Кровавый росчерк пророчества (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 9

Мы добрались до «Гринготтса» и встретили на ступенях ожидающих нас Дэниела Шафика и его партнёра Альберта Джеффа. После короткого знакомства Гермиона отправилась к «обменнику», а мы с близнецами и адвокатами прошли в специальное помещение банка для заключения трёхсторонних сделок, так как моя часть прибыли от предполагаемого предприятия должна была проходить через банк и попадать сразу в мой сейф.

Система была интересной, хотя и чуток заумной: близнецам Уизли надо было организовать отдельный «фирменный сейф», в который мне и следовало вложить свои капиталы. Мы подписываем сделку с банком и контракт на прибыль между собой. Кстати, Дэниел выбил мне тридцать три процента дохода предприятия до выплаты общей суммы в две тысячи галлеонов плюс стандартный годовой банковский процент. А после полной выплаты долга моя доля будет составлять «пожизненных» пятнадцать процентов, то есть пока работает это предприятие с этим «фирменным сейфом», даже если само предприятие перейдёт по наследству. Ну и там куча всяких хитростей, чтобы не так просто было закрыть фирму и не платить доли пайщикам: больше потеряешь, да и репутация опять же. Ещё, кажется, там доля братьев как-то хитро должна была замещать долг, то есть они свои шестьдесят шесть процентов прибыли не могли так просто вытащить из предприятия, только сколько-то процентов на свою зарплату, чтобы какой-то там лимит не превысить, в общем, всё сложно. Но, как я понял, эти контракты пайщиков были стандартными, так как по выплатам в моём сейфе с нескольких предприятий, включая кафе Флориана Фортескью, у меня тоже по пятнадцать или по десять процентов.

В год со всех восьми предприятий в активах Поттеров получалось не более пятисот галлеонов, так что рассчитывать на астрономические суммы «долгие десятилетия» не стоило, хотя это тоже стабильный заработок: понемногу, но в год получалось только на активах больше, чем зарплата у Снейпа-сенсея. А это всё когда-то таким же образом вложенные семьёй Поттер деньги.

После организации этого фирменного сейфа его привязывают к особой кассе и гроссбуху. Уизли не могут просто так взять деньги, чтобы, например, мороженое купить. За деньги надо отчитаться, то есть прибыть в банк, взять какую-то часть денег для той или иной покупки для предприятия, всё фиксируется и записывается, гоблинам предоставляются всякие выписки, чеки, счета, куча всего, это тоже они хранят и перепроверяют. Зато благодаря небольшой кассе отправить деньги в банк проще простого: просто надо их положить в особый отдел. Потом раз в месяц через бухгалтерские записи сравнивается расход и доход, а раз в год отчисляются налоги, услуги банка и мои проценты.

Со всем этим мы разбирались около двух часов. Ещё хорошо, что Дэниел заранее отправлял всякие бумаги близнецам, чтобы они сразу понимали систему. Наконец мы всё подписали, деньги были переданы, и счастливых Уизли повезли кататься на тележке, чтобы показать сейф и сложить туда богатства, которые они собрались приумножать.

Мы с Джеффом и гоблином-поверенным занялись ученическим страховым фондом для моей сестрёнки.

Как оказалось, обычная практика волшебников — делать такой фонд в банке. Так как Лили родилась в декабре девяносто третьего, то должна будет пойти в Хогвартс через десять лет, то есть в две тысячи пятом году, банк предоставлял возможность родителям создать фонд для оплаты всего обучения Хогвартса. То есть при том, что сейчас стоимость обучения составляет примерно тысячу семьсот галлеонов за семь лет, это включая оплату школы, расходы на книги, мантии и инструменты, банк «Гринготтс» предлагал положить под пятнадцать процентов годовых пятьсот галлеонов. И на выходе, то есть через десять лет, получить две тысячи галлеонов на оплату обучения в далёком две тысячи пятом. Кстати, ставка фонда в восемьдесят первом году, когда родители Гарри оплачивали ему Хогвартс, составляла четыреста двадцать галлеонов, это я полюбопытствовал у гоблина-поверенного. Сумма ставки выплачивалась банку родителями целиком. Скорее всего, около двух лет, то есть пока беременность и малышу год, эту ставку копили: сумма всё же немаленькая. Кажется, Дурсли для оплаты Академии Смелтингс у Дадли тоже пользовались чем-то подобным, но брали вроде ссуды у банка и потом постепенно выплачивали или вносили суммы на счёт. А вот гоблинский банк в долг ничего не давал.

Фишка была в том, что ни на что, кроме обучения, деньги ученического страхового фонда не могли быть потрачены, и их нельзя было все эти десять лет трогать: ни добавить, ни убавить. Именно что в августе за десять лет до школы положил, и в августе через десять лет они ушли на оплату школы магии, с которой заключён контракт на все года обучения, за вычетом этой суммы остаток примерно в двести-триста галлеонов переводился в сейф ребёнка или родителей (опекунов) — что укажешь в договоре. Не успел подсуетиться — будешь потом выплачивать школе каждый триместр или проситься в фонды помощи: Дэниел также сказал, что Попечительский совет Хогвартса ежегодно создаёт пять-шесть неименных ученических страховых фондов для будущих магглорождённых или неимущих студентов. Именно за их счёт, например, выучились все Уизли.

Кстати, то «обязательное согласие», про которое было в первом письме из Хогвартса, как раз позволяло школе затребовать деньги из именного фонда ученика в банке, но там гоблины тоже хитрые, они, как я понял, в начале курса за каждого студента выплачивают деньги, но только за один год обучения. А остаток оплаты снова прокручивают, так что в накладе явно не остаются. Ученические страховые фонды даже и богатые семьи делают, потому что это как задел вперёд, да и вроде как выгодно. И вдруг что случится, так, по крайней мере, ребёнок выучится. Да и даже если гипотетически предположить, что переведёшься в другую школу, то её тоже из твоего же фонда оплатят.

В общем, это я так вовремя про Лили подумал. Ученический страховой фонд ей организовали и именной сейф тоже сделали, куда потом остатки переводить, и я туда ещё под стандартный банковский процент положил «недоставаемые» ближайшие пятнадцать лет до её магического совершеннолетия две тысячи галлеонов. Получается, что в год в её основной сейф будет сто шестьдесят галлеонов добавляться, и если всё сразу не растратит, то неплохое приданое может быть у мелкой от брата «Гаи».

— Уже обед, — посмотрел на часы Дэниел. — Ты можешь идти, Гарри. Остальное мы с Альбертом можем уже без тебя доделать. Тебя, наверное, ещё и друзья ждут?

— Ага, я ещё хотел по магазинам пробежаться и мантии новые заказать, — обрадовался я предложению свободы, да и поесть захотелось так, что я вспомнил о десерте у мистера Флориана.

— Выйдешь из кабинета — иди направо, потом на перекрёстке налево, и сразу выйдешь в общий зал, — подсказал дорогу Альберт.

— Ага, спасибо! — я быстро пошёл по коридору и через минуту чуть не столкнулся с девушкой, которая вышла из соседнего кабинета. Тут всё под гоблинов сделано, так что узко плюс моя спешка. Хорошо, что успел увернуться, а то бы прямо в неё впечатался. — Извините!

— Гарри Поттер? — окликнула она меня знакомым голосом, и я «догнал», с кем столкнулся. Просто не ожидал увидеть Флёр Делакур в недрах «Гринготтса».

30 августа, 1995 г.

Англия, предместье Оттери-Сент-Кэчпоул, «Нора»

Должен признать, что в целом последние дни летних каникул в «Норе» были полезными и познавательными. С понедельника я узнал очень много всего любопытного. Уже то, что Рон не имеет ни малейшего желания в какой бы то ни было перспективе жениться на Гермионе, было отличной новостью. По крайней мере, для моего брата.

Да… В понедельник я встретил Флёр Делакур в «Гринготтсе», оказалось, что она не просто заключает какой-то договор с банком, а устроилась туда на работу. Прошлый учебный год был у неё последним, так что Шармбатон она закончила. А вот дальше оказалось интересней, хотя большинство подробностей мне рассказал Рон, с которым Флёр в тот понедельник договорилась встретиться во время своего обеда. Из банка мы с ней вышли вместе, причём из входа для персонала: была скромная дверца с другой стороны от центральных лестниц, которая выходила в небольшой неприметный тупичок. Там мы встретили Рона.