише, боец, за мной должны следить, не на столько туп ваш император чтобы отпускать меня без пригляду. Я тут пытаюсь найти дорогу из города и мне нужен проводник. За еду будешь работать? А то у меня нечем больше заплатить, — отрываю половину колбасок и протягиваю мальчишке, так же поступаю с половиной булки, по-братски. Там часть что надкусанная мной остается у меня. Оба жуём, дары приняты, сделка состоялась.

— Ну раз следят, значит никуда ты не уйдешь. И я наверное уже засветился.

— О какой лексикон, вы, милейший, из местного сопротивления что ли? — пока жевали говорим, говорим и идем в каком-то направлении какими-то закоулками.

Парнишка оглядывается по сторонам, по крышам, по теням, пытается кого-то заметить, дело конечно пустое, если захотят придумают всё что угодно тут все таки есть магия, а ей обычно всякие писаки в своих книжках затыкаются логические дыры, так почему бы и тут не быть чему-то такому же? А?

— Мы не повстанцы, и не бунтари, просто мы вне церковного закона.

— Прости, что прервал, можешь объяснить что за церковный закон?

— Легко, у нас три закона: божественный, церковный, имперский. Божественный закон прост, там про то, что разумный имеет право на жизнь, знания и всякое такое, имперский же больше про торгашей и военщину, а церковный… — вздох.

— Церковный закон регулирует не магов. Если коротко, каждый не маг — является рабом мага. А вот мы… мы не подчиняемся ему — вне закона. На нас не действует ритуал, что ты должен был видеть на площади. Почему так — никто не знает. Или знает, но не рассказывает. А еще есть уловка, если в момент когда маги запускают ритуал — то ему можно сопротивляться, только мало кто это знает. О таком не принято распространяться.

— Мда уж, обитаемый остров, да? — спросил у мироздания я. Мироздание промолчало.

Мы пришли к какой-то покосившейся пристройке к очередному жилому бараку. Парнишка открыл скрипучую дверь и помахал мне рукой, соблюдая тишину. Вошли, темно. Еще немного времени и глаза перестроились на тусклый свет, а он тут был, через щели в стенах проходили тонкие лучики света и пыль, что витала в воздухе была отлично видна на просвете. В углу какое-то тряпье, в центре грубый стол, четыре таких же табурета, в другом углу что-то похожее на жаровню из кирпича, над жаровней вытяжка из обожжённой глины, выходит на улицу. Стены похоже все черный от такой вот эрзац печи и плиты.

— Располагайся, нужно будет переждать когда жрецы народ распустят, а там в толпе будет проще ориентироваться.

— Разумно, — сказал я и плюхнулся на табурет, в том месте где особо жирный лучик света пробивался над столешницей. Нужно было почитать ту книжку, что я «одолжил».

Вытащил из внутреннего кармана книжицу. Развязал ремень, что ее сковывал, развернул первую страницу и немножко прифигел. На первой странице был нарисован стоп сигнал со словами на русском, что читать эту книгу нужно с другого края, а снизу мелким шрифтом подпись на русском «извини, не удержался». Шутник хренов. Открываю последнюю страницу, она же теперь первая.