Дороже всех побед - Резник Юлия - Страница 2

– Послушай, котенок, я знаю, как тебе плохо. Но, Иисусе… то, что ты творишь в последнее время…

– Я ничего такого не делаю…

– Да?! А это? Что это?! – Мэйсон обвел ее брезгливым взглядом. – Да Шон в гробу перевернулся бы, если бы увидел тебя в этих шлюшьих тряпках.

Слова Мэйсона ударили Кэти наотмашь.

– Я не шлюха! – прошипела она и задрала голову, чтобы заглянуть стоящему перед ней великану в глаза. – Хватит читать мне нотации. Ты мне не отец, хотя и очень стремишься занять его место! – Кэти пожалела о своих словах прежде, чем они сорвались с ее поганого языка. Потому что даже вот так, в запале, отдавала себе отчет, насколько они несправедливы. В прессе могли выдумывать все, что угодно, но Мэйсон для ее отца никогда не был соперником. Преемником – да. Талантливым учеником – да. Занозой в заднице, головной болью и в то же время его главной надеждой и лучшим другом… – Прости, Мэйсон…

Он покачал головой и выставил вперед огромную ладонь, будто веля ей заткнуться. Кэти всхлипнула, шагнула вперед, но споткнулась о взгляд… Сползший непозволительно низко. Туда, где в разодранной до пупа кофточке, натягивая чашечки прозрачного лифчика, взволнованно вздымалась ее грудь.

– Мэйсон…

– Занять его место? – зло повторил тот и медленно поднял взгляд. А потом, кажется, совершенно утратив над собой контроль, шагнул вперед, оттесняя девушку к кирпичной стене. В горле Кэти в мгновение пересохло. Она судорожно сглотнула, но это не помогло. И между ними стало что-то со страшной силой закручиваться. Это что-то накатывало беспощадной, разрушающей все на своем пути, волной. Заставляя сердце биться чаще и глуше… – Ну, что ты, разве тогда я смог бы позволить себе вот это? – Мейсон дернул ее на себя, наклонился и впился в ее рот жадным злым поцелуем. Он будто и не целовал, а жалил, впивался в неё жарким и влажным ртом, обсасывал язык и стонал что-то, ругался прямо в ее широко раскрытые для него губы. И это было так правильно… Так сладко, что Кэти, совершенно потерявшись в происходящем, позволяла ему то, что никому и никогда бы не позволила: сжимать в ладонях ставшую непривычно чувствительной грудь, скользить ниже по бедрам и ногам, под узкую юбку. Сжимать твердыми пальцами упругие ягодицы.

Звук полицейской сирены приближался. Он и вернул Мэйсона в чувство. Мужчина дернулся. Медленно убрал руки и, будто не доверяя себе, отступил от Кэти, как можно дальше. Провел ладонью по волосам в каком-то беззащитном мальчишеском жесте. А Кэти стояла, не шевелясь, оглушенная… Не понимающая, как такое вообще могло случиться.

– Это – ошибка.

– Да! – Кэти скрестила на груди руки и отчаянно затрясла головой.

– Которая лишний раз доказывает, что нельзя расхаживать перед мужиком полуголой. Ясно?!

– Д-да, – Кэти с шумом сглотнула и уставилась себе под ноги. Ее слегка потряхивало от произошедшего. И она не знала, куда девать глаза от ужасного обжигающего нутро стыда.

– Я отвезу тебя домой. Постарайся, чтобы мать тебя не увидела в таком виде.

– Она столько пьет в последнее время, что наутро не вспомнит, даже если я голой станцую перед ней танец чирлидерш, – горько прошептала Кэти, обхватывая себя руками за плечи.

– Ей нелегко, как и всем нам. Дай Кристел время.

Мэйсон развернулся на девяносто градусов и пошел вперед широким уверенным шагом. Кэти засеменила следом. Ноги гудели, тело ныло. Внизу живота поселилось незнакомое сосущее чувство. Плоть между ног стала удивительно чувствительной, так что даже касание тонких трусиков ощущалось невыносимо остро. Наверное, Мэйсон прав. То, что случилось, было ошибкой. И Кэти просто не представляла, как ее забыть или исправить.

– Прости меня. Пожалуйста. Мне правда очень жаль.

Мэйсон сбросил скорость, съезжая с шоссе на дорогу, ведущую к дому Кэти, и незаметно скосил взгляд. Он бы хотел думать, что ничего не случилось, но… Дьявол! Что на него нашло?!

– Все окей, котенок. Не парься.

Угу. Пожалуй, это – самое правильное. Напомнить себе о том, кто она… А кто он. И перестать, наконец, пялиться на ее сиськи. Сейчас скрытые под его старым форменным свитером, который он всучил ей в руки, как только они добрались до машины. От греха подальше. Ну, правда… Это же Кэти. Малышка, которую он знал едва ли не с пеленок.

– Зайдешь, или…

– Не сегодня. Меня ждут парни. Скоро начнется сезон, поэтому мы…

– Решили оторваться по полной?

Мэйсон пожал могучими плечами. Для Кэти, которая выросла среди футболистов, не было новостью, как те проводили свободное время.

– Ясно… – Кэти облизала губы. – Надеюсь, этот сезон будет лучше, чем предыдущий.

Между деревьев, окружающих подъездную дорожку к дому, показался огромный особняк начала двадцатого века, выстроенный из бежевого кирпича. Мэйсон провел в нем столько времени, что чувствовал себя здесь, как дома. У него даже своя комната была. Довольно просторная спальня с выходом на мансарду. С гибелью Шона все изменилось. Мэйсон потерял что-то большее, чем просто друга и тренера. Он потерял свою семью, которой у него никогда не было. Его горе было бесконечным, хотя, наверное, не таким сильным, как у Кристел, Кэти и малышки Люси.

– Уход Шона здорово ударил по команде, но сейчас мы собраны и нацелены на победу.

Кэти кивнула. Ковырнула ноготком кожаную обивку его Мазерати и прошептала:

– Пообещай мне, что сделаешь это ради папы…

– Заметано. Ты тоже пообещай.

– Что именно?

Ну, вот! Она снова сделала это! Облизала свои чертовы губы. Мэйсон отвесил себе мысленного пинка.

– Что перестанешь искать приключения на свою хорошенькую задницу.

Кэти, которая до этого гипнотизировала взглядом собственные коленки, вскинулась:

– А она хорошенькая?

Вот дерьмо! Когда это все произошло? Он ведь ничего такого не вкладывал в эти слова. И уж точно не собирался с ней флиртовать. Или…

– Ты очень красивая юная леди, Кэти. Однажды какому-то парню очень повезет.

– Да… Наверное. Ну, я пойду.

Она и раньше целовала его на прощание. Или здороваясь. Маленькой так вообще мартышкой взбиралась Мэйсону на руки и звонко чмокала в нос слюнявыми губками. А он смеялся, обнажая идеально ровные белые зубы. Но на этот раз, когда её горячие губы коснулись его щеки, Мэйсону стало не до смеха. Девочка, которую он знал, давно выросла. Член в его штанах дернулся и встал в полную силу, как и тогда… в подворотне, когда он, видимо, окончательно рехнувшись, набросился на Кэти, как последний мудак. Это был самый идиотский способ ее наказать. Хуже даже трудно было представить.

Пока Мэйсон придавался воспоминаниям, грозящим вновь сбросить его на самое дно депрессии, Кэти мазнула губами по смуглой щеке мужчины и нехотя отстранилась, обдав теплым с легким алкогольным амбре дыханием.

– Еще раз спасибо, что выручил меня. Что приехал…

Мэйсон нахмурился:

– В следующий раз меня может не оказаться поблизости.

– Да… Я буду иметь в виду.

Кэти открыла дверь и довольно неуклюже выбралась из низкой спортивной тачки Мэйсона, которую он нежно любил. Короткая юбка, скрытая его свитером, задралась на бедрах Кэти, открывая живописнейший вид на её упругую задницу и стройные длинные ноги, казавшиеся бесконечными из-за шпилек на самых развратных босоножках, из тех, что Мэйсон когда-либо видел. У девчонок из шоу-гёрлз, к которым его парни обычно захаживали, чтобы поразвлечься, и то были скромнее. Без шуток. Похоже, пока он в одиночку пытался справиться со свалившимся на него дерьмом, малышка Шона выросла.

Мэйсон тихонько выругался и растер лицо ладонями. Ключица, из-за перелома которой он вылетел из игры практически до окончания прошлого сезона, вновь дала о себе знать легкой тянущей болью. К физической боли он привык. Но с болью душевной примириться было сложнее. Известие о гибели Шона застало Мэйсона в аэропорту. Кто-то снял на видео, как огромный свирепый, нагоняющий ужас на противников квотербек рыдал, как сопливая девчонка, сидя на корточках прямо возле стойки регистрации, и выложил в сеть. Это был не единственный раз, когда Мэйсон плакал, вспоминая Шона Майлза… Ведь всему, чего он достиг в этой гребаной жизни, он был обязан именно своему тренеру. И его семье, в которую Мэйсона приняли без оглядки на его полукриминальное прошлое. Поэтому сейчас он чувствовал себя дерьмовее некуда из-за того, что не оправдал оказанного ему доверия. Разогнав свой Мазерати до по-настоящему опасной скорости, Мэйсон пытался понять, как такое вообще случилось?! Какого хрена?