Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт - Страница 27

— Врёшь, — ахнула Таня.

— Нет, правда. Они убиты. Прости.

Таня всхлипнула, потом странно улыбнулась, потом упала на колени и разрыдалась, схватившись за волосы.

Я подошёл к сестре, Таня бросилась ко мне в объятия, продолжая рыдать.

Мда.

Не такого семейного примирения я хотел. Но теперь дерзкая сестрица хотя бы возможно будет послушнее.

— Кто? Кто? Кто? — затараторила Таня сквозь слёзы, — Кто это сделал? Ты убьешь их?

— Убью, — пообещал я, — Когда найду.

— Прыгуновы… — прошипела сестра.

— Не, точно не они, — честно ответил я, — Родителей убили какой — то магией, черной и сложной. Прыгуновы вряд ли такое умеют. И давай не будем о Прыгуновых, пожалуйста. Эти ублюдки меня сегодня уже заколебали.

Не хватало еще сейчас рассказывать ей о том, что прямо сейчас Прыгуновы по моим расчетам курочат наше семейное гнездо.

Таня всё рыдала в моих объятиях, обернувшись, я увидел, что Рокфор тоже плачет.

— Так у нас есть самолёт? — только что сообразил я, взглянув на лётный шлем холопа.

— Куда ж ему деться, барин? — смахивая слёзы, доложил Рокфор, — Есть. И соляра в нём тоже есть.

— И где он?

— В поместье же.

Странно, я там вроде не наблюдал никаких самолётов.

Кроме того, Скорсезовна, помнится, докладывала, что соляры нет. Судя по всему, водить барина за нос — норма для холопов в этом мире.

— Самолет в гараже, гараж в поместье, — уточнил Рокфор, — А куда лететь?

— В Петербург, — вздохнул я, — Если нам, конечно, еще есть на чём лететь после набега Прыгу… Впрочем, забудь. Мы с сестрой завтра должны быть в волшебных школах в Петербурге. Она в Смольном Институте, а я в Царскосельском Лицее. Долетим?

— Да куда ж мы денемся? — изумился Рокфор, — Долетим, барчук… То есть, вы теперь барин, а не барчук. Извините.

— Никуда я не полечу, — пробормотала Таня сквозь слёзы, — К черту всё, к черту…

Отвечать ей очевидно не было смысла, девушка находилась в глубоком шоке, так что я обратился к Рокфору:

— У Тани в сумочке есть деньги — семь рублей. Возьми себе четыре рубля, Рокфор. Поймаете такси, на автобане есть мотель, я по пути сюда видел, этот…

— «Шашлыки и титьки», — подсказал Рокфор, — Для дальнобоев.

— Ага, он. Возьми Таню и ждите меня там. В поместье пока что не возвращайтесь, там поп все от черной магии чистит. А я через пару часов вернусь к вам, и вместе поедем в поместье, а оттуда полетим в Питер. Ясно?

Холоп — пилот кивнул.

— Только ты это, Рокфор… — напомнил я, — Ты барыню — то на этот раз береги. Никаких клубов, наркотиков и Мартыханов. Усёк?

Я на самом деле собирался определить сестру в Смольный Институт, а самому отправиться учиться в Императорский Царскосельский Лицей. И не только для того, чтобы научиться магии.

Дело в том, что я уже успел наворотить в этом мире некоторых дел, например, поссорившись аж с двумя кланами, а третьему клану Подскоковых — Кабаневичей задолжав крупную сумму денег.

В моём родном мире люди в таких ситуациях когда — то уходили в армейку, чтобы избежать ответственности, так что я рассудил, что волшебные школы будут хорошим местным аналогом армии, куда можно свалить от расправы.

По крайней мере, в Лицее Мартыхановым и Прыгуновым будет труднее меня достать, да и сестрица в Смольном будет под присмотром. Тем более, что Тане наркота угрожает даже больше, чем враждебные магократы, а уж в Институте для благородных девиц сестре наверняка вправят мозги, я был уверен в этом.

Но прямо сейчас мне предстояло решить другой вопрос, последний вопросик, который следовало обкашлять в Пскове.

Я поймал такси и распорядился отвезти меня и Дрочилу на улицу Стального Алхимика. Любовь псковичей к аниме не знала границ, на улице Стального Алхимика реально стоял памятник братьям Элрикам из мультика про Алхимика.

Район здесь оказался весьма пристойным, первую половину улицы занимали коттеджи разночинцев, а вторую — юридические конторы.

Мы остановились у нужной мне конторы Растяпова. О том, что Растяпов располагается именно здесь, сообщала латунная табличка на дверях:

«Юрист

Растяпов Далмат Ярославович

Член Гильдии юристов Псковской Губернии

ЕСТЬ ЛИЦЕНЗИЯ НА РАБОТУ С МАГОКРАТАМИ

Завещания, оформление Кровной Мести, сделки с холопами»

На часах, когда я выходил из такси, было четыре утра, но мне, понятное дело, ждать было некогда. Нужно было убираться из Пскова, и побыстрее.

Контора Растяпова помещалась в небольшом коттедже, тут же, судя по всему, юрист и жил. Так что Далмат Ярославович должен по — любому быть на месте.

Тем не менее, дверь мне Растяпов открыл лишь спустя пять минут долбления в неё и настойчивого звона в звонок.

Далмат Ярославович был в пижаме, его длинную рожу, как и предупреждала меня Алёнка, украшала козлиная бородка, а нос — очки.

— Александр Петрович? — перепугался Растяпов, — Что стряслось…

— Прошу прощения за беспокойство, — сразу извинился я, — Но дело не терпит отлагательств. Мои родители мертвы, убиты. И мне срочно необходимо вступить в права наследования, пока меня самого не хлопнули. Найдется у вас минутка для такой незадачи?

— А… — Растяпов растерялся, но тут же взял себя в руки, — Ох, мои соболезнования, Ваше Благородие. Заходите, прошу вас. Только холопа снаружи оставьте, пожалуйста. С животными и холопами не положено.

— Холоп войдет, если позволите, — заявил я, отстраняя Растяпова и пропуская Дрочилу в дом, — Мы всю ночь на ногах, так что холоп хочет жрать, как и я, кстати. Вы же не откажете постоянным клиентам в чашечке кофе и бутерброде?

— Ох, нет конечно…

Через пять минут мы с Дрочилой уже сидели в кабинете Растяпова, заполненном папками, многие из которых валялись прямо на полу, и тяжелыми сейфами. Служанка Растяпова принесла нам холодный пирог с почками и кофейник с кофе.

Сам юрист накинул черный сюртук с гербом гильдии юристов прямо на пижаму, уселся за огромный стол, почему — то сделанный из металла, и сообщил:

— Ну что же. Поп данные о смерти ваших родителей в базу внёс, я проверил. МВД тоже гибель ваших родителей зафиксировало. Так что не вижу препятствий для вашего вступления в права наследования. Завещания ваш батюшка не оставил, так что вы, как единственный живой сын, получаете всё…

— Единственный живой? — перебил я, прихлёбывая отменный кофе, — А как насчёт неживых сыновей? А сестра, а дядя?

— Ну, брат ваш, Пётр Петрович, погиб на турецкой войне, еще четыре года назад. А дяди и дочери у нас не наследуют, при живых сыновьях.

— Ясно.

Растяпов напрягся и уставился на экран огромного древнего компьютера, занимавшего чуть ли не половину стола.

— Так… Ну что же, поместье «Пивоварни», землица-с, двадцать шесть гектаров, шесть душ крепостных…

— Плевать на крепостных. Что по деньгам? Вклады, акции, вот это всё?

— Эм… — Растяпов замялся, потом постучал по клавиатуре, — Так нет ничего, Ваше Благородие. Последний вклад в «Схрон — банке» еще четыре года назад закрыт.

— Понятно, — вздохнул я, — Итого у меня шесть душ крепостных и поместье, которое вероятно уже сожгли Прыгуновы. Впрочем, оно бы и без них скоро развалилось. Мда, отличный старт.

Растяпов вдруг побледнел и закашлялся. Потом, ничего не объясняя, начал бешено стучать по клавиатуре.

Я забеспокоился. Довольно неприятно, когда ваш юрист себя так ведет, согласитеcь.

— Что там?

— Так это… — Растяпов глубоко и шумно вдохнул, — Вы заключали сделки с Подскоковыми — Кабаневичами?

— Заключал, — насторожился я, — Они оказали мне услугу, и я должен был её оплатить. А что?

— А то, что… — Растяпов весь побелел, — В общем, нет у вас больше ничего, Ваше Благородие. Вы платёж просрочили.

— То есть?

— Ну, устная договоренность магократов друг с другом, если не было указано иное, предполагает, что оплата должна производиться в течение часа. Так говорит наше традиционное обычное право, по которому магократы и живут.