Адрес: Центавр - Уоллес Фредерик - Страница 4

— Они всегда упирают на биокомпенсацию, — раздраженно проворчала Анти. — Я уже устала от этой отговорки. Время тянется ужасно медленно.

— Но что же нам делать? Написать еще один запрос?

— Меморандум номер десять? Давай не будем наивными. Документы теряются, когда мы отправляем их в Медсовет. Их система хранения данных в ужасном состоянии.

— Теряются или искажаются, — сердито бросил Доччи. Трава, по которой он пнул ногой, уже зачахла. В такой среде растительности недоставало упорства. Им обладали лишь немногие.

— Может, стоит дать Медсовету передышку. Уверен, им не хочется услышать про нас снова.

Доччи подвинулся ближе к бассейну.

— Значит, ты считаешь, нам следует действовать по плану, который мы обсуждали перед тем, как отправить петицию? Хорошо. Я позову остальных и расскажу им, что произошло. Они согласятся, что надо действовать.

— Тогда зачем их звать? Только разговоры, больше ничего. Кроме того, не понимаю, почему мы должны предупреждать Кэмерона о нашей затее?

Бросив на Анти озабоченный взгляд, Доччи спросил:

— Думаешь, кто-нибудь донесет? Уверен, все чувствуют то же, что и я.

— Не все. Некоторые не согласны, — спокойно возразила Анти. — Хотя люди меня заботят меньше всего.

— А, это, — воскликнул Доччи. — Мы можем изолировать их в любой момент. — В таком деле единство всех инвалидов имело первостепенное значение. Как и некоторые другие, не столь очевидные факторы.

— Изолировать? Может, сумеете, а может, и нет, — заметила Анти. — Но зачем создавать себе трудности и терять время?

Поднялся Доччи неуклюже, но на ногах он чувствовал себя уверенно.

— Пойду, надо поискать Джордана. Мне понадобятся руки.

— Зависит от того, что собираешься делать.

— Нужен Джордан с его руками. Вместе мы — грозное оружие. — Доччи улыбнулся.

Он уже уходил, когда Анти окликнула его:

— Увидимся, когда будешь улетать на далекий Цен-тавр.

— Раньше, Анти. Гораздо раньше.

Звезды начинали подмигивать. Рассеянный свет отбрасывал на поверхность астероида тени от металлических конструкции, на которой покоился грандиозный прозрачный купол. Вскоре медленное контролируемое вращение принесет на эту сторону планетоида ночь. Солнце на таком расстоянии казалось совсем небольшим, но все же напоминало о знакомых пейзажах Земли. Скоро оно исчезнет.

Кэмерон откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на инженера по гравитации Фогеля. Тот мог оказать доктору значительную помощь. Причин, по которым Фогель отказался бы, вроде бы не было, но всякий, добровольно засидевшийся на астероиде на такой срок, как он, внушал некоторые сомнения. Не то чтобы Кэмерон не доверял инженеру, но считал его странным.

— Пришлось потратить какое-то время на то, чтобы убедиться, что все здесь идет гладко. Надеюсь, вы не в претензии, что я так долго не приглашал вас для обсуждения вашей работы, — произнес доктор, пристально глядя на инженера.

— Ничего страшного, — ответил Фогель. — Директора по медицинской части приходят и уходят. Я остаюсь. Так проще, чем искать другую работу.

— Понимаю. Сейчас вы должны отлично знать это место. Порой мне думается, что с грехом пополам вы могли бы выполнять и мои обязанности.

— Никогда не интересовался медициной и не брал на себя труд ее изучать, — проворчал Фогель. — Я слежу за тем, чтобы функционировала моя часть, на этом все. Ни во что не вмешиваюсь, и ко мне никто не лезет, а в результате — со всеми дружеские отношения.

Кэмерон все понял. Заявление полностью проясняло позицию инженера. Фогель не собирался участвовать в братании.

— Есть некоторые вещи, которые мне не понятны, — начал доктор. — Поэтому я вас и пригласил. Обычно мы поддерживаем гравитацию в половину от нормальной земной. Я правильно понял?

Фогель утвердительно кивнул.

— Не понимаю, почему используется половинная гравитация? Возможно, так легче для ослабленных тел инвалидов. Или тут действуют факторы экономии. В любом случае, это неважно, если мы постоянно имеем половинный уровень.

— Вы хотите знать, почему мы создаем именно этот уровень притяжения?

— Если сумеете объяснить, не вдаваясь в технические детали, то да. Мне, кажется, следует знать как можно больше про это место.

Инженер зашевелился, похоже, про себя забавляясь.

— Никаких причин, кроме самих гравитационных установок, — объяснил Фогель. — Теоретически, мы можем создавать любую силу тяжести, какую захотим. Практически — удовлетворяемся тем, что получаем: от одной четверти до полной земной гравитации.

— Вы ее не контролируете? — Это противоречило тому, что Кэмерон раньше слышал. По его информации, генераторы гравитации представляли собой потрясающий образец научного прогресса. Казалось невероятным, что управление ими осуществляется столь безалаберно.

— Конечно, контролируем, — осклабился инженер. — Можем включить или выключить. Если гравитация меняется, это очень плохо. Получаем отклонение или вообще ничего не получаем.

Кэмерон нахмурился. Этот человек знал, что делает, иначе его тут не было бы. По важности должность Фогеля почти не уступала посту медицинского руководителя; здесь Медсовет не потерпел бы некомпетентности. И все же…

— Вы говорите так, словно генераторы изготовили специально для этого астероида, — продолжал инженер. — Приводите какие-то фантастические доводы из области медицины насчет уменьшенной гравитации для удобства инвалидов, которую еще можно и контролировать. Не знаю. По-моему, разработчики сами не ведали, для кого строят; правда выяснилась позже.

Кэмерон постарался скрыть раздражение. Ему требовалась информация, а не задушевные разговоры. На Земле ему говорили, что определенный уровень гравитации устанавливается для блага инвалидов. У него уже сложилось определенное суждение о предмете, и он не видел причин его менять сейчас.

— Все прикладные науки стараются оправдать то, чего не могут, но хотели бы избежать. Медицина, уверен, здесь не исключение.

Он помедлил, задумавшись.

— Я в курсе, что на астероиде три отдельных генератора. Один работает сорок пять минут, пока два других отдыхают. Как только останавливается первый, запускается другой. Предполагается, что их работа синхронизирована. Мне не надо говорить вам, что на самом деле это не так. Совсем недавно вы должны были почувствовать, что вес тела внезапно увеличился. Я это ощутил. Что не так?

— Все в порядке, — успокаивающе сказал инженер. — Вы ощутили отклонение от нормы, когда работал один генератор. Скачок произошел из-за того, что второй должен был сразу отключиться, но этого не произошло. Он и добавил мощности полю, вот и все.

— Так и должно быть? Я говорю о накладке, когда мы на какое-то время имеем единицу или полторы от земного тяготения?

— Лучше такая гравитация, чем никакой, — с легкой заносчивостью заявил Фогель. — До того, как я здесь появился, подобное случалось довольно часто. Можете спросить любого из старожилов. Но я все наладил.

Доктору не понравилось направление, в котором инженер развернул разговор.

— А что вы сделали? — подозрительно спросил он.

— Ничего, — неохотно признался Фогель. — Ничего такого, что предполагал по роду занятий. Похоже, установки просто привыкли ко мне.

Есть люди, склонные одушевлять все, с чем имеют дело, и Фогель, похоже, оказался из их числа. Для инженера не имело значения, что речь идет о бесчувственных механизмах. Фогель наделял их личностными чертами и качествами.

— И это все, что вы можете сказать? Что гравитация у нас будет то зашкаливать, то совсем исчезать?

— Предполагается, что так работать установки не должны, но пока никому не удавалось добиться лучших результатов, — пояснил Фогель оправдывающимся тоном. — Если хотите, можете справиться у компании-производителя.

— Я не пытаюсь усомниться в ваших знаниях и вовсе не стремлюсь выглядеть глупцом в чьих-то глазах. Просто хочу удостовериться, что ничего не упустил. Видите ли, я думаю, что возможны акты саботажа.