Мир Спока - Дуэйн Диана - Страница 53

• Предыдущая
• 53/70
• Следующая

Те, которые знают других, умны.

Те, которые знают самих себя, обладают внутренним зрением.

Те, которые подчиняют себе других, совершают насилие.

Те, которые подчиняют себе себя, владеют силой.

Бездействие никого не губит.

Джим молчал.

– Как тебе это нравится? – спросил Боунз. – У нас на борту исповедуют таоизм?

– А я-то думал, почему это звучит так знакомо? Тао Те Чинг?

– Совершенно верно, – Боунз посмотрел на экран. – Так что ты думаешь по поводу совета?

– Умно, – Джим изобразил на лице слабое подобие улыбки. – Это очень умно. Гораздо труднее применить эти советы в жизни.

– Я думаю, тебе просто нужно попрактиковаться, – посоветовал Маккой. Он пробежал глазами остальные сообщения, затем выпрямился. Интересно, кто же это такая – "Ллариан"?

– Этот вопрос я уже задавал себе, – пожал плечами Джим. – Я хотел бы знать, что он, она, оно имеет в виду?

– Может быть, кто-нибудь сможет выяснить… Джим, удивленный, посмотрел на Маккоя.

– Боунз! И это ты, который всегда так щепетилен в вопросе конфиденциальности. Пусть так все и останется. Кто бы ни был этот Ллариан, я ценю совет. Однако… – он бросил взгляд на свой хроно. Где все-таки Спок?

И тут же мягко прозвонил звонок над дверью.

– Войдите, – сказал Джим.

В комнату зашел Спок.

– Капитан, – сказал он. – Вы готовы? В скором времени доктору нужно быть в Зале Голоса.

– Я готов. Отключиться, – скомандовал Джим компьютеру. – Ты как, Боунз, в седле?

– Я понимаю так, – ответил Маккой, – что этот каламбур должен поднять мне настроение. Или это вырвалось случайно? Я не бываю в седле, если предстоит говорить при большом скоплении народа, особенно в трезвом виде. Но я готов идти.

– Дыши глубже, – добродушно посоветовал Спок.

Маккой дружески предложил Споку предпринять активные действия, передвигаясь в определенном направлении. Все вместе они прошли в коридор.

– Должен признать, – спокойно сказал Маккой. – Я все еще не могу отойти от твоего вчерашнего диалога с ТгПринг и от абсолютной холодности этой женщины. Я с трудом поверил в то, что, как ты мне рассказывал, она произнесла, когда ей бросили вызов… Но то, что случилось вчера, было в сто раз хуже.

Спок кивнул.

– Она неумолима, доктор. Даже если она и могла бы что-то сделать, чтобы предотвратить ситуацию, то не пошевелила бы пальцем. И, откровенно говоря, – добавил он, – я сомневаюсь, что она действительно может что-то сделать. По крайней мере, в данный момент. Этот вирус фанатизма и исключительности слишком глубоко и надежно засел в умах вулканцев. Они сорвут любую попытку, направленную на отмену слушаний.

Джим представил себе холодное, красивое лицо и губы, произносящие слова, которые передал ему Спок: "Ты стал чем-то похожим на легенду в нашем народе, Спок… Я осознала, что у меня нет никакого желания становиться супругой легендарной личности". И слово, которое дали она и ее семья, и озабоченность по поводу наличия чувств у Спока были моментально отброшены в сторону. Ей был нужен тот, кто сможет бросить вызов Споку, а Стонн, который желал ее, сделал это.

"Если ты проиграешь, Стонн будет моим. Если ты победишь, я буду свободна, и рядом будет Стонн. Если победит, твой капитан, тогда он освободит меня, и Стонн, в любом случае, будет рядом…" Абсолютная холодность. И логика. Такой острый ум и такой жестокий…

"Думаю, мне хотелось бы самому переговорить с этой дамочкой." Но с этим придется обождать. Они направились в транспортаторную комнату и взошли на платформу.

– У вас есть координаты? – обратился Джим к транспортаторному технику, мистеру Шнайдеру. И после кивка последнего сказал Маккою:

– Боунз, отчего это ты так вспотел?

– Ничего, настанет и твой черед, – пробурчал Маккой.

– Номер шесть, – объявил Шас.

Маккой шагнул вперед с умиротворенным выражением на лице.

Принимая во внимание, что выступавшие перед ним были неистово настроены против Федерации, публика, если Джим судил правильно, была настроена вполне мирно. Джим подумал, что выражение лица Маккоя было даже более мирным, чем это требовалось. Маккой встал в крути солнечного света и какое-то время всматривался в аудиторию, затем пробежал глазами по комнате, словно измеряя ее. Его спина сейчас была совершенно прямой, хотя обычно он несколько сутулился. Джим задавался вопросом: не демонстрирует ли доктор сейчас вулканскую мимику и жесты.

Боунз был более проницателен, чем о нем думали окружающие.

– Меня зовут Леонард Эдвард Маккой, – сказал он, и сфокусированное поле подхватило его голос, разнося его по залу. – У меня ранг командующего в Звездном Флоте Объединенной Федерации планет.

Я занимаю должность Старшего офицера Звездного корабля "Энтерпрайз".

Что же касается вопроса об отделении Вулкана, то я против, черт побери!

По той части публики, которая состояла из людей, пробежал хохоток. Вулканцы заерзали.

– Я надеюсь, что вы извините меня за небольшие идиоматические отклонения, – сказал Маккой. – Возможно, мне надо бы просто цитировать Сурэка, екхве-на мех кройках тевех.

На этот раз со стороны вулканцев из публики послышались звуки, выражавшие одобрение. Переводчик не передал последней фразы, и Джим предположил, что она была произнесена на классическом старовулканском, которого переводчик не знал.

Когда толпа немного успокоилась, Маккой продолжил на современном вулканском, что также вызвало небольшой шум, который постепенно улегся.

– Я хочу сохранить эту дружбу, – сказал он. – Несмотря, на то, что некоторые из вас относятся к землянам совершенно недружелюбно. Не собираюсь я читать вам нотации. Другие делают это намного лучше, чем я. Я здесь для того, чтобы попросить вас не разрушать долгий и очень плодотворный союз.

Он сделал паузу, оглядываясь вокруг.

– На нас сейчас смотрит вся планета, – продолжил он. – Вы отлично спрятали камеры, я их не вижу. Некоторые здесь заявили о тематике своего выступления, как о научной или этической. Что же касается меня, то я считаю, что наука совершенно нага без этики, а этика вообще не может существовать без науки. Я же буду говорить о том, что знаю – о медицине. Я знаю, что Сурэк очень высоко ценил искусство лекаря, так что, думаю, с этого можно и начать.

Какое-то время Боунз ходил по сцене, заложив руки за спину. Джим улыбнулся. Он знал эту манеру доктора. Это происходило тогда, когда Маккой усиленно искал лучший вариант оформления мысли…

– Прежде всего я хотел бы сказать вам, – начал он, – что абсолютно нелогично вскрывать раны, которые уже заживают. Или, как бывало говорила моя мамочка: "Если ты не прекратишь ковыряться, она никогда не заживет".

Удивленный шепоток пробежал по залу.

– Большинство соглашений, которые действуют сейчас между Землей, Федерацией и Вулканом – это своего рода лечебные повязки. Один из видов где-то причинил боль другому, затем сказал: "Мне очень жаль" и наложил на это место повязку. Это обычная вещь. Такие происходят, когда играют дети и могут невзначай поранить друг друга…

– Наш вид вряд ли можно назвать ребенком в сравнении с вами, сказал из публики чей-то резкий и злобный голос.

– Что ж, – сказал Маккой, поворачиваясь в этом направлении, – это зависит от того, как на это посмотреть. Конечно, представители вашего вида создавали бомбы, ракеты и тому подобное, в то время как наши в большинстве своем играли заточенными палками и каменными ножами, а в более благоприятных районах – бронзовыми. Но я не уверен, что подобная добродетель может рассматриваться как выдающееся качество. И даже если мы били друг друга по головам гораздо менее короткий промежуток времени, чем вы, все равно очевидно, что люди Земли разбили гораздо меньше голов, чем это сделали вулканцы. Вы помните, сколько раз вы доходили до грани полного самоуничтожения? Понадобилось чудо, чтобы спасти вас. Может быть мы и кровожадные дикари, варвары, но мы никогда не заходили так далеко. Даже когда впервые столкнулись с атомом. – Он усмехнулся тишине, которая воцарилась в зале. – Да, – заметил он, – вы видели статью в информационной сети вчера вечером. Где Селв? потребовал он, упершись взглядом в публику. – Вы здесь?

• Предыдущая
• 53/70
• Следующая