Могильщики талантов (СИ) - Гаврюченков Юрий Фёдорович - Страница 27

— Нужно название в два слова, чтобы смотрелось на обложке. Лучше, в одно. Максимум, в три, чтобы влезло на корешок.

— Жду ваших предложений, — пошёл навстречу опытный начальник.

— Но вы же автор, — извернулся Астролягов. — Вам будет интересно назвать свою книгу.

— В одно слово, — Дымов хлопнул по коленям, качнулся вперёд. — А у вас какие мысли?

— Насчёт Горелово? Только Неелово, — чистосердечно признался Астролягов. — Неурожайка тож.

На лице Ярослава Дымова не дрогнул ни один мускул.

— Ещё какие варианты? Предлагайте, товарищи, не стесняйтесь, — обратился он к редакторам, привычно возглавив совещание.

— «Задымление», если это детектив, в котором поджигатели скрывают следы преступления, — рассудил Игорь.

— Запомним как рабочий, — Дымов всем корпусом повернулся к Григорию, будто изваяние грозного бога задвигалось, чтобы облагодетельствовать своим вниманием сущность нижнего чина.

В коллективе служивших людей приём действовал безотказно.

— «Пожарные и пожарники», — сказал Григорий.

Дымов отвернулся и выговорил, обращаясь не к Астролягову, а как бы назад, но ставя всех присутствующих в известность и укоряя:

— Это название будет на моей книге. Читатели могут подумать, что я его изобрёл. Значит, мне и нести мой бренд.

— Что в нём не так? — спросил Григорий. — Есть пожарные, которые тушат огонь, есть пожарники, которые погорельцы.

— Люди не поймут, — сказал Дымов.

Григорий поморщился и перехватил бразды правления:

— Как бы вы презентовали свою книжку?

— «Сгорелово», — бесхитростно ответил Дымов.

— Блестяще, — утвердил Игорь. — Кратко, по существу и в струю прошлого романа. Люди будут знать, что читают продолжение.

Когда автор ушёл, подписав договор на следующую книгу под рабочим названием «Горелово-3», Игорь ехидно поинтересовался:

— Не стал ему впаривать свой концепт детектива нового поколения?

«На нём где сядешь, там и слезешь», — подумал Астролягов, но обосновал в высокодуховном ключе:

— Неподходящий литератор для моего великого замысла. У него будет конкретика, но высот мысли и лавины чувств мы от него не дождёмся. Он служака, а не творец. Я решил не метать бисер перед псом, который всё равно вернётся на лежанку свою.

Игорь с грустью посмотрел на него.

— Знаешь, кого я сегодня встретила в газете? — спросила Алла.

Они пили чай на кухне. Часы с гирьками громко качали маятником над причёской подруги. За спиной Алексея маленькая настольная лампа светила в тёмное окно жёлтым огоньком. На плите поскрипывал чайник. Блюдечки с кусочками торта везли на себе ложечки. Скомканная салфетка приютилась среди крошек и крупинок сахара. Уют осеннего вечера был настолько ощутим отогретой душой, словно тихо улыбался в последний раз, а далее грозили суровые перемены, меняющие всё и навсегда.

«Саспенс», — подумал Астролягов прежде, чем Алла сказала:

— Помнишь Ника Далёва?

Астролягов кивнул.

— О тебе сегодня спрашивал. Мы возле редакции столкнулись. Он так обрадовался. Всё интересовался, где ты, да как, да правда, что в «Напалме» работаешь, да что там издаёшь. Пристал, как банный лист к попе, — кокетливо проворковала подруга.

— Пра-тивный, — вяло улыбнулся Алексей. — Что ты ему сказала?

— Ну, что сказала? Он и так всё знает. Сказала, чтобы только отвязался. Ник сказал, что тебе позвонит, у него есть какое-то дело.

— Только порасчувствуешься, и на тебе, — с досадой обронил Алексей.

— Ты чего?

— Рукопись он мне хочет впарить. Ты Ника Далёва не знаешь? Он пишет на любую тему в любом жанре. Ему что эссе, что новостную заметку, что очерк накатать — раз плюнуть, а потом из этого сделать роман-путешествие про экзотические страны, в которых никогда не был, или боевик. Или фантастический боевик, — содрогнувшись от отвращения, добавил Алексей. — Он несколько книжек выпустил. С девяностых начинал, то есть очень давно. Получается чистый навоз, а если за навоз возьмётся, не позавидуешь тому.

— Каким ты стал брюзгой, — возмутилась Алла.

— Потому что я знаю, он будет доставать со своими рукописями, которые завернули во всех издательствах. И я знаю, как Ник пишет — быстро, тупо, много и коряво. Нахрапом хочет взять. Он мне про свой индивидуальный творческий метод рассказывал. Давно знакомы, чтобы я питал иллюзии.

— Ты в мизантропа превратился, — Алла заметно расстроилась, перенеся на себя его отношение к бывшим соратникам из газетных рядов. — Стоило заделаться редактором, как начал через губу со всеми разговаривать. Это потому что с известными писателями закорешился, а теперь с нами общаться заподло?

— Я про Ника Далёва говорил, — но объективный аргумент на женскую логику не действовал.

— А меня как недавно послал, потому что известного автора надо было читать?

— Мне надо было срочно прочесть. Я ночь не спал.

— «Мне»! «Я»! Главная буква в алфавите, а мы для тебя никто, так — мимо проходили.

— Нельзя булки расслаблять, нельзя — сразу подберутся, графоманы проклятые! — проклиная давнего приятеля и всё, что с ним связано, вскипел он, но спор, в котором дама оказалась не права, был совсем не окончен.

Ник Далёв позвонил в середине дня, когда Алексей с головой погрузился в чтение самотёка, избывая чувство вины. Стеклянная пластина на столе ожила, заёрзала и зазвонила. Он вздрогнул от неожиданности, но тут же взял. Увидел незнакомый номер и осторожно спросил:

― Слушаю? — продолжая сомневаться, делает ли он это по-настоящему или ошибку ещё можно исправить.

― Аллё, это я, Ник, ― голос был слабый, будто с того света.

Астролягов забеспокоился.

«Дозвонился, проклятый лузер», ― с обречённостью подумал он.

― Привет! ― он поднялся и вышел в коридор. ― Алла вчера говорила…

― Ты как насчёт того, чтобы встретиться? У меня есть к тебе предложение.

«Напиться и всучить рукопись», ― с отвращением подумал Астролягов.

― Я до конца месяца буду загружен…

― Тогда я тебе сейчас роман пришлю, а, когда освободишься, мы встретимся и ты расскажешь, как он тебе, ― выпалил Ник Далёв, исключая из формулы отношений мнение редактора.

― Я только детективами заведую, ― намекнул Астролягов, что навязчивому автору здесь не рады.

― Знаю-знаю, Алла донесла, ― обрадовался Далёв. ― У меня куча подходящих текстов. Я закину на пробу один, а, если понравится, пришлю остальные.

Чувство вины перед Аллой и отчаяние, вызванное беспрестанным освоением самотёка, не позволили отказать.

И сердце Астролягова оборвалось.

― Отправил, ― тут же доложил Ник Далёв под клик мышки.

Он держал наготове электронное письмо.

У него имелся адрес электронной почты.

Что ещё было в запасе у человека, привыкшего собирать и обрабатывать информацию? Астролягов предполагал, поскольку сам был таким, и ужасался масштабу возможного.

― Проверь, дошло?

«Надо больше работать над культурой отказа», ― дал зарок Астролягов, возвращаясь за компьютер.

Редакторы следили за ним с искренним, хищным интересом.

― Работник с изменившимся лицом бежит к станку, ― прокомментировал Игорь.

― Как мало эта дрянная коробочка говорит нам хорошего, ― простонал Астролягов, плюхаясь в кресло.

Григорий с пониманием кивнул.

― Знакомый автор загрузил своим шедевром? ― уточнил он тоном знатока, для которого любая чрезвычайная ситуация выглядит шаблонной.

― Старый приятель, ― вздохнул Алексей.

― Обзаводишься клиентурой!

И редакторы заухали с плотоядным цинизмом, как зажравшиеся на Земле уэллсовские марсиане.

Астролягов не верил глазам. Боевик Далёва назывался «Русская мафия-5: Битва за капусту». Это была сага о бандитах конца девяностых, но, по намёкам, предыстория уходила к началу кооперативного движения. Достоверная настолько, насколько может написать сам не бывший бандитом криминальный журналист.