MIT: Malfoy Information Technology (СИ) - "Noniko_27" - Страница 25

Послышались шаги. Звонко цокали каблуки туфель, и что-то звякало… что-то, до жути напоминающее отцовскую трость.

Комментарий к Глава тринадцатая

*Пипидастр — китайская разноцветная метелка для смахивания пыли.

========== Глава четырнадцатая ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая

Осторожно, в данной главе присутствуют элементы насилия. (◕‿◕)

Открыв дверь, Драко шагнул в свой кабинет и хотел было уже поприветствовать отца парочкой ехидных замечаний, но слова застряли в горле, стоило им встретиться взглядом. Таким свирепым видеть Люциуса Малфоя ему ещё не доводилось. Он выглядел так, словно был готов в любом момент вытащить свой изящный револьвер из начищенной до блеска кожаной кобуры и выпустить пулю ему прямиком в лоб, даже на секунду не задумавшись о последствиях своих действий.

— Отец? — дрогнувшим голосом произнёс Драко. Казалось, что говорит не он, а кто-то со стороны — жутко перепуганный, желающий сорваться с места, пока не поздно, и убежать, как трусливый пёс, поджав под себя трясущийся хвост.

— Доигрался, щенок, — зло прошипел Люциус, медленно приближаясь к нему. Неторопливость его движений пугала, и он был об этом прекрасно осведомлён. Всегда придерживался одной и той же тактики: крался максимально беззвучно, как готовящаяся атаковать змея, а потом одним резким, но точным броском вгонял свои острые клыки в артерию, в мгновение ока выпрыскивая лошадиную дозу яда.

Обойдя стороной сына, Люциус закрыл дверь на внутренний замок — маленькая подстраховка Драко на случай, если к нему явится очередная девица для утех, сейчас показалась якорем, тянувшим его ко дну. Мерзкие ощущения леденящего страха с отчаяньем и безысходностью смешались в коктейле, украшенном щепоткой злости на самого себя.

Пара шагов — и вот он уже стоит на расстоянии вытянутой руки и буравит своими серыми льдинками. Неожиданно вскидывает руку, и в следующую секунду щёку обжигает огнём. Драко пошатнулся, с трудом устояв на ногах. Чем быстрее он окажется на полу, тем быстрее начнётся настоящее веселье, но доставлять папаше такое удовольствие совсем не хотелось.Едва выпрямившись и повернувшись лицом к нему, он ощутил новую пощёчину, а во рту появился металлический привкус — то ли из-за прокушенного языка, то ли из-за треснувшей губы.

Люциус не стал дожидаться, пока он разогнётся. Схватил его за грудки и дёрнул на себя: рубашка затрещала, а пара верхних пуговиц отлетела в сторону. Драко даже не успел понять, что происходит, как посыпались серии хлёстких пощёчин. Металлические кольца с силой врезались в кожу скул, висков и подбородка. Отец бил наотмашь, совершенно не целясь куда-то конкретно, из-за чего пылало практически всё лицо.

Постепенно замедлившись, а потом и вовсе остановившись, Люциус оттолкнул его, и сразу же последовал грубый тычок тростью в живот, который заставил согнуться пополам. Совершенно не церемонясь, он пнул Драко ногой в плечо, вынуждая рухнуть на пол. Первая же попытка подняться была остановлена властным ударом в грудь, из-за чего, приложившись сначала острыми лопатками, а затем и затылком, Драко поморщился от боли. Он медленно перекатился и снова попытался подняться, сначала привстав на четвереньки.

Твёрдый нос отцовской туфли пришёлся прямиком в солнечное сплетение, и Драко обессилено упал на пол, растеряв всякий запал противиться неизбежному.

— Бесполезный выродок, — с презрением бросил Люциус, поставив заострённый кончик деревянной трости на ладонь сына. Он с усилием надавил, словно стремясь продырявить руку, при этом внимательно наблюдая за возникающими болезненными гримасами на лице своего отпрыска.

— Неужели тебя так сильно за меня отругали на родительском собрании? — кривясь, ехидно кинул Драко.

Боль его закаляла. Всегда было страшно поначалу, но стоило ощутить на себе парочку болезненных подачек, мгновенно просыпался какой-то латентный мазохизм или чёрт его знает кто ещё. Словно один из переключателей, запрятанных глубоко внутри, с тихим щелчком вставал в другую фазу, и он мог себе позволить переродиться в другую форму; приобрести иные качества, как это бывает у людей с раздвоением личности. Удары отца больше не страшили, даже наоборот, он желал их ощутить сильнее, острее, и вместе с тем — ему безумно хотелось ответить. Выместить на нём свою злобу, как это всегда делал Люциус.

Ответом был суровый удар в бок, новой болевой волной пробежавшийся по телу Драко. Как всегда, отец не ограничивался одним тычком. Он, постепенно входя во вкус, бил всё сильнее и сильнее, не обращая внимания на тихие стоны извивающегося мальчишки, кувыркающегося на полу и пытающегося увернуться от его ног. Люциусу было всё равно, что он может сломать ему парочку костей, а может, намеренно добивался этого. А рёбра в свою очередь ныли уже так, словно на них была как минимум пара трещин.

Сколько же ненависти плескалось в его сощуренных до узких щёлок глазах. Так не один нормальный отец не способен смотреть на своего сына.

— Безмозглый щенок, когда ты уже образумишься? — Люциус присел на корточки возле Драко, тяжело и шумно дыша. Он больше не собирался бить, видимо, решив наконец озвучить причину, почему так зол сегодня. Вплетая аристократические пальцы в его светлые волосы, он с силой потянул пряди, заставляя повернуть голову так, как ему было удобно. — Думаешь, своими глупыми выходками ты мне насолишь? Нет, щенок, ты только себе жизнь усложняешь.

Драко усмехнулся, оскалив окровавленные зубы. Лицо распухло, ныл затылок и ломило рёбра. Остальные мелкие ушибы воспринимались незначительным фоном, лишь шелухой настоящей боли.

— То, что я себе жизнь усложняю — уже чувствую, но с чего ты так бесишься — для меня загадка.

Люциус сидел и смотрел в его лицо, никак не реагируя, словно устал из него выбивать всю дурь. Пыл в его взгляде потух, и теперь его серые глаза были абсолютно бесстрастны. Выпустив волосы из хватки, он неторопливо поднялся. Одёрнул велюровый пиджак и, глядя снизу вверх на Драко, негромко произнёс:

— Заляг на дно, тебя будут искать.

Как только отец скрылся за дверью, Драко устало положил голову на пол и прикрыл глаза.

«Залечь на дно, говоришь…»

Взбучка была позади.

***

«Да к чему эта скромность: «Нет, не надо меня у дома забирать, давайте лучше встретимся на месте»?! Молодец, Гермиона! Теперь ты опаздываешь. Какого чёрта ещё и села в грёбаный автобус, а не спустилась, как все нормальные люди, в метро?!»

Транспортное средство с сильным опозданием подкатило к нужной остановке и с тихим шипением раскрыло дверцы. Вместе с потоком людей выскочила и она, на ходу поправляя платье, длиной достающее едва ниже колен. Шустро проскакивая между прохожими, Гермиона с трудом сдерживала себя, чтобы не сорваться на бег, благо балетки на плоской подошве позволяли двигаться в удобном темпе.

Дыхание сбилось, но зато теперь она стояла перед самым входом в трёхэтажное здание скромного по меркам мегаполиса кинотеатра. Вот только относительно малые габариты постройки затмевались её дизайн-архитектурными решениями: вместо привычной прямоугольной коробки со стеклянными стенами возвышался самый настоящий гротескный собор, над входом которого растянулась огромная чёрная полоска с надписью из белых и красных букв «АРТ ХАУС». Мелкие детали, которые притягивали взгляд, пленили Гермиону: каменные колонны взамен привычных крестов приютили на своих вершинах двух каменных горгулий; узкие полоски окон с цветочными витражами в деревянной раме и массивная двухстворчатая дверь под три метра в высоту словно сохранились ещё с семнадцатого века. Не верилось, что подобное здание может быть не одним из памятников культуры, а очередным бизнес-средством.

— Гермиона, — окликнул знакомый бархатистый голос.

Восхищённый взгляд перескочил на приближающуюся фигуру Блейза, держащего в обеих руках по бумажному стакану с эмблемой популярной сети кофеен. Он диковинно смотрелся в повседневной одежде, как-то по-домашнему. Раньше ей доводилось его видеть лишь в строгих деловых костюмах, совершенно не подозревая, как он может хорошо выглядеть в обычных джинсах, белой футболке и рубашке в клетку. Скажи ей, что этот темнокожий мужчина один из тех мажоров, которые могут себе позволить каждый год менять машины и квартиры, она лишь с усмешкой покрутила бы пальцем у виска.