Красно-розовый город - Дункан Дэйв - Страница 7
- Предыдущая
- 7/54
- Следующая
Лейси всхлипывала, пытаясь делать это бесшумно, что было еще хуже яростного рева, который издавал Алан пока не отключился.
– Скоро уже, дорогая, – повторила Ариадна. – Помнишь, я показала тебе указатель у поворота? Там было написано: «Надежда». Мы едем в место под названием Надежда. Хорошее название, правда?
Лейси хлюпнула носом и, возможно, кивнула в темноте.
Вот только никакой Надежды пока не было видно. Она уже смирилась с тем, что не пересечет границу сегодня ночью – кофе ни капельки не помог, а от гамбургеров Алана укачало в третий раз, отчего вонь в машине усилилась.
О'кей, возможно, кофе и помог ей минут на десять, но потом глаза снова начали слипаться, дождь усилился, и постепенно в ее сознание просочился холодный факт: она не пересечет границу сегодня ночью. Потом придорожный указатель пообещал ей Надежду за следующим поворотом, и это показалось ей как бы указанием свыше, и она свернула с магистрали.
И ведь видела она огни этой Надежды, черт возьми, огни в дождливой ночи, всего в миле от шоссе, а может, и меньше. Она ехала по дороге, не сворачивая, минут двадцать или больше. Надежды не было!
До сих пор все шло хорошо. Никто из них не верил, что она способна на это: снять деньги со счета без ведома Грэма, оставаться трезвой целых три месяца, заново привыкнуть к детям, приучить их доверять ей, купить машину, возобновить водительскую лицензию, забрать Лейси из школы, а Алана из детского сада, дождавшись, пока Мейзи ушла в парикмахерскую. И все спланировано ею самой, так что никому и в голову не пришло, что она задумала. Она родилась в Канаде, поэтому может объявить себя канадской гражданкой; стоит ей пересечь границу с детьми – черта с два они их у нее отнимут, даже если найдут. Она проделала все вполне успешно, и только этот чертов дождь помешал ей доехать до границы, нигде не задерживаясь. Скорее всего они до сих пор прочесывают мотели в радиусе сотни миль от дома, когда она уже здесь, вне пределов их досягаемости.
Свиш-сваш… свиш-сваш… Даже на предельной скорости дворники уже не справлялись с дождем. Дождь заполнил лучи фар серебряными искрами и одел асфальт в серебряный туман, и если бы не этот дождь, она была бы уже в сотне миль отсюда, по ту сторону границы, в безопасности. Но Надежда растворилась в дожде – ее как смыло. Последний прогноз, который она слышала, обещал солнце и жару все три следующих дня. Ну почему она никогда не принимает в расчет неожиданных осложнений? Черт, такому дождю место где-нибудь в тропиках, в сезон муссонов, не в этой занюханной Северной Дакоте… или Миннесоте – главное, уже не в Манитобе.
Радио теперь молчало – после тринадцати часов верчения рукояток, нажимания на кнопки и перепрыгивания с одной визжащей рок-программы на другую, с кантри на вестерн и обратно. Хоть какая-то радость от этого дождя: он в конце концов просочился в антенну или куда-то там еще, и все, что они теперь могли поймать, – это помехи. Странные, завывающие помехи, даже Лейси не желала их слушать. Ал заснул на заднем сиденье – после четырнадцати часов рева и тошноты, и это само по себе было уже немалым облегчением. Лейси съежилась в углу и тоже скоро заснет. Тогда она сможет ехать дальше; возможно, даже доберется до границы, если та еще открыта в этот час – кстати, сколько сейчас времени? Электронные часы на приборной панели, похоже, тоже взбесились, отсчитывая время в обратную сторону. Если дождь будет и дальше так продолжаться, вся эта чертова машина проржавеет и застрянет здесь навеки.
Или она сама ее здесь угробит. Даже слушать болтовню Лейси лучше, чем загнать машину в кювет. Правда, местность настолько плоская, что здесь и кюветы почти безобидные… трудно сказать наверняка; все что она видела – это светящийся туман в лучах фар.
– Когда мы доберемся до Надежды, детка, мы устроимся на ночлег в уютном мотеле, – сказала Ариадна. – В теплом-теплом, с мягкими постелями. Здорово будет, правда?
Лейси, возможно, кивнула.
– Поговори с мамой, детка. Помоги мне не заснуть.
– Что ты хочешь, чтобы я говорила, мамочка?
– Что захочешь.
Совершенно неожиданно дорога начала петлять после тысячи миль прямого, как линейка, шоссе, и она сбавила ход, боясь слететь с асфальта. Дурацкие какие-то у них в этом штате дороги. Кому понадобилось делать их извилистыми на такой плоской равнине? Может, они здесь просто не умеют строить прямых дорог?
Сколько времени прошло с тех пор, как они последний раз видели другую машину?
– Мамочка, куда мы едем?
– Я же говорила тебе, детка: мы едем в Канаду. Мы будем жить там в замечательном месте – ты, Алан и я. Мама будет давать уроки на фортепьяно.
– А папа будет приходить к нам в гости?
«Ни за что, пока это в моей власти».
– Не знаю, детка.
– А Мейзи будет приходить к нам в гости?
«Только через мой труп!»
– Нет, милая, Мейзи не будет.
Бух! Машина подпрыгнула. Бац и еще раз – Бац!.. – асфальт кончился, и она вела машину по гравию. Все ясно, она заблудилась.
– А Пегги будет приходить к нам в гости?
– Нет, дорогая, но мы, возможно, найдем себе другого пони.
Требуется: квартира с двумя спальнями неподалеку от конюшни с пони.
Желателен большой балкон.
Она заблудилась. Она не знала, в какой стороне север, запад, восток, и не имела никаких ориентиров. Она стояла на перекрестке, и все четыре дороги казались под дождем совершенно одинаковыми – ни огонька вокруг. Она добралась до края света. Раз так, поехали прямо.
– Не хочу другого пони. Хочу Пегги! – Снова сдавленное всхлипывание; ребенок умотался не меньше, чем она сама.
И вдруг появился свет – одинокая звезда в залитом водой ветровом стекле. Звезда Надежды? Если так, то очень маленькой Надежды. Скорее всего одинокая ферма; вся эта чернота вокруг-могла быть полями одной из этих огромных механизированных ферм, о которых пишут в журналах. Наверное, поэтому и фонарь здесь только один.
– Видишь свет, детка? Вон там? Я сейчас подъеду туда и спрошу, где мы, так как мне кажется, мы не…
– Мы что, заблудились, мамочка? – Паника!
– Нет, детка. Мама просто могла повернуть не там, вот я и остановлюсь спросить тетю с фермы.
Свет горел в сотне ярдов от дороги, и она осторожно притормозила – гравия под колесами больше не было, одна грязь – и так же осторожно свернула на ведущую к нему грунтовку. Машина продолжала разворачиваться и тогда, когда она вывернула руль обратно, а потом, как бы извиняясь, скользнула задними колесами с дороги и окончательно застыла.
Ариадна перебрала в уме все самые сочные выражения, какие только знала.
Она передвинула рычаг на первую передачу и дала газ. Колеса издали «Ммммм!», и задняя часть машины заметно просела. Она попробовала задний ход – машина просела еще сильнее.
Она выключила мотор, потом фары, и не осталось ничего, кроме темного грохота дождя по крыше.
Она потянулась, протерла глаза, посмотрела назад. Алан все еще спал мертвым сном – мраморный херувимчик под пледом, с пальцем во рту, обнимающий плюшевого мишку. В панике она вдруг сообразила, что в машине тишина, и посмотрела на Лейси – та тоже спала; ее лицо белело в темноте.
Должно быть, отключилась в последнюю минуту, перед тем как они вляпались в эту чертову лужу.
Дождь не стихал.
Ну, если только в доме у этого фонаря никого не окажется…
Ариадна посмотрела на часы – всего девять. Детям, пожалуй, еще рано спать, да и вряд ли она вела машину больше четырнадцати часов, хотя она была почти уверена, что в той забегаловке с кофе часы показывали уже больше девяти. Ладно, Бог с ними. Посмеет ли она оставить детей одних?
Если они проснутся, пока ее нет, они испугаются. Но будить их и тащить под дождем по этой раскисшей дороге – не менее жестоко. У нее есть с собой плащ, где-то в багажнике, но из детских вещей почти ничего, кроме того, что на них надето… и еще, слава Богу, обязательный Аланов мишка.
Ей надо оставить их, быстро сходить туда и обратно и надеяться, что они не проснутся. Алан лежал удобно, и даже Лейси свернулась в уголке не в самом неудобном положении. Первым делом надо достать из багажника плащ и подходящие ботинки, потом добежать до того дома и попросить у них трактор.
- Предыдущая
- 7/54
- Следующая
