Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 39

Я попытался схватить пистолет, но дотянуться до него не смог, хотя оружие лежало совсем рядом.

Когда моя рука была в сантиметре от пистолета, я испытал знакомые ощущения, те же самые, которые уже испытывал в клубе, когда Царь пытался вооружиться.

Страх, паника, провал в темноту, ярко — красная вспышка и кровавая надпись «ЗАПРЕТ» перед глазами, написанная на древнем и давно погибшем языке, который я почему — то понимал.

Это было что — то вроде панической атаки, которыми часто страдают люди моей профессии, те, кто видел и нёс смерть и участвовал в вооруженных конфликтах.

Только эта паническая атака была как будто специально имплантирована в моё сознание, причем с рождения. По замыслу кого — то древнего и очень сильного она должна была возникать каждый раз, когда маг пытается взять огнестрел.

Однако я не привык покоряться чужой воле, пусть и столь мощной и засунутой мне прямо в мозг, поэтому предпринял еще одну попытку схватить пистолет.

Глубина прекратил избиение и теперь с интересом наблюдал за мной.

Но вторая попытка провалилась, еще хуже первой. Меня затошнило, в глазах совсем потемнело. На этот раз даже кровавая надпись «ЗАПРЕТ», мелькнувшая перед глазами, была какой — то смазанной и нечеткой.

Я понял, что если попытаюсь еще раз, то вырублюсь.

И, разумеется, я попытался еще раз.

Я всегда любил стволы, жить в мире без огнестрела было бы слишком грустно. Мир без огнестрела был бы слишком мрачным, в том числе потому, что там нельзя пристрелить дерзких мудаков, вроде князя Глубины.

Но князь прервал мою третью попытку вооружиться, брезгливо пнув пистолет, который уехал от меня по лакированному паркету в угол зала.

— Ну хватит, — раздраженно заявил Глубина, — Давай вставай. Разлёгся, как крепостной на сенокосе.

Я не без труда поднялся на ноги и как раз собирался дать князю в морду, точнее в очередной раз попытаться достать до его морды, но Глубина поднял вверх палец:

— Всё, Нагибин. Всё.

— Я прошёл? — уточнил я, сплёвывая кровь на паркет из драгоценной древесины.

— Ну, огнестрельным оружием вы пользоваться не можете, — раздраженно пожал плечами Глубина, — Не можете, даже когда от этого зависит ваша жизнь. В принципе, это доказывает, что вы маг.

— Да, но вы — то им пользовались, — напомнил я.

— Я высокоранговый маг, — уточнил князь, — Поэтому я могу видоизменить магию запрета и обойти её. Собственно, во всей Империи найдется от силы человек двадцать магократов, которые смогли бы взять этот пистолет.

— Только взять? — спросил я, — То есть стрелять вы не можете?

Глубина молча и быстро прошёл к пистолету, поднял его и выстрелил в потолок.

Звук выстрела эхом пронесся по залу, в голове у какого — то античного героя, нарисованного на потолке, появилась дыра, сверху посыпалась побелка.

— Ничего. Холопы подлатают, — заверил меня Глубина, потом направил пистолет мне в голову, а потом руку князя свело судорогой, пальцы разжались и пистолет, выпав из ладони Глубины, снова оказался на полу.

— Но в людей не могу стрелять даже я, — объяснил князь, — И никто не может, ни один маг во всем мире.

— А это касается только пистолетов? — спросил я.

— Хотите попробовать взять гранатомёт, Нагибин? Нет, конечно. Это касается не только пистолетов. Это касается любого технологичного дистанционного оружия. Под технологичным дистанционным оружием я подразумеваю всё сложнее лука или плевательной трубки со стрелами.

Знаете, поговаривают, что в Амазонии живут маги, которые стреляют из таких трубок. А чем — то сложнее мы пользоваться не можем, глубинный запрет на уровне коллективного бессознательного. Этот запрет есть у всех магократов в мире, с рождения. Всегда был, испокон веков.

— Странно, что в таком мире вообще изобрели огнестрел, — заметил я.

Князь Глубина пожал плечами:

— Наверное. Только вы учитывайте, что нас магов на Земле меньше одного процента населения. Так что все остальные люди стрелять друг в друга могут. А еще они могут стрелять в нас, что уж совсем паршиво. Ибо если пуля залетит в мозг или сердце — регенерировать уже не успеешь, смерть наступит раньше.

Вот поэтому каждый русский магократ полагается не только на свою магию, но и на свои частные военные компании. А князь Псобчаков вообще по слухам всегда ходит в бронежилете.

— А откуда взялся этот запрет использовать огнестрел?

— Всегда был, — отмахнулся от вопроса Глубина, — Да, да. Он существовал испокон веков, даже до того как ученые изобрели огнестрел. Просто до изобретения огнестрела мы существование этого запрета не сознавали, как вы понимаете.

А откуда запрет взялся — понятия не имею. Я разве похож на учителя истории, Нагибин? Я практик, а не теоретик, как вы могли заметить. И теоретиков презираю. Так что с такими вопросами вам к Мартыханову, он у нас препод по истории.

— Ладно, — кивнул я, — Значит, я прошёл.

— Нет, — покачал головой князь Глубина, — Вы не прошли, Нагибин. Да, вы не можете взять огнестрел. Но это еще не делает вас магократом, этого мало. Во время нашего долгого и предельно надоевшего мне боя вы так ни разу и не применили магию.

Нет, Нагибин, вы провалили вступительные испытания. Я не могу позволить вам обучаться здесь. И даже сам Император, будь он жив, не позволили бы вам. Вы не маг, Нагибин. До свидания. Счастья вам, здоровья и хорошего настроения. А теперь… Почему вы до сих пор еще здесь?

«…Здесь каждый шаг в душе рождает

Воспоминанья прежних лет;

Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает:

«Исчезло все, великой нет!»

И, в думу углублен, над злачными брегами

Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.

Протекшие лета мелькают пред очами,

И в тихом восхищенье дух…»

Александр Сергеевич Пушкин, «Воспоминания в Царском Селе»

— Это какая — то бессмыслица, князь, — ответил я Глубине, — Будь я немагом, вы бы развалили меня пополам, первым же ударом. А я, между прочим, стою на ногах и говорю с вами.

— Чепуха, — отмахнулся князь Глубина, — Как я уже говорил, это всего лишь сила воли, боксерские навыки и физуха. Все это может прокачать и мой кухонный холоп. А никакой магии я у вас не видел.

Вспомните, Нагибин, когда мы с вами дрались — каждое моё движение сопровождалось оранжевым сиянием. А где ваша аура магии? Я не заметил ни одной самой малой искорки, уж простите. Кроме того, откройте рот.

— А?

— Рот, говорю, откройте.

Князь Глубина подошёл ко мне и, привстав на цыпочки, заглянул мне в рот.

— У вас двух зубов до сих пор нет, — объяснил Глубина, — Ваши зубы валяются вон там, под лепниной, изображающей Амура. Но к ним у меня никаких претензий нет. Есть претензии к зубам у вас во рту. Вы уже давно должны были регенерировать и отрастить потерянные зубы. Но вы этого так до сих пор и не сделали. Вы не маг, Нагибин.

Блин. Похоже, он прав. Паршивая ситуация.

Хоть и предельно странная. Ведь еще недавно я был магом, я был в этом уверен.

— Но я сражался магией, князь, — пояснил я Глубине, — Не далее как вчера я избил толпу холопов, потом толпу Прыгуновых, а потом барчука Мартыханова. И там все, о чём вы говорите, присутствовало. Вокруг меня сияла аура и я быстро регенерировал. Я полноценно магичил. Зуб даю!

Я указал рукой на мои зубы, валявшиеся на полу.

— Вы думаете, что немаг смог бы всех развалить, как это делал я? — продолжил я, потому что князь мрачно молчал, — А самолёт? Вы видели видос? Я посадил самолёт голыми руками! По вашему нормис — магл, или как тут у вас называются неодарённые, такое может?

— Так в самолёте все и дело, — пожал плечами Глубина, — Да, вы были магом, Нагибин. Вчера. А сегодня вы уже не маг. Я не видел видео с самолётом, я вообще не пользуюсь интернетом. Не люблю тратить время на чепуху, знаете ли.