Молчи о нас (СИ) - Савицкая Элла - Страница 36

Да остановись же ты! Настойчиво машу рукой перед готовым проехать такси и, плюнув на все, выскакиваю на дорогу. Мне нужно домой! К Дамиру!

Дамир

Уже на пороге понимаю, что Маши нет. Пустая квартира впервые за много лет кажется мне по-настоящему пустой.

– Маш!

Зову на автомате, глубоко лелея надежду, что она может быть на балконе. Никого. Обутым вхожу внутрь, сканируя пространство и ощущая собственный пульс, набирающий обороты. Где ж ты, девочка?

Как же сложно без мобильного! Заламываю пальцы, пытаясь смотреть на ситуацию трезво, не поддаваясь эмоциям. Куда она могла поехать?

Да никуда, черт дери! Она меня должна была ждать! С*ка, если это снова какая-то мразь, я засажу их всех только за то, что посмели ее напугать! Из-под земли достану, придушу собственными руками, если хоть пальцем тронули!

Ярость, тревога за мою беззащитную девочку взрываются в каждой клетке, подгоняя к двери. Мне первым делом нужен новый мобильный и номер Маши. Пробью по своим каналам, найду, достану.

Рывком открываю дверь и резко торможу, едва не врезавшись в… Машу. Растрепанную, бледную всю, испуганную, с черными потеками от туши под глазами.

Сердце, снося ребра, летит в пропасть.

– Маша.

– Дамир.

Произносим одновременно.

Она бросается на меня, а я крепко ее сжимаю. Маленькую, дрожащую. Холодная такая, как будто пешком шла всю дорогу. Облегчение с шипением тушит распалившийся гнев, заставляя меня еще сильнее сгребать девочку в объятия.

– Дамир, ты... ты как? – оторвавшись от меня, Маша быстро летит глазами по моему лицу, шее, плечам и застывает сначала на кровавом пятне, а потом на перебинтованной ране. – Мне сказали, тебя ранили. Я испугалась.

– Кто сказал? – жадно всматриваюсь в побелевшее от волнения лицо. Тянусь, чтобы большими пальцами стереть с холодных щек черные порванные линии, и Маша накрывает мои руки своими.

– В участке. Я туда ездила. За мной приехали, звонили с незнакомого номера, я не знала куда пойти. Поехала к тебе, а там, – синие глаза наполняются слезами, а я вдруг вижу картину с ее ракурса.

Придурок! Старался обезопасить и сам же напугал ее.

С силой притягиваю маленькую к себе. Ее запах ненарочно врывается в лёгкие, успокаивая мои взбесившиеся нервы. Вдыхаю его со всей силы.

– Я в порядке. Все нормально, – хаотично глажу мокрые волосы и как можно сильнее прижимаю к себе.

Здесь. Со мной. В безопасности.

– Я думала, ты… – Маша поднимает лицо, и меня накрывает.

Смотрю в блестящие глаза и понимаю, что не смог бы себе простить, если бы с ней действительно что-то случилось. Сам бы себя уничтожил, потому что она – моя. И никакие принципы, правила и чертовы выставленные баррикады не в силах выдержать того, что я к ней испытываю. К черту! Пусть будет что будет! Я хочу попробовать. Хочу узнать, как это – хотя бы раз в жизни быть с той, от которой по-настоящему ломает. Успеть сделать ее счастливой так, как смогу. И самому в кои то веки испытать как это не существовать, а дышать полной грудью.

– Нет, Маш. Куда я от тебя денусь?

Перевожу взгляд на искусанные губы и, больше не раздумывая ни о чем, целую ее.

Губы Дамира накрывают мои, и накопившиеся эмоции прорываются, как сквозь брешь в плотине. Жадно обнимаю его, пропуская язык в рот и испытывая сумасшедшее головокружение. Он целует меня, сам. Горячо, настойчиво. Боюсь, что прекратит, поэтому прижимаюсь к нему со всей силы. Ближе, вплотную. Под ладонями упругая кожа крепкой шеи, с которой моя ладонь стекает на крепкое плечо, укрытое водолазкой. Лишней. Ненужной. Тяну ворот в сторону, и Дамир в этот же момент стаскивает с меня пальто. Ныряет пятерней мне в волосы, с которых тут же мокрыми холодными змеями за шиворот ползут дорожки растаявшего снега.

Неконтролируемо вздрагиваю и тут же ругаю себя за это, потому что Дамир отстраняется.

– Ты замерзла, – сбивчиво дышит, не переставая перебирать при этом мои промокшие волосы.

Отрицательно мотаю головой.

– Ничего страшного.

Но вопреки сказанному, Дамир отходит на шаг. Нет, не хочу, чтобы уходил! Тепло мгновенно покидает тело.

Он сбрасывает ботинки, и кивком головы указывает на мои сапоги.

– Давай, Маша, разувайся и в душ. Ты насквозь промерзла.

– Я в порядке.

– Быстро.

Чеканит нетерпеливо, осматривая меня напряженным взглядом. Делаю как он сказал. Колготки оказываются мокрыми – виной долгое топтание по снегу пока пыталась поймать такси. Но даже это меня не волнует. Внутри все пылает от желания возобновить прикосновения, но вместо них Дамир подталкивает меня к ванной и входит туда сам.

Отчаянно сопротивляюсь происходящему. Нам не нужна эта пауза в виде душа. Я согреюсь. Как только он обнимет, тут же согреюсь. А эти десять минут могут снова все разрушить. Он опять передумает, но быть уже трижды отвергнутой я просто не вынесу.

Подняв рукоятку крана, Дамир наполняет ванную комнату горячим паром и оборачивается ко мне.

– Раздевайся.

Одно слово, а у меня мурашки кожу пробивают и в животе жгучий узел затягивается.

Переспрашивать я не намерена, поэтому тяну за полы кофточки. Мгновение, и я оказываюсь перед мужчиной в одном лифчике. Кадык на его шее дергается, стоит карим глазам съехать с моего лица на грудь. Кружевная ткань белья не скрывает вставших сосков, но доставляет дискомфорт. Чувствительная грудь упирается в рисунок материи, пока я безотрывно наблюдаю за тем, как меняется цвет радужки в любимых глазах. Она становится черной, как сама ночь. Бездонной.

Меня саму же словно кусают языки пламени, родившемся внутри. Они касаются чувствительных точек внизу живота, между ног, жалят, заставляют заходиться в желании.

– Продолжать? – спрашиваю тихо, потому что мне нравится реакция Дамира. Я так долго ждала того, чтобы он посмотрел на меня не как на дочь знакомого, а как на желанную женщину, что сейчас упиваюсь этим многоговорящим собственническим взглядом, напряженными чертами лица, выдающими его собственное нетерпение, крепко сжатыми губами. Пью его реакцию большими глотками и не хочу видеть дна. Я готова захлебнуться, только пусть не останавливается.

– Ты собираешься принимать душ не раздевшись? – звучит хрипло в ответ.

– Я раздеваюсь не для этого.

– Я знаю. Но для начала ты примешь душ и согреешься, – горящие необузданностью глаза медленно ползут по моей коже, а мне уже жарко. Мне не нужно греться. Я горю так, что приходится ноги сжимать, иначе этот огонь никак не уменьшается.

– А потом? – спрашиваю, расстегивая пуговицу на брюках.

– А потом я буду ждать тебя в комнате. И не одевайся.

Дамир отрывает темный взгляд от моих дрожащих рук, пытающихся справиться с пуговицей, и нависает надо мной. Просовывает руку под волосы сзади на шее и ловит мои губы своими. Без промедления отвечаю на поцелуй. Мужская ладонь соскальзывает с шеи и скользит к груди. Берет её в плен, сводя с ума ещё сильнее. Выгибаюсь, подставляясь под долгожданные ласки. Не могу отказать себе в удовольствии забраться ладонью под его кофту и погладить твердый торс. Кажется, ему нравится, потому что хватка на моей шее усиливается, взрывая в каждом нервном окончании фейерверки эйфории. Исступленное желание шаровой молнией несется вниз, к развилке ног. К черту этот душ. Мне нужен Дамир прямо сейчас. Но едва я начинаю тянуть его свитер вверх, как он прекращает поцелуй.

– Я сказал в душ, – твердо произносит мне в губы, а потом быстро уходит, закрыв за собой дверь.

Силы резко покидают тело. Опираюсь ладонями на раковину и не могу перестать улыбаться. Меня потряхивает от сильнейшего возбуждения, губы колют после жесткой щетины, и я в упоении провожу по ним подушечкой указательного пальца. Припухшие, мягкие, жаждущие продолжения.

Пока раздеваюсь и принимаю душ, думаю только о том, чтобы ничего вдруг не произошло и Дамир не передумал. Я уверена, что у нас может получиться «постоянство», как он тогда сказал. Только пусть бы дал нам попробовать. Я сделаю все для того, чтобы он никогда не пожалел о своем решении.