Ледовая армия (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 50

Грохот льда стих. Ледоход плавно качнулся влево, вправо. Его колебания становились все меньше, но зато к ним добавились покачивания — вверх-вниз.

Брюхо «ИзоЛьды» потрясли восторженные крики пустынников. Я с улыбкой посмотрел назад, потом вытер мокрый от пота лоб, обернулся еще раз в надежде увидеть чье-нибудь счастливое лицо и обменяться взглядом, мол, мы победили. Но увы, никого. Затарахтело что-то на корме, и «ИзоЛьда» вновь качнулась. Металл бортов загудел от давления воды.

Швы закапали. Я, холодея, поднес фонарь поближе к плачущей обшивке и закричал.

Как бешеный.

Капли воды падали с ее тела на залитую кровью палубу. В тросах и мачтах свистел ветер, но холода она не чувствовала. Маленькая изящная служительница смерти медленно ступала по палубе, и на губах ее играла робкая улыбка. Не будь в руках девушки окровавленных клинков — образ бы оказался мечтой любого мужчины. Высокая грудь с торчащими сосками, стройные ноги, соблазнительная талия.

Когда-то давно ее, быть может, это и тронуло бы. Но власть над бойцами, поэтами, купцами она имела и раньше, пусть и не настолько откровенную.

Охрана ледохода не ожидала нападения. Недели единообразных вахт расслабили истосковавшихся по земле моряков. Горизонт не менялся. Их души терзали сомнения, страхи, переживания. Их желудки познали голод. Их умы заплыли отчаяньем. Бывшие прежде властителями, они стали гонимыми. Дарители ужаса нынче боялись сами. Посланница мести впитывала миазмы корабельной команды, свисая с якорной цепи.

Она ждала. Терпеливо ждала того дня, когда хозяин позволит подняться из-под воды. Позволит сделать то, о чем она мечтала.

И вот теперь ее ножки касались теплой и липкой от крови палубы. В ушах звучала старая мелодия, на которую так и просились чудесные слова. Прикрыв глаза, смерть пританцовывала на палубе, поднимаясь все выше. Солнце стоялопочти над самой головой, волны бились о борт черного фрета. Ледоход пустел.

— Эй… — изумление. Чаще всего изумление. Эти здоровые бородатые мужчины, много раз мывшие руки в крови, замирали, увидев пред собой обнаженную девушку с клинками. Кто-то успевал схватиться за оружие, но обычно с этим вот изумлением они и умирали. Смерть поднималась все выше. Ветер толкал ее в спину, черные волосы крыльями закрывали лицо, но девушка шла. Стихия выла, раскачивая корабль. Брызги долетали даже до той палубы, где началась резня. Маслянистые лужи крови становились жиже.

— Ты чего тут делаешь? — крикнули слева. Чернокожий моряк с ярко-белыми глазами и зубами выхватил клинок. Она тряхнула головой, танцуя, двинулась к нему навстречу. Меч темнокожего лязгнул о сталь смерти, соскользнул дальше, увлекая за собой бойца. Глаза мужчины расширились от осознания ошибки, но острие уже вошло ему в грудь. Перешагнув через скрюченное тело, смерть подошла к трапу на верхнюю палубу. Вспорхнув наверх, девушка направилась к капитанской пристройке. Она надеялась, что владелец фрета будет там. Несколько раз, ночью, она выбиралась из-под воды и наблюдала за тем, как бородатый человек, воплотивший в себе боль ее жизни, проводит время за картами, книгами. Как мечется по каюте в размышлениях. Смерть наблюдала за ним, сокрытая во тьме.

В этот раз прятаться она не собиралась. Обошла надстройку и заглянула в окошко. Капитан был не один. У стола, упираясь в него руками, стояла женщина, и запрокинув голову, изогнулась так, чтобы было удобнее стоящему за ней любовнику. Тот пыхтел, сжимая ее рыжие волосы, намотанные на кулак, и уже был в том состоянии, когда окружающий мир для него перестает существовать. Когда остаются только движения.

Смерть улыбнулась. Она знала обоих. Когда-то в прошлом была к ним по-своему неравнодушна. Взмахнув мечами, она встала так, чтобы любовники могли ее увидеть. Развела руки с клинками в стороны. Ветер вновь толкнул ее в спину. Увлеченные друг-другом мужчина и женщина никак не отреагировали на ее появление. И тогда она прыгнула в окно.

Сила, которой одарил ее хозяин, вышибла зачарованные стекла. Брызги сверкнули в солнечных лучах и рассыпались по деревянному полу. Мужчина отпрянул от любовницы, а та, распахнув глаза и оскалившись, в тот же миг кинулась навстречу гостье, будто и не изгибалась только что в сладострастной неге. Смерть шагнула вперед, вскидывая клинок. Рыжая перепрыгнула через стол, вытянув перед собою руки.

Окровавленная сталь вошла ей в горло. Девушка пошатнулась от навалившегося на нее тела, всмотрелась в знакомые с детства глаза, в которых гасло узнавание. Из разинутого рта рыжей хлынула черная кровь. Смерть склонила голову набок, выдернула клинок из шеи противницы. Так просто. Все так просто, так быстро. Тело грохнулось на пол.

Убийце вспомнилось что-то. Что-то из прошлой жизни. Это было мимолетно, почти неощутимо. Взгляд смерти вонзился в бородатого. Он даже не пытался натянуть штаны. Капитан фрета улыбался.

— Я узнал тебя даже без повязки, — сказал он. — Это Харт? Или Абдука? Кто из них?

Она сделала шаг, но мужчина не шевельнулся.

— Просто скажи и делай, что должна. Я хочу знать, кто решился. Абдука, да? Он знал про тебя. Он вернул тебе глаза?

Смерть шагнула еще раз, прокрутила клинки в кистях.

— Надо было взять тебя тогда самому, — Капитан отступил, но, запутавшись в спущенных штанах, опустил голову. На миг. Но когда поднял ее — девушка пошла в атаку. Он поднял руку, то ли защищаясь, то ли пытаясь остановить ее темной силой, но сталь оказалась быстрее. Смерть оказалась за спиной Капитана, изумленно взирающего на брызжущий кровью обрубок, оказавшийся на месте родной кисти. Губы под черной бородой шевелились, но ни звука не вырвалось наружу.

Девушка отсекла ему голову одним движением. Труп свалился на мокрые от крови доски, и холодные губы гостьи искривились в улыбке. Внизу живота потеплело.

Радаг мертв.

Хозяин будет доволен. Он приближался. Лайла развернулась и грациозно выскользнула по битому стеклу из каюты Капитана. Ей еще предстояло поработать.

***

С Биами я больше не разговаривал. Конечно, обида детская, но сколько страху выпало на мою долю за те минуты, что я бил тревогу о протечке, живо представляя себе нашу судьбу на дне моря. Кто-то может считать такие розыгрыши обучением. Подтруниваем опыта над молодостью. Светлый Бог пусть озарит им путь, не спорю. Но меня так разыгрывать не надо.

Да, теперь я знал, что насосы исправно откачивают воду, попадающую в трюм. Что протечка — обычное дело для морских путешествий. Что на обиженных таскают лед. И еще десять морских премудростей от матросов Рубенса. Меня подначивало желание заставить каждого из насмешников испытать то же, что и я.

Первые дни я старался не подниматься на верхнюю палубу. Там бесился ветер. Он и вода стали соратниками в борьбе против нашего корабля. Ледоход качался на огромных плавных ступенях, замирал на вершинах волн и проваливался, кренясь, в наполненные пеной ямы. Матерый Жерар, непобедимый Буран и один из наемников Ока не отходили далеко от гальюна, выполаскивая желудки. Половина команды пряталась в кают-компании, где теперь преобладал желто-зеленый оттенок измученных лиц. Энекен так переживал за страждущих, так хотел им помочь, предлагая покушать, что мне даже подумалось, не издевается ли он над ними.

Признаюсь, мне качка нравилась. Очень удивительное чувство — плавность и движение. Нет дребезжания в суставах от передвижения гусениц польду. Плавать много лучше, чем ползать.

Однако не только непогода удерживала меня от визитов на верхнюю палубу. Было кое-что еще. Это случилось в первый же день нашего плаванья. Я был наверху (как и многие), но, когда стемнело, все еще оставался на носу корабля, завороженный тем, как режет волны острый нос фрета. Свет носовых фонарей сверкающей дорожкой скользил вдоль притихшей воды, когда вдруг преломился о вынырнувшее… что-то. Заблестел огромный бок морского зверя, волна качнула корабль. Клянусь, эта тварь была в несколько раз больше «ИзоЛьды». В первый миг мне подумалось, что нас нагнал сам Темный бог, но… Не так выглядел повелитель океанов.