Настоящий полковник (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 12

когда потом дома фильм смотришь.

Режиссёр фильма ужасов, несомненно, был гением.

Уже через пять минут просмотра, в зале нечем было дышать.

Если кто-то думает, что Брехт, как и все генералы, готовился к прошлой войне, то совершенно напрасно. Не был Иван Яковлевич генералом. Две шпалы у него в петлицах – это нечто между майором и подполковником будущим. Всё дело в том, что через несколько месяцев, когда в СССР введут звания, то старшим командирам не повезёт. Капитан это одна шпала, майор две, а три шпалы уже сразу полковник. Четырёх не будет, а дальше один ромб. И звания не придумают. Постесняются вводить генеральские звания и будут всякие комбриги, комкоры, комдивы и командармы разных рангов.

Ну, а так как генералом Брехт не был, то готовился он не к прошлой войне, а к будущей, причём настолько далёкой от 1935 года, что и дожить до этой будущей войны нет ни какого шанса.

Война должна быть гибридной. Звучит непонятно. На деле не так сложно. Тупо подготовить снайперов и перестрелять несколько сотен японцев – это хорошо. Однако гораздо лучше посеять в рядах японцев ужас, чтобы не силой отодвинуть границу до реки Туманная, а чтобы пришли и сами предложили. Итак – ужас. Придумал один ход нетрадиционный Иван Яковлевич. Еле успел. Готовился же к Хасанскому инциденту в 1938 году, а тут на три года раньше. Из трёх спланированных сюжетов успел воплотить только один.

Началось почти два года назад. В городе Спасск-Дальний открыли в клубе железнодорожников кинозал. Возить красноармейцев за десять километров в город удовольствие дорогое. Бойцов много, а автомобилей мало. Вот Брехт и пошёл к заведующему клубом, чтобы договориться об аренде проекционного аппарата, колонок и оператора на взаимовыгодной основе. Пришёл, пинком дверь в кабинет открыл. Нет, не борзый до безумия. Смешной случай вышел. Пришёл, постучал. А там вопль:

– Помогите, ради бога, помогите! – в дверь с той стороны тоже тарабанят.

– Случилось что, товарищ? – поинтересовался.

Там за дверь два голоса возопили:

– Откройте дверь, пожалуйста, у нас ключ сломался.

Брехт попробовал дверь плечом. Нет, не поддаётся, умели раньше строить. Не современные – из бумаги. Пошёл искать слесаря или ещё кого, топор нужен, дверь отжать. Ни одного человека не нашёл, как и топора, нашёл кочергу и попытался её засунуть. Хрена с два.

– Будем вышибать, – сообщил невидимым собеседникам и попросил их на всякий случай отойти от двери. После третьего удара косяк не выдержал и поддался немного. После пятого, треснул и дверь распахнулась. В кабинете на потёртом кожаном диванчике сидели два индивида. Мужской индивид был евреем, о чем и табличка не двери сообщала. Кац И. С. «С.», наверное, Соломонович. Шапка кучерявых частично седых волос говорила, что табличка не врёт. Рядом сидела девушка в вязаной кофточке, одетой шиворот-навыворот. Ага. Понятно, чего они закрывались. Блудят на рабочем месте. Эх, Соломонович, Соломонович. Бог он есть и блудней наказывает.

– Спасибо вам, товарищ военный. Только что теперь с дверью делать? – ну, точно Соломонович.

– Не переживайте, товарищ Кац, пришлю я вам плотника. Только прежде давайте вопрос один порешаем, – и Иван Яковлевич рассказал о своей задумке крутить солдатикам кино прямо в части.

– С радостью вам помог бы… – товарищ Кац потупился.

– Но?

– Но киномеханика забирают в армию, я уж по-всякому военкома уговаривал, чтобы Андрей хотя бы смену подготовил, а тот ни в какую. – Соломонович картинно развёл руками, блондиночка в шиворотной кофточке состроила грустную рожицу. Блондиночка была молодая, сухая и остроносая. Две тощие косички её не красили. Так себе вкус у Соломоныча.

– А кинопроектор-то в армию не забирают?

– Нет, но киномеханика второго нет. Я в Хабаровск отправил заявку, сказали, вот будет весной выпуск в техникуме, тогда пришлют. Наверное.

– Ладно, товарищ, Кац, сидите здесь. Через пару часов плотника пришлю.

Отправил Иван Яковлевич в часть ГАЗон за плотником, а сам пошёл в военкомат. Военкома он знал. Хороший дядька, герой, можно сказать, гражданской войны. Одна рука. Вторую с белоказаками потерял. Отрубили в пылу конной сечи. Одна рука и одна шпала в петлице. Максимов Дмитрий Иванович.

Легко договорился о том, что Андрей Тимофеевич Пирогов будет служить в отдельном батальоне. Сразу и забрал. Пока ехали вечером в часть, разговорились. Брехт с усмешкой поинтересовался, не надоело чужие фильмы показывать свой, мол, снять нет желания.

– Это же учиться надо в Москве, – скуксился Андрейка.

Вот тут Брехту и пришла идея о «Психологической войне».

– А ты, Андрей, кого из режиссёров знаешь?

– Эйзенштейна Сергея Михайловича. Он преподаёт сейчас в киноинституте, возглавил кафедру режиссуры.

– Откуда? – что-то там плохо ведь с Эйзенштейном. Сталин его не любит, чуть не силком приволокли того из Мексики по прямому приказу Вождя.

– Так я поступал в прошлом году.

– Ясно. Завтра поедешь в Москву, Найдёшь там Сергея Михайловича и передашь от меня письмо. Он должен за несколько месяцев научить тебя искусству оператора. Хочешь стать оператором?

– Конечно.

Отправил. Письмо простое: всего несколько слов: «Товарищ Эйзенштейн, научите этого юношу снимать кино. Это оплата вашего труда. Срок три месяца». А ещё в конверте двадцать тысяч рублей. Это зарплата великого режиссёра за три года. На этом траты не заканчивались. Три месяца жить там, в столице нужно Андрейке и питаться, и ещё купить кинокамеру хорошую и плёнку и всё, что необходимо для проявки плёнки. Одним словом это обошлось ещё в тридцать тысяч. Дорого стоит гибридная война. Но …

Сейчас есть и кинооператор, и отличная камера, и замечательно снятая первая лента из трёх запланированных. Лента совсем не простая. Ох, и вздрогнут в японском генеральном штабе. Уверен был Иван Яковлевич, что и императору покажут. Император Сёва, он же Хирохи́то, он же Генералиссимус японских войск в роскошном дворцовом кинозале вместе с Канъин-но-мия Котохито, он же Принц Котохито, он же Маршал Сухопутных войск Императорской Японии посмотрят шедевр снятый Андрейкой и просто обязаны впечатлиться. Там не комбинированные съёмки. Там всё взаправду. Андрейку три раза выворачивало, пока он свой шедевр снимал. Даже седина на висках пробилась. Ну да, по порядку.

Событие одиннадцатое

Идут две бабы с сенокоса. Мимо пролетает парень на мотоцикле…без головы.

Одна: – Кино, штоль, снимают?

Вторая: – Ты бы косу на другое плечо переложила…

Вернулся Андрейка от впавшего в немилость режиссёра не через три месяца. Вернулся через год почти, и пришлось ещё десять тысяч рублей вбухать дополнительно, а ведь это «Сталинская премия». Стоило ли того? Да ещё пришлось очередной раз светиться в ГУГБ. Трилиссер, выслушав просьбу, посмотрел как на сумасшедшего.

– Иван Яковлевич, ты это серьёзно? Это какая-то хреновая шутка. Давай сделаем вид, что я этого не слышал, – и пальцем у виска покрутил.

– Матвей Абрамович, вы ведь в Главном управление государственной безопасности (ГУГБ) при НКВД СССР работаете? (В 1934 году ОГПУ передали в подчинение НКВД и переименовали). Или я путаю, что-то? Может у нас добрососедские отношения с Японией?

– Смешно. Нет, Япония злейший враг и да у нас хватает их арестованных шпионов и диверсантов. Но всё равно, это какая-то запредельная жестокость? – Главный разведчик Приморья нервно переложил папки на столе, порядок якобы наводя.

– Чем это более жестокая казнь, чем расстрел? – не сдавался Брехт.

– А что там скажут, когда этот фильм посмотрят?

– А что скажут? – комбат развёл руками.

– Ну, в газетах…

Трилиссер встал, закурил, сел, снова встал. Нервничает. Этот махровый убийца.

– Матвей Абрамович, ну, какие газеты. Это даже не смешно. Зато бояться будут. А ещё пойдут по ложному пути и потратят кучу денег на исследования, которые ни к чему не приведут, – Брехт отошёл от стола, рядом с которым стоял, глядя в окно НКВДшник, и курил, окутываясь облаками дыма.