Чужая дорога - Иконникова Ольга - Страница 12

Словом, хотели как лучше… В итоге книга про индейцев досталась Таньке Сапроновой, альбом для рисования и краски – Диньке Сидорову (а он терпеть не может рисовать), а кукла типа Барби (не настоящая, конечно, так, подделка) – Тимке-Борову. То-то все хохотали. А мне достался ты. Над этим тоже смеялись. Наверняка, думали, что я брошу тебя прямо там, в актовом зале (Боров с Барби так и поступил). Но с какой стати? Когда на протяжении пятнадцати лет у тебя почти нет своих вещей, то каждый подарок становится ценным.

К тому же, я мало с кем могу поговорить откровенно. Разве что с Дашкой – да и то не всегда. Нет, конечно, Светлана Антоновна всегда готова меня выслушать, но есть много такого, что я ни за что не смогу ей рассказать. А тебе – смогу.

Только не думай, что я буду делиться с тобой какими-то очень важными тайнами. Сейфа, как ты уже, наверно, заметил, у меня нет, а значит, ты в любой момент можешь стать достоянием общественности. Поэтому я буду писать в тебя только то, что в принципе могу сказать и им в лицо – и девкам нашим, и пацанам, и педагогам. Да, я такая – за мной не заржавеет.

Привет, мой уважаемый дневник! Надеюсь, ты не скучал? Честное слово, я хотела придти сюда пораньше, но ты же сам видел, почему у меня не получилось.

Сегодня в детском доме выпускной – у тех, кто в этом году окончил школу. Их у нас не много – всего восемь человек (из них одиннадцатиклассников – трое). И уезжают они не далеко – кто-то – в Вельск, кто-то – в Архангельск. А слез и соплей – словно мы дивизию на фронт провожаем.

Правда, Гаврош уходит в армию. Ты наверно, это уже понял – судя по тому, как они с Таськой себя ведут. Это как раз они были здесь, на чердаке – целых два часа. А я два часа слонялась по коридору, дожидаясь, пока они, наконец, налижутся и спустятся вниз. Кстати, они не только лизались. Как ты, наверно, заметил, у них был секс по полной программе.

Только не думай, что я за ними шпионила. Вот еще! Но Гаврош во время минета так стонал, что его, наверно, на первом этаже было слышно. Хорошо, что Светлана Антоновна, да и остальные педагоги, были в актовом зале. Она же думает, мы даже слова такого не знаем – «минет». Хотя некоторые наши девочки знают про секс гораздо больше, чем знает она сама.

Но Таська у нас из порядочных – трахается только с Гаврошем и надеется, что он женится на ней, когда вернется из армии. Может, и женится. Только вряд ли. Да пусть сами разбираются.

Туранская сегодня на торжественной линейке толкнула такую речь, что даже я чуть не прослезилась, – о важности выбора профессии, о ценности знаний, которые они получили, и о том, что наш детский дом навсегда останется для них родным домом. Говорить она умеет. И не только говорить! Она вообще – потрясающая. У нас ее зовут Императрицей. Это к ней очень подходит – правда-правда. Мне иногда кажется, что если бы не она, наш детский дом давным-давно бы развалился.

Она пытается приобщить нас к чему-то хорошему. Правда, это у нее не всегда получается. Человеку, которого еще в детстве предали самые близкие люди, и который до окончания школы не имеет ровным счетом ничего своего (ни одежды, которая бы ему нравилась, ни собственного телефона, ни даже паршивой игрушки, на которую бы не претендовали другие), трудно объяснить, как прекрасен мир.

Там же, на линейке, она спросила выпускников, о чем они мечтают. Хочешь, я тебе перескажу? Большинство сказали, что хотят поступить в училища и колледжи – кажется, всё равно, в какие – лишь бы получать стипендию. Сережка решил, что сразу пойдет работать – но ему проще, у него двоюродный брат в автомастерской работает, он его пристроит. Только Ушастик хочет идти в университет. Есть у нее и еще одна мечта – она хочет попасть в университетскую команду КВН и съездить в Москву и Сочи. Вот не люблю я Ушастика (манерная она очень!), но у нее есть цель, и за это я ее уважаю.

А красивее всех, как ни странно (из него обычно слова не вытащишь!) сказал Гаврош. Он сказал, что хочет Родину защищать! И представляешь, никто даже не засмеялся. Учился он плохо, так что для него армия – идеальный вариант.

Ладно, что-то я заболталась. Нужно возвращаться в актовый зал. Танцы, наверно, уже закончились (ну, не люблю я их, особенно медленные, во время которых все так по-идиотски обжимаются и оттаптывают друг другу ноги), а значит, мы пойдем в рощу печь картошку и сосиски на костре. Одни, без взрослых. Туранская взяла с нас обещание не брать с собой ни пива, ни вина. И мы пообещали. Но водка – это же не пиво и не вино, правда?

Если вечер удастся, думаю, в ближайшие дни я вряд ли что-то в тебя запишу.

Рассказать тебе, как прошел наш пикник в роще? Хотя я мало что могу рассказать – я почти ничего не помню. Мы как-то быстро напились, даже не дождавшись печеной картошки. А сосиски пошли на ура.

Мы даже вели себя почти прилично. Хотя Ушастик и Таська подрались – из-за Гавроша. Ушастик в кусты пошла (в туалет), а Гаврош вдруг за ней увязался. А через десять минут Таська застала их целующимися. А Ушастик уже была без футболки (а там, между прочим, комаров тьма!) Таська вцепилась Ушастику в волосы (а у той, знаешь, какие лохмы!), ну и началось. А Гаврош даже не пытался их разнять. В том состоянии, в котором он находился, ему, по-моему, было все равно кого целовать. Он так и спал там, в кустах.

А мы спали в палатке у костра. Все, кроме Ушастика и Таськи – они снаружи ругались до утра. В общем, было весело.

Да, я же самого главного тебе не рассказала – еще до того, как мы окончательно упились, Каланча приглашал меня погулять к озеру. Я не пошла. Знаю я, чем такие прогулки заканчиваются. Он вообще не наш, не детдомовский. Он, наверно, даже не знает, как меня зовут. Ему лишь бы потрахаться – всё равно, с кем.

Кстати, если ты еще не догадался, я – девственница! В нынешнее время это – почти атавизм. Видишь, какие я умные слова знаю? Только не подумай, что я никому не даю из принципиальных соображений. Ну, есть такие, которые только после свадьбы на это готовы пойти. Нет, я не из таких.

Я просто не хочу, чтобы мой первый раз обсуждался в деревне во всех подробностях. К сожалению, сейчас не только с леди проблема. Джентльменов тоже почти не осталось. Уж в Солге-то точно.

Когда в прошлом году Ушастик отдалась Артему Звягину (по большой любви, разумеется!) все солгинские пацаны в возрасте от десяти до двадцати лет обсуждали ее розовое шелковое нижнее белье (она весь заработок с летнего сенокоса на него потратила). А видел это белье только Звягин. Вот и доверяй после этого мужикам!

Потрясающая новость – мы едем в лагерь на море! Понимаешь – мы едем на море первый раз! Ты, наверно, не можешь в это поверить? Тебе это кажется странным? Ты, наверно, думаешь, что любой ребенок ездит на море каждый год. Может быть, это так и есть, если речь идет о ребенке «домашнем». Мы – другое дело.

Я никогда не была на море. Даже на Белом – хотя оно всего в шестистах километрах от нас. В прошлом году нас, правда, едва не отправили в Таганрог – тоже в какой-то оздоровительный лагерь. Но возникла путаница с путевками, и мы поехали в лагерь в Вологодскую область – там, конечно, тоже было интересно, но ты же понимаешь, что озеро – это не море.

Так что море я видела только в интернете и в кино. Теперь до отъезда нужно придумать что-то с одеждой – чтобы не выглядеть там инкубаторскими. Светлана Антоновна попросила всех педагогов проинвентаризировать свои комоды и принести имеющиеся ткани – хотя бы обрезки. Наша завхоз Елена Николаевна сказала, что сможет раскроить летние платьица и юбки. А Дашка взялась помочь их пошить. Хотя я бы предпочла брюки или шорты. Ну, не люблю я всякие платья!

А в Ейск мы поедем на поезде. Это, наверно, ужасно интересно. Нет, на поезде я, конечно, ездила – как раз в Вологодскую область. Но там мы ехали всего несколько часов, даже без ночевки. А тут нужно ехать двое суток, не меньше. И мы будем проезжать через Москву. Да-да, в Москве я тоже не была ни разу. И в Питере! Я даже в Архангельске никогда не была!