Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет… Книга 2 - Юдина Екатерина - Страница 11

– Мелкая… – прорычал Медичи, а мое сознание закончило фразу так: «тебе конец».

Одна секунда на размышления и одно мгновение, чтобы принять решение. Что-то в голове истошно завопило «Беги!!!» и я сорвалась с места.

Тело болело и мне было трудно двигаться в этом халате, но сил предавало то, что я сразу услышала, как Медичи побежал за мной. Понимала, что не смогу убежать, но все же какая-то надежда существовала на то, что смогу оторваться. Напрасно. Винченсо догнал меня почти сразу.

Он схватил меня за шиворот халата и толкнул в сторону дерева, после чего прижал меня к нему своим массивным телом. Стало трудно дышать, не то, что шевелиться.

– Я же сказал, что не позволю тебе убежать. На что ты вообще рассчитывала? – в голосе парня ярость и мне показалось, что даже кора дерева захрустела, когда кулак Медичи ударил по ней, рядом с моей головой.

Я напряглась. Ожидала, что Медичи причинит мне боль, но, неожиданно, Винченсо наклонился и его губы накрыли мои. Поцелуй сразу стал жестким и болезненным. Тем, что отобрало весь воздух и пустило по телу сумасшедшие и дикие разряды тока, а губы заставило жечь, словно от соприкосновения с раскаленным металлом.

– Не отпущу. Даже не пытайся убежать, – говорил Медичи, вновь набрасываясь на мои губы, словно оголодавший зверь на мясо.

Винченсо задрал низ моего халата и пальцами сжал попу, сильнее прижимая меня к себе. Наглые прикосновения и бесстыдные желания. Я вновь чувствовала эрекцию парня и ощущала его «хочу», которое не остужал даже холодный осенний воздух.

Я пообещала себе, что все же убегу, а потом подняла руку и дала Медичи настолько сильную пощечину, на которую только была способна.

У меня ладонь жгло от той пощечины, которую я влепила Медичи, но для самого парня она была практически неощутима. Казалось, что Винченсо вовсе мог проигнорировать ее, но я все же ощутила, как он замер на долю секунды, после чего перехватил мою руку и, сжимая ее около локтя, прижал к коре дерева.

– Мелкая, бесишь своим сопротивлением, – зло выдохнул, продолжая второй ладонью до боли и красных отметин сжимать мою попу.

Медичи казался одичалым зверем, намеревающимся растерзать свою добычу, коей являлась я. Грудь вздымалась от глубоких вдохов, а в руках ощущалась несдержанность силы и приближающаяся потеря самоконтроля.  Страшно. Ночь, безлюдный сад и я в руках агрессивного чудовища – почти, как сцена из самого жуткого фильма ужасов.

– Отпусти, – тихо простонала. – Мне больно…

– Нет, Мелкая, тебе не больно. Но ты узнаешь, что такое боль, если еще хоть раз попытаешься убежать от меня, – он сильно злился из-за моей попытки бегства. И эта ярость переплеталась с его желанием, создавая дикий и взрывоопасный коктейль.

Неожиданно, Винченсо отпустил мою руку и, свободной ладонью подхватив меня за талию, приподнял над землей, так, словно я ничего не весила.

Я вскрикнула от неожиданности, тут же ощущая, как рука Винченсо, которой он до этого сжимал мою попу, скользнула вниз к коленке и, в грубом движении заставила мою ногу согнуться, обвивая парня за талию. Так же он поступил и со второй ногой, после чего Медичи перестал меня придерживать и я рефлекторно вцепилась пальцами в его плечи.

– Как же я тебя ненавижу, – с губ сорвались эти слова и я сжала ладонь в кулак, ударив им парня по груди. – Ненавижу! Отпусти!

И вновь мои удары для него показались не ощутимее укуса комара, но по глазам Медичи я поняла, что он почувствовал то, насколько сильно искренней была моя ненависть. Она исходила из израненного сердца и выражала все эмоции, которые вызывал Винченсо.

– Ненавидь, – сказал он мне в губы. Вновь сжал волосы в кулак, не давая мне отвернуться и прервать этот зрительный контакт. – Если хочешь, ненавидь меня, Мелкая. Мне плевать. Я к этому уже привык.

– Ну, конечно, какая разница, что чувствует девушка, которая тебе нужна только для развлечений в постели? – мне почему-то стало обидно. Удушающе неприятно знать, что я сейчас находишься в руках того, кто меня даже за человека не считал. Поскольку моим защитным рефлексом было нападение, я ядовито спросила: – Что так слабо, Медичи? А? Расскажи, с каких пор ты хочешь меня, плоскогрудую? Ту, которую ты раньше называл недодевушкой? Это у тебя новый фетиш? Или старый? Тебе ведь всегда нравились брюнетки с вьющимися волосами. Неужели я осталась единственной подобной девушкой во всей Италии, которой ты еще толком не попользовался, а, поскольку я так просто не давалась ты зациклился на мне? Да?

– Сейчас ты уже не такая плоскогрудая, – Винченсо осклабился, пропуская мимо ушей остальные мои слова. Предпочитая действия словестной перепалке, он распахнул края моего халата, оголяя грудь.

Ледяной воздух тут же обжег обнаженную кожу и я вздрогнула, но не потому, что теперь была практически голой, а на улице уже проходила поздняя осень. Меня буквально трясло от того, как на мое тело смотрел Медичи, опаляя своим взглядом тонкую шею, грудь и затвердевшие от холода соски. Мне даже казалось, что в этот момент мысленно он уже вовсю трахал меня, своими огромными ладонями сжимая грудь.

Чувствуя, как, против своей воли, я начала краснеть, вновь вспомнила, что раньше, во время наших обычных ссор, Медичи, пропитывая голос пренебрежением, говорил, что с желанием на такую недодевушку, как я, посмотрит только идиот. От этих воспоминаний хотелось засмеяться и, поделившись ими с Медичи, сказать, что, получается, он и есть идиот.  Но, к сожалению, чувства победы мне это не давало. Мне казалось, что Винченсо не смотрел на меня с желанием. Только с похотью. Сильной и звериной, но все же похотью. Я для него не желанная девушка, а кусок мяса. Во всяком случае, отношение ко мне у него было соответствующее.

Из-за этих размышлений внутри начало разрастаться нечто неприятное и горькое. Мне невыносимо сильно захотелось избежать такого взгляда Винченсо и я попыталась прикрыться рукой, но Медичи ее тут же сжал в своей и убрал, будто в очередной раз показывая свою власть надо мной. Он отобрал свободу и теперь игрался мной, словно марионеткой. Куклой, у которой просто не могло быть своих желаний и она должна была подчиняться тому, чего хотел хозяин. А он хотел смотреть и не позволял прикрыться.

Горечь стала сильнее и я прикусила губу. Отвернулась и на эмоциях, очень-очень тихо, произнесла слова предназначенные мне:

– Нужно было не бояться за свою девственность и согласиться на его помощь,– имела ввиду Ксиана. Его предложение помощи и заинтересованность моим телом.

Бывает такое, что слова становятся причиной ужасных событий. Эта моя фраза как раз стала чем-то подобным. Тем, что способно перечеркнуть правильные намерения и толкнуть на уничтожение и саморазрушение. Лишь разума и смести с ума.

Я не предполагала, что Медичи отреагирует на эти мои слова. Вообще не думала, что он их расслышит, но ошибалась.

– Повтори, – еще никогда в жизни я не слышала, чтобы голос человека настолько быстро менялся, наполняясь жуткими рычащими нотами. Винченсо вновь сжал мои волосы в своем кулаке и дернул за них с такой силой, что у меня чуть искры из глаз не посыпались. И все это лишь для того, чтобы заставить меня опять посмотреть на него.

– Ты что творишь?.. – вскрикнула.

– Повтори, что ты только что сказала. На чью помощь ты должна была согласиться и причем тут твоя девственность? Ты с каким-то мужиком связалась? – агрессия амплитудой возрастала, начиная хлестать по мне острыми хлыстами. – Он тебе помощь, а ты ему себя?

– Отпусти! Черт, Громадина…

Наверное, нужно было ответить как-нибудь иначе. Попытаться утихомирить просыпающегося в Медичи зверя, но я не смогла. Он настолько сильно сжимал мои волосы, что кроме этой боли я ни о чем другом думать не могла.

– Говори. Отвечай на мои вопросы!

– Да что на тебя нашло? С ума сошел?

– Что на меня нашло? – его пальцы коснулись моего запястья и с силой стиснули, заставляя вскрикнуть и убрать руку от плеча парня.  Он сделал шаг назад и просто столкнул меня с себя, из-за чего я упала на мокрую траву. Но при этом, руки от моих волос он не убрал. – Стоило мне какое-то время не наблюдать за тобой, как ты тут же нашла себе мужика. Шлюха, – последнее слово прозвучало так, словно Винченсо им меня клеймил.