Буйный рост (СИ) - "Элирио" - Страница 32

— Вы правы, мне нужен заплечный мешок, который бы всё вместил.

— Нууужен. Мясо, овощи и фрукты мы обернём листьями лопуха и свяжем. А вот для молока, потребуется кувшин с плотной крышкой. Мы тут ставим деревянную и по краям заливаем воском.

— А у вас и мёд есть?!

— Конечно есть! Если возьмёшь ещё и мёда, пару кувшинов, крышки и воск считать не будем.

Да уж, не мудрено, что с таким старостой в деревне деньги водятся.

— И почём у вас мёд?

— Всего полторы серябряных за литр объема! Пять серебряных за два таких кувшинчика. Выйдет всего двадцать две серебряных и восемьдесят медяков. Округлим до тридцати, в счёт кувшинов.

— Допустим, сколько же вы запросите за заплечный мешок?

— Их наши мастерицы сами делают. Работают не покладая рук! А кожу добывают охотники, ну и скотоводы подкидывают когда забивают. Поэтому и бурдюков нет!

Тут я вспомнил про Ронала. Он же кожевник.

— Постойте-ка. А готовую, обработанную кожу, вы продаёте?

— Продаём. Но скажу честно, берём мы за неё не мало! Так вот, насчёт мешка, всего семьдесят серебряных. И учтите — перешёл на вы этот купчик, учуяв крупную сделку. — Это будет очень удобный и мягкий заплечный мешок. И при этом весьма прочный! Наши охотники сами с такими ходят.

Цена не малая, но последний аргумент, меня убедил. Раз делают как для себя, мешки и правда должны быть хорошими. В этом староста не врал, а вот цену я чувствовал, можно сбросить. Эх, жаль я совсем плох в торговле, но немного сбросить попытаюсь.

— Итого у нас как раз золотой выходит. Как удобно получилось! — Ехидно сказал я, глядя на улыбающегося старосту. — Но что с обработанной кожей?

— Тридцать серебра за шкурку.

— За телячью?

- *Дрэйкон с вами Коран, за волчью!

— Тридцать серебра за обработанную телячью кожу, это честная цена уважаемый …

— Илим — поспешил ответить староста.

— Так вот, за тридцать, я возьму пять штук.

— Никак нельзя. Обработанная телячья кожа, у нас по шестьдесят за штуку.

— Помилуйте, у меня столько и не будет. Давайте за сорок!

— Увы, таких и так мало. Да и урожай в этом году не удался, еле сводим концы с концами — жалобно помахал из стороны в сторону головой этот змей. — Но деньги очень нужны, так что за пятьдесят пять отдам.

— Как жаль, придётся маме зимой ходить в дырявой курточке. — Горестно вздыхая, опустил я голову.

— Что ж ты со мной делаешь! Пятьдесят три и по рукам.

Снова тяжело вздыхаю.

— Вот если бы вы отдали за пятьдесят я бы даже смог поесть из тех припасов, что купил. — Прибегнув к взгляду мудреца, выдавил из себя скупую слезу.

— Ладно! Забирай по пятьдесят. Итого три с половиной золотых.

Поблагодарив старосту, я поднял приготовленный заплечный мешок, кожу я привязал к его нижней части. Под ошарашенным взглядом старосты и людей принёсших всё это, закинул за спину мешок и подняв Лию на руки помчал назад, к стоянке работорговцев.

С таким весом, добирался я раза в два медленнее, а по пути понял, почему деда так остервенело торговался со встреченными купцами. В этом что-то есть. И это что-то очень неплохо помогает мне в развитии эмпатии и лучшем понимании открывшихся эмоций и чувств.

Когда я с Лией, наконец добрался до стоянки каравана, там всё уже было готово.

— Коран! Ничего вкуснее я не пробовал. — Похвалил меня гном.

— Если всё готово к отправке, тогда вперёд, и так я задержался.

Впереди ехал я, за мною Марк с баронессой и её сыном, а замыкающим был Ярвин с бароном и его дочкой. Так же в телегах было загружено то, что могло быть полезным, вроде палаток и большого котелка, который мне приглянулся. Рядом со мной уселся Рик. Один из тех близнецов, которых я встретил, когда меня похитили. Не везёт парню.

Лия пристроилась с другой стороны и сейчас они вдвоём дружно посапывали мне в плечи. Так что мне пришлось приобнять их, чтоб не упали ненароком.

Остальные пленники, кроме возничих, наконец смогли растянуться в телегах и вздремнуть. Когда мы приехали в мой лагерь, на землю уже опустились сумерки.

Грэйн по военному доложился о том, что всё было тихо и никаких происшествий не было. Я рассказал ему о недуге его дочери и успокоил. Сам бывший солдат, был очень рад увидеть её, соскучился он по дочке.

А вот бывшие пленники его присутствию не обрадовались. Особенно гном. Он зыркал на него и кидал на меня мимолётные взгляды, в которых ничего хорошего не было. Но этого я и добивался.

Еда была готова. Ронал с дочерьми занимались математикой, а кое-где вокруг лагеря я заметил замаскированные ловушки. Народ в моё отсутствие время не терял — это радовало. Немного подогрев приготовленное Роналом мясо с бульоном, мы все перекусили, но видно было что народ ожидал большего.

— Ну уж извините — развёл руками звероволк — я не Коран.

— Так значит тогда, в лагере готовил Коран?! — Подала голос Лала.

— Агаа. Он настоящий виртуоз котелка и поварёшки! — Сдал меня с потрохами Ярвин.

Лала при этом посмотрела на меня и очень неоднозначно улыбнулась. А после ещё и облизнулась. От такого в штанах стало как-то тесновато и мне пришлось разворачиваться и топать в лес, искать нужную траву и пригодный стебелёк на место трубки для переливания крови.

Когда я вернулся, все уже были сонными, а из палатки Грэйна раздавался храп.

Я подготовил зелье для генерации крови, но даже при всех моих маленьких хитростях, придётся подождать до завтра, пока оно достигнет нужной кондиции.

Обработав алхимией стебель, я придал ему нужную эластичность. Снова прибегнув к взгляду мудреца, я подошёл к зайчихе и начал переливать ей свою кровь. А чтоб самому не ослабнуть, я сразу же увеличил выработку крови у себя. — Хорошо что я выбрал путь внутреннего развития.

Когда я с ней закончил, взялся за закупленную провизию и подготовил всё к хранению. Параллельно с этим, я начал готовить дедушкин заказ.

От запаха, готовящегося на углях маринованного мяса, многие забыли про сон и начали подходить, следя за завораживающим действом.

— Ладно, но только по кусочку каждому.

Вечер становился всё прохладнее, но вокруг тлеющих углей было уютно. Палатки, доставшиеся нам от работорговцев, разложили вокруг кострища, теперь уже все были без пут. Рядом, я развёл ещё один костёр, хорошо что МОИ люди натаскали дров и теперь, я варил на новом костре травяной чай собственной сборки.

Костёр, добавил света и тепла, над ним завились мотыльки, звуки ночного леса ещё раздавались, но становились всё тише и тише. Освобождённые разумные за тарелочкой шашлыка и запечённых рёбрышек тихо переговаривались, делясь своими историями. В этой компанейской атмосфере на лицах собравшихся всё чаще стали появляться улыбки. Даже баронесса Альвия спокойно общалась с бароном Рэнфри, а порой даже улыбалась ему.

Лёгкий ветерок иногда доносил до нас запах леса и трепал волосы. А скоро и душистый аромат чая внёс свою нотку. Когда мясо с овощами, было съедено, я разлили в грубые, глиняные чаши чай. Их на всех не хватило, так что одну чашу, делили на двоих. Разговоры утихли. Мы пили чай и задумчиво смотрели на пламя костра, пытаясь разглядеть, что же готовит нам грядущее.

Один за другим разумные стали вставать и зевая, идти к себе в палатки, которые тоже пришлось с кем-то делить.

У костра остались Ярвин, Барон с дочкой Милли и я.

— Понимаю, то что я сделал непростительно. Что ты собираешься со мной делать Коран?

— А что? Есть какие-то сомнения? — Рэнфри немного дёрнулся от моих слов.

— Понимаю, молить о пощаде такого монстра как ты бессмысленно, но прошу, моя дочь не должна это видеть.

Снова я слышу эти слова в свой адрес. Может быть, я и правда стал монстром, чудовищем? Сколько уже крови на моих руках? Я не люблю убивать. Но раньше, я чувствовал, какую-то тяжесть в душе, меня терзали призраки убитых мной разумных. Но сейчас, я не чувствую ничего. Более того, я даже радуюсь хорошему противнику, хорошей схватке.