3:0 в пользу Шапочки (СИ) - Ли Марина - Страница 30

– Такси приехало, – не сводя с меня взгляда, заметил Серго.

И я ответила:

– Да.

***

А в доме на меня накатила невиданная неловкость. Нет, симптомы этого недуга проявились ещё в машине, но там спасало присутствие водителя и то, что в полумраке не было видно каким взглядом смотрит на меня Серго, пока его пальцы нежат кожу моей ладони.

Но стоило автомобилю, игриво подмигнув нам задними огнями, укатить в ночь, как меня захлестнуло волной смущения.

Не зная, что сказать, я молчала. Серго тоже не разменивался на лишние слова. В коридоре он помог мне снять верхнюю одежду. Мягко огладил плечи, коснулся тёплым дыханием затылка.

– Ты дрожишь, – заметил он очевидное. – Полагаю, не от холода?

Я повернулась к нему лицом и, проигнорировав малодушное желание спрятаться от пронзительного янтарного взгляда, призналась:

– Мне… я нервничаю.

– Нервы хорошо успокаивает тёплое молоко, – тут же сообщила нам вездесущая Нора. – Прикажете подогреть?

– Не надо! – пискнула я. Не надо ничего подогревать. Я и без того горю, словно кипятком ошпаренная.

– Хозяйка?

– Одну минуту, – шепнул Серго и, мазнув губами по моему виску, шагнул в сторону двери, открыл щиток, за которым прятался счётчик электричества, пробки и окошко сигнализации, нажал несколько кнопок и с удовлетворённым видом вернулся ко мне.

– Обойдёмся без тёплого молока, – сказал, подхватывая меня на руки. – Мне доподлинно известно, что это не самое лучшее средство. Есть куда более эффективные методы. И если ты позволишь, то кое-что из них я покажу тебе уже сегодня.

Я обняла его за шею. Погладила коротко стриженный затылок. Конечно, я позволю. У меня уже сейчас от предвкушения покалывает кончики пальцев. Страшно представить, что будет если… когда Серго поможет мне окончательно избавиться от неловкости и смущения.

Или не страшно.

Он пронёс меня мимо моей спальни. Плечом толкнул дверь в свою. Вошёл внутрь и только тут отпустил. Я обхватила себя руками за плечи, а Серго зажёг жёлтый светильник на стене возле входа и ещё два над тумбочками, что стояли по бокам огромной кровати.

Я сглотнула и отвела взгляд от тёмного покрывала. Серго посмотрел на меня через комнату, завёл правую руку за голову и, ухватившись за воротник, рывком стянул с себя свитер вместе с майкой, оставшись в одних низко сидящих на бёдрах джинсах.

Я без смущения огладила взглядом его обнажённый торс и взялась за собачку молнии своего джемпера, но Серго, не сводя с меня тяжёлого, горячего взгляда выдохнул повелительно:

– Не трогай!

И добавил, заметив моё недоумение:

– Сам хочу тебя раздеть.

И столько порочного обещания было в его голосе, что мне стало не хватать воздуха.

Он шагнул ко мне. Я провела языком по пересохшим губам, ощущая на них вкус мужского дыхания, со всхлипом вздохнула, и тотчас же Серго впился в мой рот глубоким поцелуем.

Он целовал жадно, жёстко, и я охотно отвечала ему тем же. Прикусывала, пробовала на вкус, пальцами путалась в волосах, гладила горячую обнажённую кожу на широкой груди и сильных руках, позабыв о страхе и волнении… Серго провёл языком по моей шее и ниже, между ключицами, со стоном сжал обеими руками мою грудь, царапая шершавыми ладонями напряжённые, чувствительные соски. И я только в этот миг поняла, что стою перед ним голая по пояс.

– Серёж…

Он вскинул на меня совершенно дикий взгляд.

– Ты словно создана специально для меня, – прошептал потерянно. – Идеальная.

Неспешно наклонил голову и сомкнул огненные губы на вершине моей груди. Острое наслаждение, будто молния, прошило меня насквозь. Я вскрикнула, впитывая в себя эту ласку. И ещё раз, громче, когда мужчина сначала несильно прикусил мой сосок и тут же принялся старательно, с оттяжкой зализывать невидимую ранку. А потом повторил этот фокус со второй грудью.

– Серёжа.

– Моя девочка, – мурлыкнул он и вдруг опустился передо мною на колени. Горячие сухие ладони сжали талию, большие пальцы рук скользнули под пояс джинсов, чтобы погладить тазовые косточки, а пупка коснулось влажное дыхание.

Я откинула голову назад, зажмурилась до искр перед глазами и закусила губу. Это было… Ничего подобного мне раньше чувствовать не приходилось. Ядрёная смесь возбуждения, нетерпеливого стыда и до обморока сладкого страха.

Джинсы Серго с меня снимал целую вечность. Издевательски медленно расстёгивал болты, катастрофически неспешно стягивал ткань, целуя кожу по краю трусиков и не думая посягать на территорию, которую они защищали (Та ещё защита! Голубой шёлк и тёмно-синее кружево, всё в микроскопических количествах и за бешеные деньги. Которые, судя по реакции Серго, я потратила совершенно точно не зря).

Когда он, освободив от штанины мою правую ногу и поставил её себе на плечо, я пошатнулась и тихо вскрикнула. Серго довольно фыркнул и выпрямился.

– Голова кружится, – пожаловалась я ему прямо в губы.

А он похвалил:

– Отлично! – И тотчас уронил меня на покрывало.

И вот странное дело, в горизонтальной плоскости мы занимались всё тем же, что и в вертикальной, но воспринималось это принципиально, в значительной степени иначе. Острее, чувственнее, ярче. Тем более что продолжил Серый с того момента, на котором закончил: с моей правой коленки. Затем исцеловал голень и щиколотку, лизнул косточку, а стягивание носка с пятки превратил в такое эротическое шоу, что я, взвыв, попыталась сама скинуть с себя остатки одежды, за что получила короткий укус в плечо.

– Сказал же, – проворчал Серго, лизнув косточку на моём бедре, – сам хочу тебя раздеть.

– И что тебе мешает? – всхлипнула я.

– Кажется, больше ничего, – ответил он, и так ловко избавил меня от трусиков, носков и остатков джинсов, что я даже моргнуть не успела.

А потом стало уже не до морганий. Потому что Серго, кажется, целью себе поставил полностью лишить меня способности думать.

Я вздрогнула, почувствовав скольжение его пальцев у себя между ног, непроизвольно дёрнулась, пытаясь закрыться, но он шепнул мне в шею:

– Ведь да же?

И я, застонав, мотнула головой по подушке, а потом развела колени чуть шире.

Да. Да.

Когда целует меня везде, где вздумается. Когда тискает и распускает руки, губы и язык. Когда вклинивается, между бёдер, проникая яростно и нежно…

Врали, сволочи, когда говорили, что в первый раз больно. В первый раз – хорошо, и лёгкий запах крови решительно перекрывает аромат соснового леса.

В первый раз – безумно. Потому что ты не знаешь, что делать и как.

И ты двигаешься, двигаешься, двигаешься. То ли навстречу, то ли пытаясь её избежать. Открываешься, как ни перед кем и никогда. Ноги скрещиваешь на чужой пояснице, чтобы не вырвался…

Во имя Луны! Как же это невероятно...

И руки твои мечутся по влажной от пота спине, цепляются за рельефные мышцы рук и, кажется, больше мешают, чем помогают дойти до неизбежного финиша-ах…

– Моя!

Твоя. Навсегда.

Наверное.

Если ты захочешь.

Понедельники неспроста называют тяжёлыми. Не то чтобы вторники или четверги не бывают невыносимыми, но первый день рабочей недели на фоне замечательных выходных невольно окрашивается в тёмные тона.

Иногда даже в траурные.

Началось всё с того, что я проспала. А всё потому, что после совместного душа в мою спальню меня категорически отказались отпускать и вообще пригрозили воплотить в жизнь мечту Норы о детской, если я продолжу спорить.

– Сплюнь, – проворчала я.

– Мальчики, – ответил Серго. – Или девочки.

– Болван.

– Чего сразу болван? Третьего пола, что бы там ни думали в некоторых скандинавских странах, природа пока не придумала. Если, конечно, не считать гермафродитов.

Я широко зевнула. Серго прижался к моей спине, устроив руку под грудью. Прикоснулся губами к затылку. Проворчал ласково:

– Спокойной ночи, Русь.

– И тебе, – ответила я, не испытывая ни стыда, ни неловкости. Всё было совершенно естественно. Правильно. Словно мы уже много-много ночей провели вместе, вырастили пятерых детей и так тесно проросли в них и друг в друга, что для разговоров достаточно было одних взглядов. – Спи сладко, Серёжа.