Белая весна - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 4

Сделать петлю из прихваченной с собой веревки, захлестнуть на полных запястьях и затянуть. Не совсем то, что хотелось бы, таких надо по рукам-ногам увязывать, но хоть как…

Второй конец петли Яна захлестнула на дверной ручке так, что тетка оказалась полусогнутой. И тихо завыла.

– Неудобно? Зато жива, – бессердечно успокоила ее девушка.

И подумала, что стала законченной сволочью на этой войне. С другой стороны, не сиротский приют грабит. Чай, не от голода тетка опухла.

– Кабан! Ты где?!

О, а это Фролка, надо полагать?

Бандит пробежал к крыльцу, что тот лось.

– Кабан! Девка врет!

– Правда? – вежливо спросила Яна, появляясь из-за двери. – Умри, во имя Хеллы.

Тело мягко осело в снег.

Яна поежилась. Вот тебе и «Авада Кедавра». Когда она читала про Гарри Поттера, она не понимала, что такого ужасного в этом заклинании. Чисто гипотетически – выстрел из пистолета даст те же результаты. Но… действительно страшно.

Когда хватает одного твоего слова, чтобы убить человека.

Брр!

И леденящим холодом по позвоночнику: Хелла, что ты с нами делаешь?

А что можно делать с живым мертвецом? Яна ведь УЖЕ умерла. Ее вернули на время, даже не в родной мир, она просто выживает в это тяжелое время, как может. И выживет! И детей вытащит! Так что девушка с чистой совестью вернулась в дом. Благо собаки на тех, кто выходит из дома, не нападали. Яна ведь не по двору шла, просто на крыльце стояла. Это для них было нормально.

Чего пустолаять?

Если человек в доме, если его туда хозяева провели, значит, без приказа его рвать не надо. Они умные. Ученые…

Но Яна сейчас думала не о собаках, а о кухарке. В сугубо практическом контексте.

Поговорим?

Две женщины ведь должны найти общий язык, верно?

Спустя двадцать минут Яна уже не была в этом так уверена. И жалела, что не оставила никого из мужиков для допроса. Баба колоться не желала, а пытать женщину…

До такого Яна еще не дошла. Она бы и тех троих не тронула, просто убила, но тут уж… сорвало!

Поэтому девушка покрепче связала тетку и принялась обшаривать кабинет Поганца.

Перерыла письменный стол, быстро нашла приходную книгу, посмотрела порядок сумм, присвистнула…

Потом еще раз.

– Не ту страну назвали Гондурасом.

А что вы еще хотите услышать? Ежели этот умный и одаренный человек записал прямо на обложке тетради код от сейфа. Да, именно так: «Код сейфа» и набор цифр.

И хранил это все вот так, в письменном столе. А впрочем, кто бы рискнул к нему прийти?

На памяти Яны на кордон приезжал милейший человек, тихий такой старичок, без единой наколки на виду, улыбчивый… Яна к нему пару раз ездила, копчености отвозила. Случалось… какой хамон?! Вы копченый кабаний окорок пробовали? Да вы б на тот хамон и не посмотрели потом!

Дом у старичка был – олигархам на зависть. Снаружи вроде и скромно, но внутри…

Кто поверит, что у него висели Шишкин, Репин, Левитан, Айвазовский… просто на стенах висели. И не репродукции… такой экспозиции позавидовала бы половина государственных музеев. А финансированию, наверное, и все сразу. Включая Третьяковку и Эрмитаж.

Яна тогда поинтересовалась по наивности, не боится ли он ограбления, и очень насмешила старичка. Крупного уголовного авторитета. Вора в законе.

Видимо, Поганец тоже ничего не боялся. Но сейф все равно открывала тетка, под прицелом.

Нет, ловушки не было. Металлическая дверца щелкнула и отворилась.

Хм, а неплохо у нас криминал заколачивает в смутное время! Сейф просто был битком забит. И, надо полагать, не собачьим кормом.

Яна пнула к тетке заранее запасенный рюкзак, лично ею сшитый (ГРРРРР!) из плотного покрывала. Рюкзак получился в желтых шелковых розах, ну и что? Важна не форма, а содержание…

Ох…

Килограммов сорок.

И это наверняка еще не все. Яна не стала бы хранить все яйца в одной корзине. А потому…

Тетка была привязана снова, так, чтобы ни до чего не дотянулась и не отвязалась, Яна всунула ей кляп, чтобы не слышать угроз, которыми сыпала героиня, и отправилась по особняку.

Барахло?

Ни к чему!

Не устояла Яна только перед меховыми полостями. Соболь!

Бог мой! Легкие, пушистые, теплые… ей самое верное дело, с детьми-то! Так что меха она сгребла не глядя. Запаслась продуктами: окорока, копчености, несколько кусков мяса – ей детей кормить в дороге, а больше ничего брать и не надо.

Ну, оружие.

Немного.

Пару ножей Яна прикарманила. Не кухонных, понятно. Роскошных, из булатной стали, с идеальной балансировкой, с такой острой кромкой, что на ней волос распадался! Понимать надо!

Грабеж?

После того как Яна обшарила подвал, угрызения совести у нее исчезли раз и навсегда.

Ключи она позаимствовала у тетки. Подвал был под всем домом, добротный, крепкий, хорошо оборудованный, с отдельными комнатами для солений, копчений, сыров…

С кучей всякого добра, которое Яна даже перекапывать не стала.

А еще…

Говорите, БДСМ? Говорите, пятьдесят оттенков? Двадцать первый век?

Черта с два! Извращенцы во все времена были! И оборудованная по последнему писку моды пыточная Яну лишний раз в этом убедила.

А что для извращенцев…

А зачем иначе козлы бархатом оббивать? И крест тоже… похожий, и, пардон, разные имитаторы запчастей организма на полочке разложены. А в той маленькой комнатке что?

Яна приоткрыла дверь.

И сильно об этом пожалела.

Там… пахло. И она знала этот запах. Кладбищенский, могильный, и пол там земляной, и словно… неплотный такой. Неутоптанный. Яна готова была дать ухо на отсечение, что это – могильник. Но раскапывать и проверять она точно не станет.

Ох-х-х…

А ведь может и так быть. Допросили – и в расход. Заигрался – и доигрался. Всякое бывает… и здесь закапывали тех, кто участвовал в играх. Добровольно ли, нет ли…

Впечатление было откровенно жуткое.

Еще рядом доски стояли. Если кто придет, такие на пол бросить – дело минуты. И все прикрыто… страшно? Больше, чем страшно. Бесчеловечно. Это уже не люди. Нелюди. И жалеть их – последнее дело. По трудам и награда вам будет…

Яна посидела несколько минут прямо на пыточной скамье, приходя в себя, и медленно, словно к каждой ноге гирю привязали, выбралась из комнаты.

Тайники?

Да пошло все к…, в… и на…! По свободному выбору! Не могла Яна больше оставаться в этом подвале, не могла!!! Кое-как вылезла в кухню – и ее вывернуло наизнанку.

Хватит им с Матвеем и найденного. А еще… она трактирщику скажет самому здесь порыться. Что найдет, что унесет… да хоть бы и все выгреб! Только с собаками надо решить вопрос.

Яна вернулась к тетке.

Та времени не теряла и активно пыталась освободиться. Ага, размечталась! Это не кино, где из любых наручников выворачиваются. Не освободят тебя люди добрые, так и подохнешь. А они – не освободят, потому как Яна вернулась.

– Ты знала о пыточной в подвале?

Вопрос был задан чисто для проформы. Тетка знала, Яна это отчетливо видела. И испытывала желание убить.

Неудержимое.

Спуститься в пыточную и устроить ей сессию. В кои-то веки она понимала бэдээсэмщиков! Аж руки чесались взять палку, или плетку, или все сразу, ну и применить по назначению! Без всяких стоп-слов. Но некогда. И нельзя…

– Если привяжешь собак – я тебя не убью. Не привяжешь – пеняй на себя.

Освобожденная от кляпа тетка сплюнула на пол.

– Да пошла ты… все равно убьешь!

Яна качнула головой:

– Сыном клянусь. Его здоровьем.

Тетка задумалась, но пожить ей еще хотелось. Так что Яна развязала ей руки и держала под прицелом, пока та накладывала собакам еду, пока их привязывала… Собак Яне было жалко, но…

Людей жалеть не успеваешь!

Куда там бедным песикам!

Запрягать Яне пришлось самой.

Кажется, это называется «двуколка»? Или двуконка? Когда две лошади в одной упряжке?