Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая (СИ) - Забудский Владимир - Страница 30

Через миг один ее приятель натянул мне на глаза повязку, а второй грубо защелкнул наручники на сложенных за спиной запястьях, рядом с так и оставшимися на них после заточения в темнице ржавыми стальными кольцами.

— Береги себя, Димитрис Войцеховский.

Напутствие, в котором она впервые назвала меня по имени, стало последним, что я от нее услышал.

§ 25

Друзья Лейлы Кадри таскали меня под локотки по подземельям добрых часа два. Для моих израненных ног эта прогулка была настоящей мукой. Много раз я спотыкался, с меня спадали нелепые шлепанцы, но они удерживали меня на ногах и терпеливо позволяли обуться вновь. За это время не было произнесено ни слова. Я пару раз пытался задавать вопросы, но конвоиры оставались глухи.

Хотя я пытался сохранять невозмутимость, я чувствовал нешуточное напряжение. Ничто не мешало им завести меня в какой-нибудь темный угол и зарезать, как барана. Я даже не успею ничего понять. Так же как Бен.

Однако мои страхи не оправдались. В какой-то момент я ощутил по звукам и вибрации, что меня посадили во что-то вроде вагонетки, и она со скрипом понесла нас по рельсам. Поездка заставила меня слегка успокоиться. Сложно было предположить, что меня везут куда-то по тайной подземной железной дороге лишь для того, чтобы прикончить. После катания на вагонетке проследовал новый раунд ходьбы, в основном вверх по старым обваливающимся ступеням. И наконец мы прибыли.

Наручники и повязку с меня сняли на выходе из подземки. Раньше, чем я успел задать какой-то вопрос, мои провожатые, словно кроты, поспешили скрыться от солнца назад во темноту.

— Ну пока, — разминая затекшие после двух часов в наручниках запястья, прошептал я.

Над городом все еще был день, но солнце уже катилось к закату. Долго же я пробыл в подземке! По лестнице поднималось и спускались множество прохожих. Некоторые таращились на странно одетого человека, с которого только что сняли наручники. Взгляды останавливались на обрывках цепей, которые по-прежнему болтались на стальных кольцах.

Поднявшись по ступеням, я бегло огляделся. Трущобы. Мало чем отличаются от любых других трущоб, какие я видел. Но все-таки разница есть. Слишком много плакатов на хинди. Слишком высокие, переплетенные между собой, безобразные здания. Такое ни с чем перепутаешь.

— Черт бы тебя побрал! — выругался я шепотом, подумав о Лейле. — Твои дружки затащили меня в самый Новый Бомбей?!

Между Южным гетто и Новым Бомбеем пролегало, если я не ошибаюсь, порядка пятнадцати миль. Я и не задумывался никогда о том, что эти две «жёлтые зоны» могут быть связаны между собой подземными коммуникациями. Интересно, а задумывались ли когда-то сиднейские власти, до каких невероятных масштабов разрослось подземное царство у них под ногами?

Крайне редко мне приходилось бывать в подобных местах в одиночестве. И уж точно с самого шального 83-го я не разгуливал по улицам без каких-либо средств связи. Это создавало определённые неудобства. Но в моей ситуации, пожалуй, это могло быть и преимуществом. Ведь наёмники «Эклипса» могли обнаружить меня быстрее, чем патруль муниципальной полиции.

Не став долго задерживаться на одном месте, я захромал вперёд по узкой улочке, на которую меня вывела подземка, протискиваясь широкими плечами сквозь плотную толпу. Я не представлял себе, как наёмники могли выследить меня. Но лишняя осторожность не помешает.

«Ссышь, Димон?», — спросил у себя я. Честный ответ был: «Да, конечно. И не стыжусь этого». Мне не раз приходилось рисковать жизнью: когда по собственной глупости, когда по долгу службы. Но все те разы не шли ни в какое сравнение с этим. Я привык чувствовать себя ищейкой, идущей по следу преступников. Они могли поранить или даже убить меня, огрызаясь при аресте. Но этот риск не был слишком велик, если операция хорошо спланирована. Никогда прежде я не становился объектом охоты.

А теперь я оказался в шкуре преступников, которых привык преследовать. Даже хуже. Ведь меня преследовали хладнокровные убийцы, которые не собирались зачитывать мне права и надевать наручники. Быть может, зря я сбросил со счетов предложение Лейлы?

На первый взгляд, я был в шаге от спасения. Требуется лишь встретить любого патрульного туземной полиции, представиться, предъявить отпечатки пальцев — и меня под охраной доставят в наш «обелиск». Если даже патрульный мне и не встретится, мое лицо вот-вот попадет в объектив какой-нибудь камеры, подключенной к сети «Ориона», и тогда власти узнают о моем местонахождении. Уже через полчаса я предстану перед лицами капитана Рейнолдса и лейтенанта Гонсалеса, которые наверняка уже и не чаяли увидеть своего сержанта живым… Если, конечно, этому не помешает «Эклипс».

А если даже и нет — вопрос в том, что будет дальше.

Все в штабе, включая моих начальников, наверняка убеждены в наиболее очевидной и, казалось бы, единственной возможной версии происходящего — коварная засада, устроенная террористами «Справедливого джихада», оказавшимися намного опаснее, чем ожидалось. Если там и проводится какое-то расследование, то лишь на предмет того, как произошла утечка и кто виноват в провале операции.

Может оказаться непросто убедить коллег в том, что я видел. Блэк знает, что я жив. У «Эклипса» было некоторое время, чтобы продумать план действий на случай моего возвращения. Известить своих покровителей, выработать более или менее ладное объяснение произошедшему, уничтожить или подтасовать улики. Скорее всего, они работают над этим в эту самую минуту. Ну а главное, я не мог знать, какой властью обладают серые кардиналы, которые стоят за этой историей.

«Все равно я достану вас, ублюдки», — пообещал я в сердцах. Это был уже даже не 86-ой год. На кону нечто большее, чем моя карьера и репутация. На моих глазах пуля наёмника разнесла в клочья лицо Бена, оставив его бестолковую жену безутешной вдовой, а двухлетнего ребенка — сиротой. Кем я стану, если я позволю себе проглотить это, не поквитавшись с мерзавцами?!

Я был не такой мелкой сошкой, как полагала Лейла. В 44-ом батальоне, как и во всей 14-ой бригаде, меня знали и уважали. У меня было немало знакомых во многих подразделениях полиции Сиднея. Люди помнили меня еще как героя Олимпиады 82-го. Сам командир «Стражей» обо мне весьма высокого мнения. Слово сержанта Войцеховского кое-что весит. И очень многие люди не поверят, что я спятил и гоню пургу…

«Сильно это помогло тебе три года назад, умник?!» — зазвучал вдруг нежелательный голосок в моей памяти. Я вдруг помрачнел и замедлил шаг. Решительность начала убывать. Я вспомнил слова Лейлы о «неудобном человеке» и глубоко задумался над тем, кем и почему мне была отведена в сегодняшних событиях роль мертвеца.

На ум не приходило ничего толкового. Далеко не все в этом мире обожали меня, но я, на удивление, нажил за двадцать восемь лет жизни не так уж много заклятых врагов. Моя личная жизнь протекала интересно, но не настолько бурно, чтобы кто-то мог захотеть меня прикончить столь изощренным способом. Что до преступного сообщества, то для них я был лишь одним из тысяч безымянных легавых, каждого из которых они были бы не прочь прикончить — всех приблизительно в одинаковой мере. Ни у кого нет мотива выстраивать такой заговор против меня.

Правда, один персонаж пришел мне на ум. И даже, если подумать, довольно влиятельный. Хотя в то же время и жалкий. В природе иногда встречаются странные сочетания. «Неужели это ты, маленький ублюдок?!» — подумал я.

Мэтью Джерард, стараниями своего папаши и его своры лизоблюдов, не просидел в тюрьме ни одного дня. Отстраняя меня от расследования его делишек, мне сказали, что Джерарда надолго поместили в закрытую лечебницу для наркоманов. Но я не верил в это. Чувствую, что сукин сын до сих пор на свободе. Если только он не сдох от передозировки и если папаша не распорядился наконец утопить своего горе-отпрыска в бассейне, пока тот не загубил его карьеру, то Мэтью продолжает развлекаться. А уж это-то он умеет.