Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир - Страница 73

Смысл «отвала» был прост и понятен каждому в Форт-Даймонде и за его пределами, за исключением без малого пяти десятков таинственных, мрачных и нелюдимых мужчин, прибывших в Африку поздней осенью 89-го, когда ситуация в регионе начала ухудшаться настолько, что «Глобал» начал всерьез торговаться с «Редстоун» о повышении тарифов. Эти люди маскировались под сотрудников «Глобал Секьюрити», носили форму компании, но явно были не из них. Для них выделили отдельную казарму на отшибе базы, и они всегда держались там особняком, не показываясь ни в столовой, ни в клубе. Их можно было встретить разве что на стадионе или в тренажерном зале, остервенело истязающих себя тренировками с каменными выражениями лиц.

Слухи о том, с какой целью они сюда прибыли, начали бродить среди персонала Форт-Даймонд сразу же по их прибытию. Очень скоро эти слухи подтвердились: Форт-Даймонд был отправной точкой для их операций, которые случались едва ли не еженедельно, а люди из «Глобал Секьюрити» выступали в рамках этих операций в качестве вспомогательных сил и поддержки. Никакие договора о конфиденциальности не способны были заставить наемника держать язык за зубами, когда тот напьется, поэтому о сути проводимых таинственными чужаками операций очень скоро знали все. Эти люди были здесь для того, чтобы уничтожать ФАР. И со своей задачей они справлялись чертовски эффективно. О том говорило количество боевиков, привозимых на базу в автозаках и в рефрижераторах каждый раз, когда молчаливые спецназовцы отбывали делать свое дело. О том же говорило и прозвище, которым карателей нарекли ФАРовцы, чьих переговоры подчас удавалось перехватить. Никто из рядовых наемников не знал лишь одного — кто они и откуда прибыли. Среди наемников ходили об этом страшные слухи, и они становились тем страшнее, что ни одна из дичайших сплетен не смогла найти ни подтверждения, ни опровержения из уст этих людей. Кроме друг друга, «каменные сердца» вообще ни с кем и никогда не говорили.

§ 49

Даже не знаю, почему легионерам было приказано участвовать в «отвалах» наравне с прочими наемниками. Ведь никому из нас это было совершенно не нужно. Если такое решение было частью жалкой попытки скрыть нас среди толпы наемников, то попытка эта была обречена с самого начала и вполне закономерно провалилась. Среди пустобрехов и кутил из «Глобал Секьюрити» мы выделялись так же разительно, как выделялись бы недавно откинувшиеся «зэки» на детском утреннике, или наоборот, детсадовцы на тусовке отпетых уголовников.

Я совсем не помнил прошлый «отвал», на котором мне довелось побывать месяцем ранее. Вряд ли многое запомню и из этого. Не помнил я ни как тут оказался, ни что делал до того момента, как ко мне вдруг вернулось сознание. В этот момент я сидел, голый по пояс, на топчане около бассейна, внимательно разглядывая пьяного вдрызг мужчину с красным носом, спящего на водном матрасе, рассекающем гладь бассейна. Вокруг доносилась громкая музыка, пьяные крики и смех, плеск воды. Повсюду бродили полуголые или голые люди с сигаретами, сигарами, бокалами или бутылками. Кое-кто валялся пьяным, ползал или сидел, не в силах встать. Какая-то девушка танцевала топлес на барной стойке под бурные аплодисменты толпы мужчин. Множество людей извивались телами на танцполе в разноцветном свечении лазеров, прижимаясь друг к другу. Какой-то весельчак обливал танцоров шампанским. Через динамики доносился задорный голос ди-джея, призывающего публику увеличить ритм. Несколько пар находились в прелюдиях или открыто трахались прямо у меня на глазах: на топчанах вокруг бассейна, в самом бассейне и на плавающих там матрасах, в окружающих бассейн ваннах-джакузи.

Ни одного знакомого лица вокруг не видать. Если припомнить, то, когда вертолет доставил нас сюда, взвод легионеров, не сговариваясь, организованно занял бойцовскую яму и спортивную площадку. Пока вокруг царили Содом и Гоморра, легионеры, не проявляя к тому ни малейшего интереса, проводили время так, как умели. Часть бойцов, приняв концентрированную дозу «Валькирии», методично тренировались и самозабвенно молотили друг друга в бойцовской яме. Другая часть, приняв щадящую дозу с большим содержанием плацебо, сидели на полу, скрестив ноги и прикрыв глаза, будто буддистские монахи, и не замечая ничего вокруг. В таком трансе они могли провести много часов, а иногда и сутки, без единой мысли в голове.

Я оказался в числе немногих легионеров, захваченных смутными, фантомными воспоминаниями из прошлого, кто забрел в общую пьяную тусовку и замер среди нее в растерянности, словно зомби. Я мог бы напомнить себе сонного мотылька, прилетевшего на огонек, но не ведающего, что именно его в том огоньке влечет. Впрочем, я не способен был тогда на литературные сравнения. Я не понимал цели и смысла того, что происходило вокруг. Алкоголь был всего лишь вонючей жидкостью. Мельтешащие вокруг нагие человеческие тела, мужские и женские — мясом. Здесь запрещено было кого-либо убивать, а значит, тут мне не дано было исполнить свое единственное предназначение. Но ничего другого я делать просто не умею.

— Эй, Сандерс! Смотри-ка, кто тут у нас!

Локи, притащивший меня сюда, как всегда, был энергичнее других, хотя и сильно прихрамывал на левую ногу. В его смеющихся глазах я отчетливо видел след совсем недавно принятой дозы концентрата. Неведомо зачем он выдернул из толпы и притащил ко мне какую-то зачуханную проститутку. Жеманная девица в мини-бикини с размазанной от воды косметикой на лице была изрядно пьяна. Она глупо хихикала и строила нам рожи, которые должны были изображать страсть и желание. Только вот актриса из нее была не ахти. Чувства после приема «Валькирии» обострились, и я мог осязать владеющий ею страх. Мы не были похожи на тех, кто когда-либо ее трахал. От нас не разило алкоголем, мы не смеялись, не окидывали ее прелести похотливыми взглядами. У нас были жилистые, высушенные мускулистые тела, исполосованные жестокими шрамами. Дико не соответствующая возрасту седина. Бледная тонкая кожа, под которой видны вздутые синие сосуды. Огромные темные круги под глазами, словно от многих ночей без сна. Красные прожилки вокруг зрачков, временами слегка подергивающихся. Угрюмые лица. Затуманенный взор. Не знаю, откуда я знал, как мы выглядим со стороны. Наверное, видел когда-то свое отражение. Когда-то давно.

— Какие у вас планы, красавчики? — надув губы и хихикая, переспросила «жрица любви» у Локи.

— Сейчас увидишь, дорогуша.

Хитро ухмыляясь, Локи расстегнул застежку купальника приведенной им шлюхи. Мокрая тряпка упала на плитку, выложенную вокруг бассейна. Груди, казавшиеся в бикини подтянутыми, безвольно обвисли. Правая оказалась чуть больше левой. На левой была родинка. У нее были крупные коричневые соски, не очень красивые. На них собрались сейчас капельки воды. Девица лишь для виду попробовала прикрыть груди ладонями, но затем спешно забрала руки — должно быть, не хотела огорчить людей с такими лицами, как у нас.

— Что скажешь, милый? — невероятно жеманным и наигранным голосом проворковала она, по-рыбьи надув накачанные силиконом губы.

Нахмурившись, я смотрел на нее словно на стену.

— Ты еще помнишь, что надо делать? — спросил у меня сержант с издевкой.

Обостренное благодаря «Валькирии» обоняние донесло до меня целый букет запахов, исходящих от проститутки: очень сильная вонь спирта, который она принимала внутрь, с примесью ониса; запах ее сальных желез, которые сейчас выделяли пот не от возбуждения, а от страха; кисловатая вонь хлорированной воды из бассейна с примесью человеческой мочи, оставшейся на ее теле и купальных трусиках; запах крохотных частичек мяса и какого-то салата, который остался у нее между зубов после последней еды; химический привкус недорогих парфюмов, размазанных водой туши, румян и помады; остатки ароматов каких-то масел или кремов, которыми она смазывала тело и волосы. Запахи были неприятны, чужды, они заставили меня поморщиться.

— Убери ее, — гаркнул я мрачно.