Добрая похоть (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 1

Птички весело чирикали над головой. Не то чтобы Олифею Лууну до этих птичек было дело в обычное время, но если ты эльф-торговец, который идёт по лесу, где на него могут напасть бандиты, то чириканье птичек довольно сильно нервирует. Ну вовсе не потому, что ты эльф, конечно же, а потому что торговец. С большим рюкзаком товаров, вестимо.

Олифей эльфом был городским или, как презрительно именовали живущих в городах сородичей те, кто предпочел по заветам предков жить в лесах на деревьях, «выкамнешем», от чего и чувствовал себя сейчас тревожно и одиноко. Нет бы быть тонким, гибким и особо длинноухим «дикарем» (городские тоже за словом в карман не лезли), как целых десять процентов от эльфов Туриката, так нет же, приходится ему собственной неспортивной персоной и излишними килограммами пробираться сквозь мрачную чащобу, дергаясь от птичьих трелей и ожидая, что в любой момент ягодицы могут ощутить на себе железную хватку зубов какого-нибудь монстра!

В общем, нервничал торговец изрядно, но при этом шёл вперед, нервно пыхтя и озираясь. Времена нынче тяжелые и нервные, нужно рисковать и шевелиться, если хочешь остаться хотя бы при своих! А тут еще и ответственность за целую деревню. Маленькая у Олифея, конечно, деревушка, что там и говорить, но семья Луунов жила в ней с незапамятных времен, а благодаря этой самой семье в деревушку и заходили торговцы, скупающие набранные жителями травы, ягоды и прочую дикорастущую полезность. Не пустые, естественно, приходили, от чего и жила деревушка хорошо и долго.

Только вот времена поменялись, от чего и приходится Олифею Лууну рисковать собственной жизнью, отважно пробираясь по лесу в своих скорбных поисках.

А куда деваться?

Верховные богини меняются одна за другой. Авантюристы бегают с континента на континент. Теперь еще Правила Богов прекратили работать, из-за чего детей боятся отпускать из дому даже в соседнюю деревню. А ну как чудище приблудное загрызет? Или знакомый и известный монстр, зовущийся издавна «Геег-паскудник», вместо того чтобы пнуть тебя под зад своим жестким башмаком, вынет из кармана заточку, да выпустит тебе кишки? А то и чего хуже, соберет банду своих собратьев, да заглянет в деревню со своими заточками?

Вон Мухран с сыновьями на охоту теперь ходит только втрое-вчетверо и никак иначе. Далеко ходит, в лес Мур-таг, где и добывает несколько лосей за раз, от чего всей деревне приходится давиться их жестким мясом, но как иначе-то? Страшно эльфам теперь за частокол выходить. Времена такие, монстры с ума сошли, можно жизни лишиться.

А вот ему, Олифею, приходится. Он должен!

Ведомый высоким своим долгом перед деревней, толстенький и низенький эльф продолжал боязливо пробираться сквозь лес. Он дёргался, прядал короткими ушами, близоруко щурился и нервно сжимал рукоятку короткого широкого кинжала, свисающего с его пояса. При каждом пронзительном вопле очередной птахи, он замирал, судорожно оглядываясь по сторонам и обильно потея. Здоровенный короб на спине Олифея мотался из стороны в сторону, усугубляя страдания несчастного толстячка.

Лес шуршал, шелестел, был наполнен тысячами голосов его обитателей, но самые опасные из них были на редкость молчаливы. Прошел месяц с тех пор, как было объявлено о том, что трон верховной богини пуст, и за это время деревушка Лууна, как и несколько соседних, обзавелась новым кошмаром.

«Капибара-деспот». Редкий и не очень-то опасный монстр-босс, живущий себе спокойно в одном из отдаленных лесов… изменился. Раньше этот рыжий зверь, равняющийся в холке рослому эльфу, вообще не считался опасным. Подумаешь, набредет на него кто-нибудь… и что? Капибара лишь промывала попавшемуся ей на глаза мозги, заставляя ровно сутки заботиться о себе и разных бегающих возле нее зверюшках. Вычесывать колючки, чистить орехи от скорлупы, обламывать ветки на тропах… ничего серьезного. Потрудится растяпа, да домой пойдет. Сейчас же «Капибара-деспот» прекратила отпускать своих жертв!

Олифей вздрогнул так, что его короб загремел. Ему рассказывали о бедных эльфах, которые с восторженными лицами ухаживают за зверюшками во всем лесу. Более того, через пару недель, даже в его лавку постучали «Свидетели капибары», которые, улыбаясь глупыми лицами, попросили торговца «пожертвовать» много чего нужного бедным эльфам, вынужденным прозябать в лесу на подножном корме! А еще лучше, если он сам всё это доставит, заодно и с Капибарой-сама познакомится. Всем от этого будет только лучше!

Всем народом этих несчастных выпихивать из деревни пришлось. Не у себя же их оставлять, тюрьмы-то у местных нету. А те, зомбированные, вяло упираясь, бормотали о том, что если местные к Капибаре-сама не пойдут, так она к ним сама заглянет. Мол, так даже лучше будет.

И это лишь одна из бед, обрушившихся на их деревушку!

Ветки трещали под ногами Олифера, эльф периодически поскальзывался, но продолжал упорно идти вперед, помогая себе сучковатым посохом. Отчаянные времена требуют… отчаянных мер!

…и отчаянных эльфов.

Не только древолазы способны на свершения!

Наконец, уже порядком уставший Олифер добрался до одной из полянок, через которую, весело журча, бежал ручеек. Здесь, на залитой солнечным светом траве, было так хорошо и спокойно, что эльф не удержался, снимая со спины тяжелый короб и падая рядом с ним возле ручья. Ему уже ничего не хотелось, апатия и усталость безжалостно овладевали его пухлым низкоуровневым телом.

«Уж лучше бы дедушка пошёл», подумал про себя юный Луун, чьи духовные и физические силы показали дно. «Дедушку не жалко».

Забрасывать себе за плечи короб после получасового отдыха было сущей мукой. Колени дрожали, позвоночник хрустел, а разум малодушно подсчитывал, что встанет Олиферу «потеря» короба с товарами. Выходило, что в очень и очень многое, поэтому эльфу предполагалось превозмогать дальше. Особенно ради молодой жены, которая слишком уж прислушивалась к бредням пораженной капибарой подруги.

Эльф шел вперед еще час, провожая глазами, полными безмерной тоски, приветливые полянки, на которые был богат лес, но до темноты оставалось несколько часов. Если он не успеет…

— Стоять! — решительный женский голос, неожиданно прозвучавший спереди, едва не заставил Лууна в очередной раз подпрыгнуть. Подняв очи, измученный лесным походом эльф столкнулся со взглядом страшных фиолетовых глаз, свирепо пожирающих его из-под падающих на лицо лохм русого цвета. Торговец и сын торговца почувствовал, что у него подгибаются ноги.

— Стой на месте! — вновь грозно выкрикнула худая как тростинка девушка в походной мятой одежде, широкополой шляпе с острым концом, слегка загнутым в самом верху, и со странным амулетом на груди, больше всего похожим на крупную гайку. Угрожая эльфу корявой палкой, в которой смутно распознавался посох волшебника, девушка продолжила, — Опусти короб на землю! Это ограбление!

Олифей всхлипнул.

Они до него всё-таки добрались.

— Никак вы, блин, не научитесь, — укоризненно сказал я дрожащему толстячку, продолжая ковыряться в зубах, — Тебя, зараза, прямо у выхода из деревни ждали. Зачем удрал?

— Я по-терялся…, - просительно прохныкал толстый паразит, решивший, что он и его семейка самые хитрые.

— Мач, а давай сделаем так, чтобы он совсем потерялся? — кровожадно оскалилась Тами, вынимая из инвентаря одно из своих копий, — Я ж тебе рассказывала, что семья у этих Луунов большая. Одним больше, одним меньше…

— А посмотрим, что у него с собой, — не стал умерять позывы рыжей подруги я, — Если он приволок меньше ожидаемого, то всё возможно!

Одетый в новенькое, хоть и измазанное грязью и травяным соком сукно эльф испуганно засучил ногами, пытаясь отползти, но совершенно забыв, что тяжелый короб у него по-прежнему за спиной.

Ну а мы приступили, собственно, к грабежу. Ну а как к нему не приступить, если мы теперь с Саякой разыскиваемые преступники? Пусть и на другом континенте, пусть и за нарушение контракта, но для законов мира Фиол всё это не является преградой. Наш старый знакомый, хитрый, опытный, но проигравший схватку на выживание старец, по имени Одай Тсучиноко, не преминул нас с Саякой изгнать из своей организации якудза через несколько дней после того, как мы оказались на континенте Турикат. Видимо, он надеялся, что мы, расслабившись, будем сидеть в городе в момент изгнания, от чего нас оперативно и арестуют.