Достоинства здравого смысла (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 60

— Великолепно…И страшненько, — решил я, напрягая свои чувства в попытке наладить контакт с необычным артефактом. И на сей раз посох отреагировал, прислав то ли мысль, то ли образ, чей смысл сводился к исполненной ревностного энтузиазма фразе: «Я жажду служить!». От личности элементаля, уничтоженного ради создания данного предмета, явно остались лишь отдельные осколки, которые заботливо сложили в нужную конфигурацию, облегчающую использование волшебного оружия. И интуиция подсказывала мне, что работавшие над сей палкой-переростком мастера сделали бы с человеческой душой точно то же самое, наплевав на страдания своего «материала» и причиненный ему вред, исправить который вряд ли получится всего лишь уйдя на следующую реинкарнацию. — Хм, а если так?

Женщина человеческой расы. Здорова. Полна сил. Настроена решительно. Воительница (уровень 10–15)/селянка (уровень 6–9). Возраст 30–35 лет.

Модификаторы физического состояния:

Сила +4

Ловкость + 6

Выносливость +3

Реакция +1

Активные способности: Не выявлены

Пассивные свойства: Не выявлены

Эльфийка-квартерон (кровь высшего вампира). Здорова. Немного устала. Нервничает. Маг (уровень 35–40)/воин (уровень 25–30)/актер (уровень 35–40) /шпион (уровень 15–20). Возраст 45-105

Модификаторы физического состояния: маскируются

Модификаторы ауры: маскируются.

Активные способности: маскируются

Пассивные свойства: маскируются

Взгляд, брошенный на терпеливо караулящую меня вместе с остальными спутниками Цералию, заставил губы против воли расползтись в радостно-злобной усмешке. Артефакт, сохранивший способность анализа легендарного ранга, сумел пробиться через маскировку эльфийской шпионки, чей дедушка был одним из главных местных кровососов! Да, наведенную голыми руками и меньше чем за пару минут, а всю подноготную девушки, пока та поддерживает активный камуфляж, шлем мне показать не мог, но все-таки! Ну, по крайней мере, с таким шлемом я теперь могу не переживать из-за того, что ко мне на расстояние удара подкрадется убийца или какая-нибудь замаскировннная крокозябра…

Удар, вонзившийся мне в спину, последовал на несколько секунд раньше, чем занятые ликование мозги вообще сообразили, что они вместе со всем прочим организмом находятся под атакой. В свое оправдание могу лишь сказать, что смотрел вперед и немного по бокам, поскольку людям вообще-то сложновато без посторонней помощи контролировать свой тыл. Да и вообще, расслабился как-то слишком сильно, вот и проморгал неожиданную угрозу. Тем более, к чему — к чему, а к такому врагу бывших и, надеюсь, будущих архимагов жизнь как-то не готовила. И эта и, пожалуй, предыдущая. Хорошо хоть большой опасности они не представляли и таранный удар головой, пришедшийся куда-то в прикрытую кольчугой поясницу, заставили лишь покачнуться, сделать парочку шагов вперед покидая вонючий закуток между двумя заборами и почувствовать весьма умеренную боль. Ну и синяк теперь будет. Наверное. А может и нет, все-таки уже дважды полученные улучшения мускульного каркаса должны изрядно повысить сопротивляемость тяжелым тупым предметам и дробящему оружию, не уверен уж, к какой из двух данных категорий следует отнести вонзившиеся в спину рога.

— Меэээ! — Заявил могучий и рослый козел, записавший себя не иначе как в полноправные хозяева того вонючего прохода между двумя заборами, воинственно потрясая свой длинной бородой и медленно пятясь назад, явно чтобы взять разгон для нового удара. Правда, двигался он все-таки слишком медленно, чтобы сопротивляться опытным наемникам. Тырн, решив отомстить за вряд ли любимого, но по крайней мере вполне себе щедро платящего командира, шагнул вперед и с размаху двинул животное своим кулачищем. И бодливую заготовку для копченого окорка снесло с копыт, кувыркнуло и приземлило от нас метрах в двух, размазав его мохнатой тушей немало тех отложений человеческого пищеварения, которые складировались в данном месте неделями, если не месяцами.

— Мощный зверюга, — с каким-то даже уважением отметил наемник, потирая содранные костяшки. — Его бы отмыть, ободрать, да и зажарить…Не, ну а чего? Мы же в своем праве — он на нас первым полез!

— Некогда нам возиться с этим козлом и его козлиными хозяевами, — пресек я поползновения полуорка, в чьем массивном брюхе бодливое животное, пожалуй, могло бы поместиться целиком, если избавить его от костей, шкуры, копыт и прочих несъедобных частей тела, а после как следует измельчить и утрамбовать. — Двигаем вперед, у нас еще есть дела!

Впрочем, команду мою исполнить отряд не смог — наперерез нам по улице двигалась процессия из трех десятков телег, забитых экспроприированным содержимым чьего-то амбара. Это был практически настоящий краван, причем с собственной охраной, состоящей из пары дюжин татуированных молодчиков, нескольких людоящеров и даже одного дрейка, восседающего в личной карете с крайне надменным видом. И нам пришлось ждать, пока сей «паровоз», двигающийся со скоростью хромой черепахи, пройдет мимо. И спустя буквально сотню шагов мы обнаружили еще одну группу, посланную новыми властями города за чужим добром, пусть даже куда более скромных размеров.

— Видимо мэр решил со всей серьезностью подойти к сбору еды и металла… — Проводил я взглядом очередной отряд, занятый раскулачиванием излишне зажиточных крестьян, чей забор был заметно выше и длинее нормы, а дом оказался раза в два шире прочих и имел явно жилой чердак. Судя по злым усмешкам собравшихся поглазеть на эту экспроприацию горожан — ограблеямых государством соседи не слишком-то любили и завидовали жирующим богатеям, а потому действия аж надувшего от собственной важности жирного упитанного кобольда, восседающего на пирамиде конфискованных бочек то ли с вином, то ли с элем, то ли еще с каким алкогольным содержимым и командовавшего пятеркой дюжих мородоворотов, среди населения Рамвита встречали едва ли не поддержку. Пока встречало. Уверен, настроения очень быстро изменятся, когда выколачивать запасы начнут из них самих, а ведь начнут — я в прагматичность и безжалостность слуг Владыки Огня верю, чуть ли не больше, чем в собственное начальство. — Ладно еще металл, если поместить его в подходящие условия хранения, он может лежать практически вечно…Но зачем тащить провиант аж на другой континент? Он же испортится не по дороге, так годочка через три-четыре, а бедствие будет длиться как минимум лет десять-двадцать…

— Не сгниет и лет за триста, если то же зерно, вернее ящики и бочки для него, обработают достаточно опытные маги. А они обработают, причем бесплатно и даже капризничать не станут, когда им объяснят в чем дело, ибо во время Погружения голод является чуть ли не проблемой номер один, поскольку ухаживать за полями или гонять скот на выпас примерно столь же удобно, как собирать грибы между двумя перестреливающимися армиями, — негромко буркнула Шана. — Хорошо еще, если монстры которые обязательно появятся, будут съедобны…А если нет? Какие-нибудь каменные элементали или там просто мутировавшие целым болотом ядовитые пиявки вполне способны как взять поселение в натуральную осаду, не позволяя добытчикам и носа высунуть за крепостные стены, так и самостоятельно уничтожить всю живность вокруг, сделав охоту попросту бесполезной.

Продвижение вперед пришлось опять прервать, поскольку прямо по курсу у нас внезапно вспыхнула драка. Но не жестокое побоище с неизбежной кучей трупов по итогам боя, а условно безопасный и в чем-то даже цивилизованный провинциальный мордобой. Группа из десятка мужчин и троицы женщин, о чем-то оживленно споривших на повышенных тонах, отложила в сторону дипломатию и стала решать имеющиеся разногласия наиболее древнейшим и освещенным традициями способом, а именно втаптыванием оппонента в грязь под ногами. Однако же всю троицу представительниц условно прекрасного пола, являющихся классическими сельскими бабами с поправкой на некоторую бледность кожи и волос, один из забияк сгреб в охапку, и принялся вполне себе вежливо да аккуратно держать и не пущать. Несмотря на хоровые вопли прямо в ухо, пинки, неловкие шлепки раскрытыми ладонями по голове, щипки и прочие попытки дам оказать физическое воздействие. Когда один из бойцов схватился за висящий на поясе нож, ему в ухо с размаху заехал союзник, до того бившийся с парнем плечом к плечу. А павших не только не пинали, но бывает еще даже придерживали, почти нежно опуская на землю, дабы впавший в состояние нокаута человек себе затылок не расшиб.