Бриллиантовые кандалы - Волознев Игорь Валентинович - Страница 8

Разговор протекал вяло; вскоре мужчины ушли на веранду покурить. Марина встала и вышла в коридор. Кухня и вся часть дома, где находились комнаты, тонула в полумраке. Марина, которой всё здесь было знакомо, почти наощупь прошла вперёд и свернула направо. Здесь была комната Аркадия. Полоска света из-под двери не пробивалась. Значит, Аркадий уже спит. Она вернулась в гостиную. Не прошло и минуты, как появились Карелины. Марина вся дрожала. Сердце стучало так, что гудело в голове.

— Нашим банком что-то часто стали интересоваться журналисты, — сказал Карелин, обращаясь к Марине, и протянул ей газету. — Вот, появилась очередная идиотская статейка. Теперь опять проверки начнутся, налоговая приедет.

Разворачивая газету, Марина чуть не выронила её.

— Ну, отец, самое время тебе переквалифицироваться в управдомы! — со смехом заметил Виктор. — Или в пенсионеры!

Мужчины налили себе кофе и заговорили о политике и о новых законах, которые банкир ругал чуть ли не матом. Марина почти не вступала в беседу, думала только о том, когда же, наконец, они встанут из-за стола и можно будет бросить в кофейник таблетки. Однако такого момента не представилось.

После полуночи Виктор заявил, что, пожалуй, пойдёт спать. Как только за ним закрылась дверь, Карелин-старший придвинулся к Марине:

— Ты что-то сегодня нервничаешь. Что случилось?

Она предвидела этот вопрос.

— Мать вчера заболела, — солгала она, причём её голос звучал совершенно натурально. — Я так волнуюсь!

— Будем надеяться, что всё обойдётся. Пойдём в спальню, моя прелесть.

Марина хорошо знала эту хищную улыбку, которая кривила его рот. Он предвкушал близость с ней.

— А как же Виктор? — спросила она. — Он… не догадается?

— Он уже обо всём догадался, — Карелин взял её за руку. — Но нам-то что за дело? К тому же он будет спать в кабинете, а там не слышно.

Они встали. У Марины мелькнула мысль, что пока всё складывается неплохо. Кабинет находился на первом этаже, а спальня и комната с сейфом — на втором. Виктор, действительно, даже если и не заснёт, ничего не услышит.

Карелин направился к двери, прихватив с собой бутылку шампанского и два бокала. Марина последовала за ним. Они поднялись по лестнице, миновали тёмный коридор и вошли в спальню.

Банкир поставил бутылку и бокалы на круглый антикварный столик, включил торшер. По комнате разлился приглушённый оранжевый свет. Марина подсела к столику и наполнила бокалы.

— Всё-таки запри на всякий случай дверь, дорогой.

Он улыбнулся:

— Как скажешь.

Он пошёл к двери, и в этот момент она бросила в бокал четыре таблетки. Они стремительно растворились в янтарной жидкости.

Заперев дверь, он вернулся к Марине и обнял её за плечи:

— Горю от нетерпения, мой котёнок…

— Сначала выпьем, — сказала она.

Не слушая её, он начал расстёгивать пуговицы на её платье. Ей пришлось позволить себя раздеть. Помутившимися глазами он уставился на её обнажённую грудь.

Марина взяла бокал.

— Я должна выпить, дорогой. Волнуюсь ужасно. Ты тоже пей, это повысит твой тонус!

Её руки дрожали, когда она подносила бокал ко рту. Несколько капель пролились ей на грудь.

— Чудесное вино, — сказала она, возвращая опустевший бокал на стол. — Наверное, французское?

— А какое же… — Он наклонился и слизнул капли с её груди.

Она взяла его бокал и сунула ему под нос.

— Пей быстрей и ложимся. Не заводи меня раньше времени.

Карелин выпил всё залпом. Поморщился, словно проглотил лимон, выдохнул и поставил бокал на столик. Затем снял с себя рубашку, ботинки и брюки.

— Мне надо позвонить домой, — спохватилась она. — Я с твоего телефона позвоню, ладно? А то я свой оставила в офисе.

— Да ничего с твоей матерью не сделается…

Но Марина уже взяла его мобильный телефон, который он, раздеваясь, положил на кресло, и принялась торопливо набирать номер.

— Николай Павлович? — заговорила она, приложив телефон к уху. — Как там мама? Что?… Инфаркт?… «Скорая» уже едет? Приехала?

Карелин знал, что её отчима зовут Николай Павлович, и потому звонок не вызвал у него подозрений. Он лишь досадливо кривился, ожидая, когда она кончит говорить.

В действительности её собеседником был не Николай Павлович, а Борода. Отправляя Марину к Карелину, бандит условился с ней, что по ходу операции она с ним свяжется по мобильному. Вопросы к Николаю Павловичу о здоровье матери означали, что всё идёт по плану и банкир уже получил свою дозу снотворного.

Борода слушал её воркование и отвечал в том же духе, разыгрывая роль отчима.

— Только что врач сделал укол, — гудел он в трубку. — Она спит… Да… Мы тоже беспокоимся… Скорей приезжай…

Отключив связь, он посмотрел на Кокоса и Холодца.

— Дело на мази, — ухмыляясь, сказал главарь. — Баба скоро появится с брюликами.

Закончив телефонный разговор, Марина обратила взгляд на Карелина. Её всю трясло от волнения. Начинается самое главное!

— Маме сделали укол! — воскликнула она.

— Так это хорошо, — пожал плечами банкир. — Ей оказана медицинская помощь, теперь она пойдёт на поправку. Ты, главное, успокойся, выпей ещё…

Он наполнил бокалы, но на этот раз она даже не взглянула на них. Пока Карелин не заснул, ей надо было уговорить его отпустить её с дачи. Инфаркт у матери был придуман Бородой в качестве повода для её неожиданного отъезда. Марина должна была разыграть роль обеспокоенной дочери.

— Но я не могу здесь оставаться, когда дома такие дела!

— Почему не можешь? Можешь. Дома скажешь, что тебя остановили гаишники и всю ночь продержали в каталажке.

— Ты сошёл с ума!

Собственно, ей и не надо было играть. Роль полностью соответствовала её душевному состоянию. Голос Марины дрожал, в глазах стояли слёзы.

— Перестань, — он обнял её и потянул к кровати.

Она вырвалась, снова схватила мобильник.

— Григорий, скажи своим людям, что я уеду через тридцать минут, пусть откроют мне ворота! — И она протянула ему телефон.

«За это время он заснёт и я успею вскрыть сейф», — подумала она.

— Но, котик, за полчаса я даже разогреться толком не успею…

— Хорошо, сорок! Или я уеду прямо сейчас!

Он нехотя взял телефон в руки и начал тюкать по кнопкам.

— Сергей? Марина уедет минут через сорок-пятьдесят. Короче, через час.

— Понял, шеф, — ответил охранник.

Карелин бросил мобильник на кресло.

— А теперь, киска, покажи, на что ты способна…

Он увлёк её на кровать, откинулся навзничь, и его лицо утонуло в ложбине между её грудей. Урча от наслаждения, он принялся целовать, лизать и втягивать в рот белоснежную упругую плоть. Постепенно его руки, скользя вдоль её тела, подобрались к бёдрам и ягодицам.

— Слушай, а ведь ты такая красивая… — проурчал он.

Движения его рук сделались судорожными, дыхание участилось. Марина, в отличие от него, почти не испытывала возбуждения. Волнение и страх не давали ей сосредоточиться на сексе. Мысли были заняты карточкой с магнитным кодом, бриллиантами, бандитами, несчастным Константином, который в эти минуты ждал своей участи.

Когда Григорий вошёл в неё, она испустила очень натуральный стон, а потом начала вскрикивать в такт его движениям.

«Почему не действует снотворное? — думала она в отчаянии. — Сколько можно ждать?…»

Виктор в темноте прокрался по коридору, бесшумно взошёл по лестнице и замер у двери в спальню. Приник к ней ухом, жадно ловя каждый звук.

С той минуты, как он покинул гостиную, образ сегодняшней гостьи преследовал его неотступно. Он не мог думать ни о чём другом, кроме как о девушке с зеленовато-карими миндалевидными глазами. Он желал её. Желал прикоснуться к ней, почувствовать её, овладеть ею. В его фантазиях обнажённая Марина льнула к нему и позволяла делать с собой всё, что он хотел. А представив, что сейчас происходит в отцовской спальне, он возбудился ещё больше. Ему почему-то вдруг со страшной силой захотелось узнать, кричит она во время близости или нет.