Моя прекрасная повариха (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 35

В дверь снова осторожно постучали, и в кабинет заглянул Дархан.

– Вы моих огольцов не видали? Ого… а что случилось?

Я вернулась в свое кресло, Фьярви сел за стол и ответил:

– Бывший муж Азоры сбежал из Благословенного края. Вот, прислал ей письмо, предлагает воссоединение семьи.

Дархан какое-то время задумчиво чесал затылок, а потом неожиданно заявил:

– Надо пойти замки проверить, а то вдруг моя Мардана тоже захочет вернуться. Дерьмо-то всегда кучно приплывает, известное дело.

Я вдруг расхохоталась так, что закололо в боку – неожиданно мне стало так легко, словно не было моего мучительного брака, побега из Благословенного края, шкатулки с проклятием, шрамов на наших с Глорией щеках. С меня соскользнула паутина: сейчас я была свободна от того, что было раньше.

И я больше не боялась. Не знаю, почему это случилось именно сейчас – но случилось.

Фьярви удивленно посмотрел на меня и спросил:

– Все в порядке?

– В полном, – ответила я. Буря, взбаламутившая мою душу, улеглась и утихла. – Ты знаешь, я не буду от него прятаться. Ни за тобой, ни за королевским прокурором. Если я боюсь посмотреть ему в лицо, то это значит, что он победил.

Во взгляде Дархана появилось искреннее уважение – сейчас он смотрел на меня совсем по-другому, так, как смотрят на воина, а не просто на хорошего знакомого. Фьярви покачал головой и рассмеялся.

– Ты говоришь, как гном! – воскликнул он. – Я так и вижу тебя в латах и с молотом в руках!

Это прозвучало, словно комплимент – и поддержало меня. Я готова была сражаться за себя и дочь, и Эленвер подавился бы своими словами и делами.

– Только давайте отложим боевые молоты до окончания кулинарного конкурса, – предложил Дархан и, кивнув на открытую папку на столе, сказал: – Пусть шеф Гемини займется своей работой, а мы займемся своей.

Мы с Фьярви согласно кивнули, и Дархан посерьезнел и сообщил:

– Вот буквально четверть часа назад у нас забронировали два номера. В Келлеман едут Жером Фуг и Вьякко Ронетт.

Имена ни о чем нам не говорили. Видимо, Дархан ожидал от нас иной реакции, потому что сообщил чуть ли не обиженно:

– Это же известные столичные кулинары! Их «Большое зеркало» пригласило!

«Столичные кулинары», – повторила я за ним, и в животе у меня тоскливо заныло. Нет, я не смогу обойти их с мясными шариками в медово-апельсинном соусе… Никогда не смогу.

– А Саллеви приедет завтра, – добавил Дархан, и его лицо обрело тоскливое выражение. – Будет организовывать конкурс. Стрезва.

Фьярви тоскливо зацокал языком.

– Мать твою так, Саллеви, – вздохнул он, – лучше бы ты бухал.

Фьярви

Глория потратила весь день на учебу. Юные орочьи рыцари пытались выманить ее из дому самыми разнообразными предложениями. Когда я вошел в гостиную, то увидел, что Нар и Очир сидят на ковре в окружении своих игрушек – воинов с отломанными руками и лошадок на колесах – а Глория, которая обложилась книгами, пытается колдовать. Над ее рукой парил сорванный цветок, едва уловимо шевеля лепестками, и мальчишки смотрели на него с разинутыми ртами.

Нет, этих поклонников мы точно будем встречать солью из ружья лет через десять. Они уже со своей принцессы глаз не сводят, и дело не в летающем цветке.

– Здорово! – восхитился я. – Ты просто умница, Глория!

Глория вздохнула, и цветок мягко опустился на диванную подушку. Кажется, что-то было не так.

– Ничего не получается, – призналась она. – Он должен не просто парить, а кружиться, но у меня не выходит.

Девочка выглядела по-настоящему расстроенной. Я сел рядом с ней на диван, приобнял за плечи и подумал, что если ее папаша отважится появиться перед дочерью, то я разобью ему физиономию. Конечно, для этого мне понадобится залезть на табурет, но тем не менее. Впрочем, шеф Гемини охотно принял бумаги, которые я собрал, и взялся за дело. Возможность отправить за решетку эльфийского принца и прославиться на все королевство пришлась ему по душе.

– Это как в любой работе, милая, – ободряюще произнес я. – Сначала ничего не выходит. С десятого раза – уже что-то получается. А на сотый ты уже будешь профессионалом.

Глория посмотрела на меня с теплом и надеждой, и пацаны заголосили:

– Да! Мы ей то же самое говорим! И вообще нам пора сурка кормить, а она не хочет с нами!

– Сурка? – удивился я. – Того, которого вы тогда поймали на лугу?

Зеленые круглолицые физиономии так и светились хитрым счастьем. Ну ловкачи! Вывезли несчастное животное в город, где-то прятали его во время карантина…

– Как хоть назвали? – спросил я.

– Дарбаган, – ответил Очир. – Как в сказке про толстого купца, он тоже толстый!

– Еще бы не толстый! Сколько он лопает, вы бы видели!

– А умный какой! Мы его приучили на горшок ходить, а не где попало!

Что ж, детям и правда нужен питомец – у меня в свое время был кот, и такого лентяя и обжору белый свет не видывал.

– И где сейчас ваш Дарбаган? – спросил я. Глория подвинулась на диване, и я увидел, что из-под подушки рядом с ней выглядывает тоскливая физиономия сурка. Весь его вид так и говорил: спасите меня – хотя в целом сурок был гладким и упитанным. Зато я наконец-то понял, почему орчата несколько похудели в последнее время – видимо, кормили своего Дарбагана, отделяя часть от своих порций.

– Какой-то он у вас скучный, – сказал я. – Не приболел?

– Нет, он просто устал и какать хочет, – ответил Нар. – А горшок мы не взяли.

Я со вздохом приказал не мучить животное и отнести в сад на травку. Глория взяла сурка, который прильнул к ней, как к родной, и спросила:

– Вы правда думаете, что у меня получится, дядя Фьярви?

– Я уверен, – кивнул я. – Ты будешь великой волшебницей, Глория.

Дети вышли из дома, и я увидел в окно, как сурок неуклюже припустил к кустам барбариса. Кажется, это была попытка побега, впрочем, напрасная: от Нара и Очира еще никто не смог спастись. Глория сорвала еще один цветок, положила на ладонь, и он медленно поднялся в воздух.

Да, иногда так бывает. Ты на каком-то внутреннем чутье можешь справиться со сложной задачей, но когда она разбита на кусочки и этапы, ты начинаешь в каком-то смысле пасовать перед ней. Лишь бы Глория не узнала, что ее папаша сбежал из Благословенного края! Хватит с нее потрясений.

Азора обнаружилась в той комнате, которую я когда-то отвел под библиотеку: она сидела среди книг и что-то выписывала в тетрадь. Я постучал по двери – Азора встрепенулась, подняла голову от записей и улыбнулась, увидев меня.

На душе сделалось легко и спокойно. Когда она вот так улыбалась мне, я чувствовал прикосновение солнца к сердцу. Я больше не был гномом-изгнанником, и пусть мой клан был небольшим, зато все мы любили друг друга.

– Добрый вечер, – улыбнулся я в ответ, понимая, что со стороны выгляжу влюбленным дурачком с улыбкой до ушей. Ну и пусть. Азора надо мной не будет смеяться, а до остальных мне нет никакого дела. – Чем занимаешься?

– Привет! Вот, купила в книжном несколько книг с рецептами, – она показала мне обложку одной из книг, и я увидел весьма талантливо нарисованную жареную курицу с картофелем. – Домовые обещали мне помочь с готовкой, но… Ты знаешь, что они когда-то работали на королевской кухне?

– Знаю, – я сел на диван и устало прикрыл глаза. День выдался не то что бы сложный, но длинный. – В моем царстве для меня нет секретов.

Азора рассмеялась.

– Как ты хорошо это сказал о царстве. Вот, кстати, послушай: филе лосося, запеченное в пергаменте, с овощной соломкой и картофельными и морковными шариками. Как тебе?

Звучало, конечно, так, что я невольно почувствовал аппетит. Но Азора, кажется, придерживалась другого мнения и торопливо объяснила:

– Это хорошо на обед. Но на конкурсе должно быть что-то оригинальное. Я узнала, что именно готовят Фуг и Ронетт. Фьярви, мне никогда не обойти их! Даже с домовыми с королевской кухни!