Стреломант 3 (СИ) - Лекс Эл - Страница 17

А, впрочем, пусть попытается — это будет даже интересно.

Я доброжелательно улыбнулся Амине и кивнул, словно старому другу. Она вытащила изо рта свой круглый леденец, чмокнув губами, и тоже мило улыбнулась мне, склонив голову и сощурившись. Разве что книксен не сделала.

Персефона тем временем достала откуда-то из складок плаща маленький кусок мутного стекла, вставленного в простенькую серебряную оправу, и, прищурив один глаза, посмотрела сквозь него сначала на меня, потом на Амину.

— Просто потрясающе! — радостно провозгласила старшая Ратко, внимательно изучив нас. — В вам обоих просто потрясающее количество активной праны, и она даже формой и цветом похожа! Что ж, это будет крайне увлекательно!

Спрятав фелтанитовое стекло, а ничем иным это быть не могло, обратно в складки плаща, Персефона обратилась к строю учеников, перед которым стояли мы с Аминой:

— Для начала давайте выясним — знает ли кто-нибудь из вас, что такое активная прана?

Амина тут же вскинула руку с зажатым в ней леденцом.

— Активная прана это переходное состояние пассивной праны, приобретаемом в процессе ритуала инициации. — еще раньше, чем Персефона обратила на нее внимание, отчеканила Амина. — Так как у большинства людей пассивная прана не способна перейти в активную, ритуал инициации становится для них опасной процедурой, которая легко может оборвать жизнь человека. Активная прана это связь реадизайнера с окружающей реальностью, и, условно говоря, «топливо», которое он тратит на ее изменение, или, другими словами — ее дизайн.

— Очень хорошо. — Персефона сдвинула очки на кончик носа и посмотрела поверх них на Амину. — Своими словами, конечно, но это даже лучше, чем бездрано заучивать чужие формулировки. — А теперь кто мне скажет, как правильно контролировать свою прану и конструировать из нее то, что вам нужно?

О, а это я знаю! Я легко могу ответить на этот вопрос, особенно при условии, что Персефоне так нравится ответы своими словами. Правда мои конструкции пока что сильно ограничены, но зато их я творю, не задумываясь о процессе.

Но, пока я раздумывал, Амина снова вскинула свой леденец в небо.

— Нет правильного рецепта, у каждого реадизайнера свой метод. — отчеканила Амина, снова не дожидаясь, пока к ней обратятся. — Есть несколько базовых методик, которыми обучают всех реадизайнеров, но в конечном итоге каждый вырабатывает свою индивидуальную. Базовых методик шесть: визуальное представление праны, аудиальное представление праны, привязка к воспоминаниям, привязка к объектам, привязка к жестами, привязка к символам.

— Неплохо, весьма неплохо. — оценила Персефона. — А что такое целевое воздействие относительно праны?

— Целевое воздействие это передача праны какому-либо физическому предмету. — моментально ответила Амина. — То, что позволяет реадизайнерам использовать рабочие тела. В такой схеме прана заполняет собой какой-либо объект, давая реадизайнеру контроль над ним. Все равно что пропитать губку горячим воском и вылепить из нее все что угодно до того момента, пока воск не остынет и не примет форму.

— А что равносильно остыванию воска в отношении рабочего тела?

— Рассеивание праны. — моментально парировала Амина. — Ни одно рабочее тело не способно долго удерживать в себе активную прану, ни один физический объект не способен на это в принципе.

— Без исключений? — хитро прищурилась Персефона.

Амина задумалась.

— С исключением. — неожиданно даже для самого себя вмешался я. — Если реадизайнер погибнет в момент управления рабочим телом, часть его активной праны перейдет в тот объем тела, которым он управлял в этот момент.

Амина косо посмотрела на меня и тихо выдохнула:

— Черт, точно…

— Абсолютно верно! — Персефона хлопнула в ладоши. — Ваши знания просто поражают, Серж, подобных вещей даже не все взрослые реадизайнеры знают! Ну да ладно, мы немного отклонились от темы. Самое главное, что нас сегодня интересует — это самое простое использование активной праны. Какое оно?

— Полет! — моментально реабилитировалась Амина, даже не поднимая руку. — Или, вернее, левитация на месте! Организм реадизайнера — его самое первое рабочее тело, с которым он знаком с самого рождения и поэтому изменение положения тела в вертикальной плоскости, позволяющее в большинстве случаев не учитывать возможные помехи в виде физических объектов — является самым простым использованием чистой активной праны!

— Абсолютно верно! И, может быть, вы даже сможете это продемонстрировать?

Амина засунула леденец в рот и встала по стойке смирно, прижав ладони к бедрам и вытянувшись в струнку. Постояв так секунду, она оторвала ладони от ног, разворачивая их паралелльно земле, и снова застыла в таком положении, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

А потом я понял, что на самом деле она уже не стоит на земле, а висит в нескольких сантиметрах от нее, и покачивается именно потому, что пытается удержать равновесие в отсутствие точки опоры.

— Браво! — Персефона снова глухо захлопала в ладоши. — Серж, повторите?

— Никогда не пробовал. — пробормотал я. — Даже не знал, что это возможно.

— А вы попробуйте вот что… — начала было Персефона, но я мотнул головой:

— Нет, погодите. Сам попробую.

Во-первых, я не то чтобы доверял ей. Вдруг она мне сейчас наговорит рецепт самоубийства?

Во-вторых, и намного более важно — почему-то я был уверен, что у меня и так все получится. Ведь если эта левитация подразумевает управление собственным телом, пусть даже с помощью праны, то проблем не возникнет никаких — с собственным телом я управлялся отлично.

Я встал навытяжку, точно так же, как это делала Амина, только не стал оттопыривать ладони, просто закрыл глаза и привычным образом воссоздал в голове образ красного дыма, заполняющего меня с головы до пят.

Черт, интересно, почему я так упорно представляю себе именно красный дым? Вроде бы моя прана фиолетовая с синим отливом, если я правильно помню. В предыдущей жизни я так визуализировал «частицу себя», потому что это ассоциировалось с кровью, которой должна напиться стрела в конце своего полета. Сейчас-то почему красный? У Ники прана красная, ну так это понятно — она Висла. А мой цвет — фиолетовый с синим отливом, цвета сигмы, сейчас скрытой под рукавом.

Ну и ладно. Я все равно прекрасно знаю ее цвет.

И пусть дым во мне будет такого же цвета. Хватит уже цепляться за старые привычки. Я больше не лучник.

Я стреломант.

Сменив цвет, дым внутри меня стал клубиться как-то активнее и будто бы даже радостнее. Что ж, попробуем левитировать, раз так.

Я мысленно потянул свой дымный силуэт наверх, отрывая его от тела и позволяя ему подняться над землей на несколько сантиметров. А потом, когда это произошло, потянулся за ним телом, пытаясь снова вернуть прану в пределы организма, но теперь уже — привязывая организм к пране, а не наоборот.

Похожим способом я учился менять в воздухе траекторию движения или падения, используя для этого все, что попадется под руки, включая собственное оружие — понимая и допуская, что в эти моменты свободного падения для тела фактически не существует привычных точек отсчета.

И это сработало. Я почувствовал, что ноги больше не упираются в землю, я почувствовал, что меня слегка покачивает, но ни на то, на на другое старался не обращать внимания — почему-то мне казалось, что стоит задуматься об этом, и тут же я потеряю всю концентрацию, привычно попытаюсь позиционировать себя относительно земли и тут же упаду.

Вместо этого я аккуратно переместил свой прановый образ обратно на грунт и потянулся за ним физическим телом. Совместил их воедино, отвлеченно почувствовал, как ноги коснулись земли, и только после этого открыл глаза.

Что ж, это было интересно, но не сказать, чтобы сильно ново. Однажды мне уже доводилось сохранить себе жизнь таким способом, правда тогда я не парил над землей, а падал с третьего этажа, вместо пранового образа был мертвый стражник, и вместо того, чтобы притянуться к нему я его от себя отшвырнул, что отбросило и меня тоже и позволило влететь в чужое окно вместо того, чтобы рухнуть на мостовую…