За право мстить плачу любовью - Климова М. А. - Страница 8

Время нещадно перемалывало пережитую боль, старые обиды, отправляло сегодняшние свершения во вчерашнее прошлое и уверенно бежало в будущее. Жизнь встала на свои рельсы, несясь по ухабам, подскакивая на кочках, проваливаясь в низинах.

Илью со Светой закрутили чувства, так похожие своей свежестью на первую весеннюю любовь. Такую же несдержанную, поглощающую всё вокруг, не терпящую постороннего внимания. Большую часть свободного времени Света проводила у Ильи, а тот всякими правдами и неправдами склонял её к браку.

У Лёни также выдался активный год. Постоянные сборы, соревнования, искренние попытки не просесть по оценкам в школе. Ну, а Катя была предоставлена самой себе. Днём в институте, стремительно выбиваясь в отличницы, вечером в кафе, бегая между столиками с подносом, ночью за ноутбуком, переводя изредка тексты и строча денежным лентяям курсовые. Как бы она не надрывалась в рабочую неделю, все выходные посвящала подготовке к мести. Единоборства, обращение с холодным оружием, стрельба. Она лепила себя, своё тело, свою силу, свои умения.

Объяснять Илье и долго уговаривать не пришлось. Это же нормально, когда после насилия человек стримится себя защитить. Это же правильно, когда он не замыкается в себе, не трясётся, как осиновый лист, боясь жить дальше. Илья поддержал, направил к нужным инструкторам, провёл самостоятельно несколько занятий, прощупал бойцовские навыки, осевшие в подкорке сознания с прошлой жизни.

Катя раскрывалась, успокаивалась, потихоньку впускала Карину в новую жизнь, находя у себя то склонность к языкам, то умение скользить на сноуборде, то трясти бёдрами при исполнении зажигательного самба. Никогда ещё девушка не проживала столь насыщенную жизнь, сплетённую с желаниями и возможностями двоих – Катерины и Карины.

Кто стал самой популярной девчонкой на потоке? – зубрилка Катерина, мечта всех мальчишек в институте. Кто занимает первые места на соревнованиях по рукопашке? – новичок Катерина, перепрыгнувшая за полгода пару лет обучения. Катя, подталкиваемая Кариной, бросалась на всё со спортивной злостью, стремясь быть лучшей во всём. Такое маниакальное поведение иногда пугало Алиску, ставшую единственной подругой Катерины. Только Алиса до сих пор не знала, что Катя, вовсе не Катя, и что спортивная злость таковой не является. Злость была, кипела, бурлила, но к спорту никакого отношения не имела.

Глупое время тикало, подгоняло, заставляло двигаться, двигаться, двигаться и не останавливаться. Три, максимум четыре года, чтобы стать сильнее их, чтобы отомстить и вернуть свою фамилию – Лемохова, отобрать своё наследие и наказать… смертельно наказать.

– Катька! Ну пойдём сегодня в клуб! Отметим сдачу экзаменов и конец сессии! – прыгала вокруг Алиска, тряся смешными пружинками волос. – Оторвёмся немного, выпьем.

С того дня, ровно год назад, Катя больше не пила. Спиртное навсегда стало ассоциироваться с огнём, размером бутылок, с безнадёжностью и липким ожиданием смерти, а вот развеяться, возможно, будет нелишним. Лучше провести этот день в шумной компании, чем снова прокручивать минуту за минутой той ночи, зарывшись в одеяло.

– А пойдём. Потанцуем, – кивнула Катя, толкнув бедром подругу.

– Тогда домой чистить пёрышки. Мальчишки заедут за тобой в восемь.

Алиска ещё активнее заскакала вокруг Катерины, предвкушая потрясающий вечер. А как он может быть обыденным, когда подруга первый раз выбирается с ней потусить?

Они разошлись три часа назад, а Катерина до сих пор стояла перед открытой дверью гардероба, не зная, что надеть. Мама Света позаботилась и об этом, прикупив несколько клубных платьев и костюмов, но стоило Кате протянуть руку к какому-нибудь из них, её накрывало воспоминаниями Карины.

– Давай, Карин, поторопись! – кричал с первого этажа Стас. – Развлекательная программа ждать не будет!

Сегодня они шли в клуб отмечать её семнадцатилетние. Сегодня её мама ещё была жива. Она почти не вставала с кровати, как-то пережив годовое отсутствие дочери, злобу Артура из-за ускользнувшего куска мяса, распущенность Стаса, приводящего в её спальню посторонних баб.

Каринка с удовольствием перемеряла наряд за нарядом, предвкушая встречу с друзьями и одноклассниками, с которыми приходилось общаться только по скайпу, и не догадывалась, что творилось в её отсутствие дома.

Ослепляющие софиты, прыгающий в истерии танцпол, извивающиеся в позолоченных клетках стриптизёрши, удушающий запах сигаретного дыма и алкоголя. Эти два запаха перебивают в моём мозгу всё остальное. Пот, парфюм, перегоревшее масло, пережаренное мясо уходили на задний план. Дым и алкоголь пульсируют в голове, выворачивают наизнанку, парализуют двигательную функцию. Зачем я сюда пришла? Зачем проверяю границы своего равновесия? Зачем испытываю себя на страх? Он ведь никуда не делся. Как бы я его не закапывала, как бы не накрывала сверху новыми знаниями и тренировками, он всё равно присутствует, делая меня в момент маленькой девочкой.

Алиска тянет за руку, кричит, пританцовывает на ходу, и я послушно тянусь, как на привязи. Нужно бороться, нужно учиться адаптироваться в толпе, нужно заставить себя игнорировать эти запахи. Со страхом мне не победить. Надо выкорчёвывать его, пока есть время.

Музыка бьёт басами в такт моего частого сердцебиения, вызывая дребезжание внутренних органов и дрожь тела. С каждым шагом ноги становятся послушнее, сгибаясь и разгибаясь в правильной последовательности. Кручу головой, нащупываю взглядом бар и разворачиваюсь туда. Мне срочно нужно промочить горло, иначе наждак исцарапает его в кровь.

– Апельсиновый сок, – кричу бармену и осматриваю зал.

Алиска получает «секс на пляже», с блаженным завыванием присасывается к трубочке, а я удерживаю двумя руками влажный от прохлады стакан и смакую первый орошающий глоток. Жизнь налаживается, страх отползает, удаётся немного расслабиться. Находим наших ребят и врезаемся в бушующий поток.

Моя Катя совсем не умеет танцевать, поэтому на танцпол выпускаю Карину, позволяя ей полностью завладеть пространством и отдаться на волю пульсирующим битам. Ловлю волну за волной, сливаясь с общей бушующей истерией, веду бедром, прогибаюсь в спине, впитывая наркотическую эйфорию. Как давно не позволяла себя отпустить, выбросить всё из головы, перестать контролировать каждое движение, каждое слово, каждую мысль. Сейчас я в полёте. Позволяю чьим-то рукам коснуться талии, скользнуть на живот, прижаться к спине, повторить контуры, вывести общую восьмёрку, выдохнуть крепкое дыхание в волосы.

– Тимур, – слышу шёпот, щекочущий шею.

– Карина, – непроизвольно произношу.

В далёком прошлом

– Артур! Я беременная! У нас будет малыш! – вылетела из ванной Елизавета и бросилась на шею любимого мужа.

Волков был ошарашен и зол. Зол до тёмных пятен в глазах, до крошева зубов, до нестерпимого зуда в пальцах сдавить ненавистную шею. Дура! Конченная дура! Не хватало только ещё одного ублюдка, мешающегося под ногами! Он еле сдержался, чтобы не свершить акт возмездия и не уничтожить зажравшуюся тварь раньше времени. Как он ненавидел богатых выскочек, вытирающих с детства жопы кусками золота! Пафосные индюки и манерные суки! Им достаточно было родиться с бриллиантовой ложкой в зубах.

Артуру не повезло. Отец – алкаш, избивающий мать каждый день, и однажды убивший её при очередном затмении. Бабка, тянувшая озлобленного внучка на пенсию, отказывая себе в лекарствах и приличном питании ради ребёнка. Интернат для трудных подростков, где он учился выживать, выгрызать кусок хлеба, ненавидеть благополучные семьи, особенно имеющих деньги.

Деньги. Единственное, что он любил. Деньги и власть, а ещё страх в глазах жертвы. Страхом он упивался, как наркотиком. Наверное, это семейные гены, гнилая кровь, потому что племянник страдал той-же зависимостью. На этой почве они и сошлись. Несправедливо обиженные жизнью, не получившие по своей ложке.