Мои красавицы (ЛП) - Стрэнд Джефф - Страница 40

— За что? — спросил Джаред.

— Мы так не делаем. Ты не можешь просто наброситься на нее, будто ты дикарь какой-то. Как думаешь, сколько она теперь проживет?

— Я думал, весь смысл в том, чтобы убить ее.

— Нет! Если ты хочешь перерезать кому-нибудь глотку, найди себе проститутку и сделайте это за мусорным баком. Это не то, чему я пытаюсь тебя научить. Ты только посмотри на всю эту кровь.

— Я не перерезал ей горло. Это крошечные струйки. Если мы заклеим порез пластырем, с ней все будет в порядке. Я и не подозревал, что ты так беспокоишься о ее благополучии.

— Это была ошибка, — сказал Кен. — Твоя мама повеласебя по-идиотски, когда привела тебя сюда.

— Не называй маму идиоткой.

— Я не называл ее идиоткой. Я сказал, что она вела себя как идиотка.

— Нет, ты назвал ее идиоткой.

— Не смей спорить со мной. Знаю, обстоятельства странные, но я все еще твой отец, а ты все еще мой сын. Пока ты живешь в моем доме и ешь еду, которую я покупаю, ты будешь уважать меня. Понял?

Джаред, казалось, понял, что перешел черту.

— Да, я понимаю. Я ждал этого так долго, что пришел в восторг. И не должен был резать ей шею. Мне очень жаль, пап.

Кен положил руку на плечо Джареда.

— Все хорошо. Мне не следовало огрызаться на тебя.

Шарлин не могла поверить, что стала свидетельницей этого идиотского проявления примирения отца и сына. Они выглядели так, словно собирались обняться, разрыдаться и сказать друг другу, как сильно любят друг друга.

— Я пойду посмотрю, как там мама, — сказал Кен. — Уйду всего на минуту, но ты можешь делать с ней все, что захочешь. Беру свои слова обратно — ничего сексуального. Все остальное пожалуйста.

Джаред поднял нож с пола.

— Могу я выколоть ей глаза?

— Если хочешь. Но это будет значить, что она не сможет увидеть, что будет дальше.

— Похоже, это было бы страшнее.

— Нет. Еще страшнее будет, если она будет видеть нож.

— Тогда, может быть, я выколю ей только один глаз.

— Делай, что хочешь. Только не прикасайся к Герти.

— Не буду.

— Веселись.

— Если ты хочешь сделать мне подарок на день рождения пораньше, то может быть оставишь меня здесь на час-другой.

— Тебе повезло, что у тебя всего минута. Может быть, даже меньше. — Кен подошел к дверному проему. — Ничего не делай, пока я не поднимусь наверх. Мы не хотим, чтобы соседи слышали нас.

Кен вышел, закрыв за собой дверь. Шарлин предположила, что это означало, что наверху также была дверь, блокирующая шум из подвала. Если бы она подождала, пока его шаги перестанут скрипеть, она бы поняла, что он открыл дверь наверху. И все же, если бы она позвала на помощь, единственное, чего бы она добилась, — вынудила бы их заставить ее перестать кричать. Это было то, что она приберегла бы для того, чтобы смириться с тем, что спасения нет, и захотела быстрой смерти. На данный момент она все еще думала, что они с Герти смогут выбраться из этого.

— Я лесбиянка, — сказала она ему.

— И что?

— Держу пари, у тебя никогда не было ни одной такой, верно?

— Нет. Не было. В этом как бы и весь смысл лесбиянства. Должно быть, у тебя не очень хорошо получается, если ты этого не знаешь.

— Я просто говорю, что такая возможность может больше никогда не представиться тебе. Как мне тебя остановить?

— Даже если бы я действительно хотел трахнуть лесбиянку — а я хочу, признаю это, — не собираюсь этого делать, когда моя мама может войти в комнату в любую минуту.

— Так скажи ей, чтобы она не спускалась.

Смех Джареда был на удивление высоким.

— Я, пожалуй, воздержусь от попытки трахнуть тебя в доме своих родителей. Как сказал папа, ты попытаешься заставить меня совершить ошибку. Этого не случится. И тебе не нужно беспокоиться, что я выколю тебе глаз. Я ничего тебе не сделаю. Просто буду терпеливо ждать, пока мама и папа вернутся.

— Киска.

— Не важно.

Джаред провел указательным и средним пальцами по шее Шарлин и слизнул с них кровь.

— М-м-м, — простонал он с улыбкой.

— У меня СПИД, придурок, — солгала Шарлин.

Джаред в ужасе ахнул и начал лихорадочно вытирать язык. Он сплюнул на пол и попятился от нее.

Герти пнула его ногами в затылок.

На ее лице не было никакого чувства выполненного долга. Движение ног, очевидно, причинило ей мучительную боль. Но она сделала это.

Джаред повалился вперед. Нож выпал из его руки и заскользил по полу в сторону Шарлин.

Шарлин дернулась всем телом вправо. Стул упал на бок, ударившись о бетонный пол и приземлившись на руку Джареда.

Он завизжал.

Подлокотник стула не сломался при ударе, но немного изогнулся. Резкий рывок правой руки Шарлин, и подлокотник кресла выскочил из спинки. Она быстро принялась за работу, чтобы освободить свою руку. Даже если звукоизоляции было достаточно, чтобы заглушить крик Джареда, Кен и Вивиан могли вернуться в любой момент.

Джаред, теперь уже всхлипывая, высвободил руку. Потому что сейчас он больше сосредоточился на своих раздавленных пальцах, чем на попытках Шарлин избавиться от веревок.

Девушка высвободила руку.Схватила нож. Не удержала. Получилось со второй попытки.

Джаред мог быть полезен в качестве заложника, но Шарлин все еще была привязана к стулу, и она не думала, что он будет сосредоточен на своей руке достаточно долго, чтобы иметь возможность полностью освободиться. Поэтому она вонзила нож ему в горло.

Струя теплой крови ударила ей в лицо.

Джаред издавал ужасные рвотные звуки, хватаясь за шею.

Шарлин начала разрезать веревку, связывающую ее другую руку.

«Пожалуйста, пусть они останутся наверху. Пожалуйста, пусть они останутся наверху. Пожалуйста, пусть они останутся наверху».

Джаред попытался дотянуться до нее, но это было совершенно безрезультатно. Шарлин старалась не смотреть на него, пока распиливала веревки; ужасное зрелище отвлекло бы ее.

Она высвободила левую руку.Теперь было бы быстрее просто развязать веревки. Хотя они не сделали небрежной работы по ее связыванию, они также, очевидно, планировали наблюдать за ней все время, пока она была привязана к стулу. Она смогла бы развязаться сама. Ей оставалось только молиться, чтобы его родители не вернулись слишком быстро.

Джаред больше не двигался. Увеличивающаяся лужа его крови коснулась руки Шарлин. Но если сейчас она не беспокоилась о своей собственной крови, то уж точно не собиралась думать о его. Она продолжала возиться с веревками.

— Ты отлично справляешься, — сказала Герти.

Веревки теперь быстро разваливались.

Она услышала, как заскрипели ступеньки.

Шарлин уже развязывала веревки так быстро, как только могла, и не было никакой возможности ускорить процесс, даже при неминуемой опасности. Если бы у нее было немного больше времени, она могла бы затаиться в засаде за дверью. Кен и Вивиан вошли бы в комнату, в ужасе уставились бы на своего мертвого сына, и она убила бы их обоих ножом. Этот план, который в любом случае не был надежным, теперь был снят со стола, если только они не будут спускаться по лестнице очень, очень медленно.

Она отвязала себя от стула как раз в тот момент, когда повернулась дверная ручка.

Что ей делать? Броситься на них через всю комнату с ножом?

Несколько минут назад у Кена был при себе пистолет. Она могла видеть выпуклость под его рубашкой. У него не было бы причин избавляться от него. Даже если бы Шарлин побежала к нему быстрее, чем когда-либо в своей жизни, у него было бы достаточно времени выхватить оружие и выстрелить ей в голову.

Спрятаться было негде.

Дверь распахнулась.

Конечно, они сразу же увидели Джареда. Он неподвижно лежал в большой луже крови, и его было трудно не заметить. В идеальном мире Кен и Вивиан упали бы на колени, не в силах справиться с потерей своего сына. И в самом деле, женщина протиснулась мимо мужа и бросилась к его парня. Но Кен достал пистолет.

Шарлин вскочила, ухватилась за край клетки Герти и подтянулась. Она попыталась сделать это, держась за нож, но выронила его, и тот со звоном упал на пол. Девушка надеялась, даже в такой судьбоносный момент, что ее подруга поймет, что Шарлин не пыталась использовать ее в качестве живого щита, а хотела воспользоваться желанием Кена сохранить Герти в живых. Он мог не рисковать случайно попасть в Герти, когда стрелял бы в Шарлин.