Адрес: Центавр - Уоллес Фредерик - Страница 2

— Должен с вами согласиться, — ответил Кэмерон. — Но есть кое-что, беспокоящее меня. Я просмотрел записи. Ни одному пациенту не нравится пребывание здесь, и эти показатели сохраняются на протяжении нескольких последних лет.

— Никто не может по достоинству оценить ваш госпиталь, доктор, пока не попадет в беду.

— Согласен. Но дело не только в этом. Они больше не больные, но вынуждены оставаться здесь. Меня беспокоит, что такого открытого недовольства раньше никогда не отмечалось.

— Полагаю, мне нужно не подсказывать вам, что кто-то мутит воду. Определите, кто, и установите постоянное наблюдение. Вы, как доктор, можете найти подходящие предлоги: отдельная диета, серия анализов. Вы можете заставить пациента являться к вам каждый день.

— Я уже все узнал. Есть самочинная группа из четырех инвалидов: Доччи, Нона, Анти и Джордан. Кажется, они образуют местный комитет по организации активного досуга.

Медсоветник улыбнулся.

— Подходящая маскировка. Они таким образом развлекаются.

— Я тоже так думал, но теперь убедился, что они больше не безвредны. Мне хотелось бы получить разрешение на раскол этой группы. Безусловно, туманными методами.

— Всегда приветствую новые идеи.

Несмотря на предыдущие высказывания медсоветника, он казался человеком широких взглядов. Доктор решил изложить ему свои предложения.

— Разобравшись с этой четверкой, мы решили бы проблему в целом. К примеру, возьмем Доччи. С протезами рук он выглядел бы вполне нормальным, если бы не это жуткое свечение. Наверняка оно покажется отталкивающим любому обычному человеку. Мы не в состоянии решить проблему медицинским путем, но можем превратить ее в преимущество.

— В преимущество? Очень тонко, если подобное возможно. — Судя по скептическому выражению лица, советник в это не верил.

— «Глэнд-опера», — торопливо пояснил Кэмерон. — Самая популярная программа в Солнечной системе — телепаты, телепорты, пиротики и так далее в качестве героев. Конечно, обман, грим и трюки с видеокамерой. Но из Доччи можно сделать настоящую звезду. Скажем, «Человек — луч смерти». Когда его лицо сияет, люди падают замертво, или их парализует. В него будут играть все ребятишки.

— Дети, — задумчиво произнес медсоветник. — Вы серьезно хотите предоставить детей его влиянию? На самом деле хотите показывать им Доччи?

— Он получит шанс вернуться в общество приемлемым для него способом, — уклончиво ответил Кэмерон. Не надо было упоминать о детишках.

— Для него — возможно, — возразил медсоветник. — Это оригинальная идея, доктор, делающая честь вашему гуманизму. Но меня заботит реакция общественности. Вы заглядывали в медицинскую историю Доччи?

— Просмотрел перед тем, как его пригласить.

Даже для заведения, специализирующегося на ненормальном, судьба Доччи была необычной. Он работал инженером-электрохимиком и имел ученую степень в области холодного света. В разгар блестящей карьеры стал жертвой особенно отвратительного несчастного случая. Детали не описывались, но Кэмерон мог кое-что предполагать, опираясь на воображение. Доччи жестоко искалечило и бросило в емкость с жидким составом, испускающим холодное свечение.

Когда его нашли, в теле еще теплилась жизнь; она так и не погасла. Руки он потерял, ребра пришлось удалить до самого позвоночного столба. Регенерация была невозможна; сумели частично восстановить грудную клетку, но не более того. Плечевой мускулатуры Доччи лишился, только на спине уцелел минимум мышц, и по этой причине теперь, много времени спустя, он быстро уставал, а протезы рук служили только украшением, потому что двигать ими было нечем.

И еще эта жидкость холодного свечения. Начать с того, что она являлась полуорганическим соединением, что, возможно, сыграло роль в выживании Доччи — ведь он давно уже должен был умереть. Жидкость предохранила его, частично заменила кровь, пропитала ткани. Ко времени обнаружения тело Доччи адаптировалось к субстанции холодного свечения. Адаптация стала необратимой и самовоспроизводящейся. Жизнь оказалась гораздо более стойкой, чем думали многие, но и непредсказуемо изменчивой.

— Значит, вы представляете, что он такое, — сказал советник, покачивая головой. — Наша профессия не может позволить демонстрацию столь вопиющих неудач. Сомнений нет, Доччи добился бы успеха в программе, о которой вы упоминали. Но совершенно определенно его появление на публике приведет не только к финансовому успеху, но и довольно специфичному интересу к этой личности. Как актер, он займет свою нишу. Но вы, доктор, можете представить себе мертвую тишину, которая наступит в зале, когда Доччи появится перед сборищем нормальных людей?

— Понимаю, — произнес Кэмерон, хотя, честно говоря, ничего не понял. Он не был согласен с Тортоном, но не представлял, как в данный момент поколебать его убеждения. Впереди Кэмерона ждала долгая борьба. — Забудем о Доччи. Есть и другой способ разрушить эту группу.

— Нона? — быстро спросил медсоветник.

— Да. Не уверен, что ей здесь место.

— Каждый молодой доктор говорит то же самое, — мягко заметил медсоветник. — Обычно они ждут, пока их срок приблизится к концу, и только тогда высказывают предположение, что ее лучше вернуть в нормальное общество. Мне кажется, я догадываюсь, какой ответ они рассчитывают услышать. — Тортон отечески улыбнулся. — Без обид, доктор, но это случается так часто, что я подумываю внести примечание в наши инструкции. Что-нибудь насчет симпатий новых медицинских руководителей к смазливым слабоумным пациенткам.

— Разве Нона глупа? — настаивал Кэмерон. — Мои наблюдения говорят об обратном.

— У нее умные руки, — согласился медсоветник. — Люди с ее умственной классификацией — а она очень низка — иногда обладают этим качеством. Но не путайте ловкость рук с уровнем интеллекта. Прежде всего, в мозгу Ноны отсутствуют структуры, ответственные за речь. Она определенно ненормальна. Не может ни говорить, ни слышать, и никогда не сможет. У нее отсутствует гортань, и если бы даже мы создали ей протез, это ни к чему не привело бы. Требуется изменить структуру мозга, чтобы Нона могла использовать искусственную гортань, но мы пока этого не умеем.

— Я размышлял о нервных различиях… — начал Кэмерон.

— Верхняя мутация, вы это хотите сказать? Выбросьте из головы. Это гораздо сильнее напоминает аномалию типа расщепления неба, некогда распространенный случай, результат отклонений во внутриутробном развитии или травмы. Теперь мы это достаточно легко корректируем, но для Ноны в хирургическом отношении ничего сделать не можем. Вы понимаете, всегда найдется случай, где мы пока бессильны. — Медсоветник посмотрел на стоявший перед ним хронометр.

Кэмерон тоже взглянул на часы, но решил продолжить разговор. Этот вопрос надлежало утрясти. Использование методик Хелен Келлер ни к чему не привело; медсоветник мог применить данный аргумент против него. Приемы Келлер изучили и интерпретировали. Об этом достаточно сказано в медицинских записях, касающихся Ноны. Их применили, и они не сработали. И не имеет значения, что, по мнению Кэмерона, старые методики использовали со значительными огрехами. Тортон не допустит, чтобы предыдущих практикующих врачей в чем-то обвинили.

— Я сомневаюсь, что нам вообще стоит приспосабливать Нону силой. Даже не понимая нашей речи и не умея ни читать, ни писать, она может обладать интеллектом.

— Каким образом? — спросил медсоветник. — Самый важный инструмент человека — его речь. Посредством речи мы передаем свои знания. — Тортон помедлил, задумавшись. — Если только вы не имеете в виду это шоу, «Глэнд-оперу», о которой упоминали. Лично я считаю, что ей место в «Рейнской опере».

— Я думал об этом, — подхватил Кэмерон. — Если бы нашелся еще один человек, похожий на Нону, ей, вероятно, вообще не потребовалось бы разговаривать. Во всяком случае, мне хотелось бы провести некоторые тесты, с вашего разрешения. Только понадобится новое оборудование.

Медсоветник нашел, наконец, листок, который время от времени искал, и с отсутствующим видом смял его.