Обретенная (ЛП) - Андерсон Эвангелина - Страница 27

Он осторожно опускался на кровать на желеобразный матрац, посматривая на Лорен все время. Она слегка переместилась во сне и пробормотала что-то похожее на его имя, но ее глаза оставались закрытыми, и она не проснулась, даже когда он лег.

Когда убедился, что она не проснется, Зарн вздохнул с облегчением и позволил себе полностью расслабиться. Слава всем существующим во все времена богам, что спальная платформа не была наполнена фларнами! После хорошего отдыха он был уверен, что с утра проснется новым человеком. И в прямом, и в переносном смысле, потому что утром он точно увидит, какое влияние оказала ДНК Лорен на него — и его на нее. «Пожалуйста, — подумал он, поворачивая голову, чтобы изучить ее изысканный профиль. — Пожалуйста, не дай ей пострадать от моих генов. Не позволяй злу в моей крови загрязнить ее».

По крайней мере, пока что она выглядела так же. Все еще милой. Чистой и неоскверненной. Зарн молился, чтобы она осталась такой же, хотя едва ли понимал, кому он молится.

— Приглушить свет, — хрипло прошептал он. Комната сразу погрузилась в темноту. Поскольку у Скраджей было отличное ночное зрение, он все еще мог ее видеть. Но черты лица были приглушенными и нечеткими. Она все еще была красивой, все еще Лорен.

Недолго думая, Зарн дотянулся до ее руки, той, которая лежала на простыне. Обхватив хрупкую ладонь своей рукой, он переплел их пальцы так же, как раньше делала Лорен, когда брала его за руку. Он нежно сжал ее пальцы и почувствовал покалывание по всему телу. Было ли это влиянием ее ДНК на его организм, которое изменит его навсегда? Зарн слишком устал, чтобы беспокоиться об этом.

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и позволил сну захватить его.

Где-то в темных глубинах космоса открылась пара красно-черных глаз, и воздух заполнился низким разочарованным шипением.

Всеотец сел, его костлявое тело все еще сочилось питательной слизью из личного резервуара. Он никогда не ел и не пил, предпочитая принимать физическую пищу через туго натянутую, тонкую, словно пергамент, кожу. Он жаждал эмоциональной подпитки… без которой не мог существовать. И теперь, когда Зарн сбежал и забрал с собой человеческую девчонку, у всеотца не осталось никого.

— Глупец! Идиот! — Он выбрался из резервуара и заметался по комнате. Зеленая слизь, пропитанная ядовитым зараженным металлом из недр родной планеты, соскальзывала с тела, пачкая металлический пол.

С некоторым трудом оправившись от столкновения с проклятым божеством Киндредов, всеотец вернулся на борт корабля и направился к галактике Моу. Он чувствовал, что Зарн и девушка улетели туда… его притягивало к двум ярким огонькам размером с булавочную головку, видневшимся далеко на горизонте. Их след был едва заметен, но всеотец следовал за ними по запаху, словно натасканный урлик.

По крайней мере, до недавнего времени ему это удавалось.

Прикрыв полыхающие глаза, всеотец снова, словно ядовитый паук шелковую губительную паутину, забросил темную сеть, вышвырнув свое сознание в черноту космоса.

Но там ничего не оказалось. Они исчезли, следы пропали совсем.

Куда же они могли подеваться? Возможно, погибли, а хлипкий маленький шаттл, украденный Зарном, врезался в заблудившийся астероид?

От подобной мысли всеотец не почувствовал ничего, кроме гнева. Ярость из-за того, что его единственный сын и лучший источник пропитания полностью ускользнул от него.

На самом деле он не верил, что Зарн мертв, да и Лорен тоже. У его сына развилось нелепое увлечение человеческой девушкой. Значит, он пойдет на все, чтобы защитить ее. Так же, как пытался защитить обычного урлика, которого сделал своим питомцем. Всеотец хорошо помнил, насколько глупо привязался к нему его мальчик… как расстроился из-за смерти бессловесного зверя.

Но почему именно галактика Моу? Там ведь ничего интересного… ничего, кроме головорезов-сплайсеров, постоянно резавших друг друга, рекомбинирующих ДНК в разные конфигурации. Всегда…

Всеотец резко остановился. Его длинные костлявые руки сжались в кулаки. Конечно. Их ДНК… Зарн отвез ее туда, чтобы изменить их ДНК. И ему это удалось… теперь их генетическая подпись изменилась. Неудивительно, что он потерял их!

Всеотец откинул голову назад и испустил протяжный шипящий вой, который эхом разнесся по всему кораблю. Далеко внизу, в мрачных пустынных коридорах отцовского дома, урлики услышали его в своей конуре и подхватили.

— Ускользнул! — закричал всеотец, когда его личная стража прибежала узнать, что случилось. — Он забрал ее и изменил! Они навсегда исчезли с моего радара! Пропали!

Лорен внезапно проснулась от ужасного сна о том, как большие красные ножницы отрезали ей руку. Нет, не руку — это был палец. Мой мизинчик!

Она подняла левую руку к лицу и с тревогой осмотрела его, но все выглядело нормально. Так ли? При ближайшем рассмотрении она уже была не так уверена. Ее мизинец как-то странно выглядел. Лорен могла поклясться на мизинчиках — прям какой-то каламбур — что когда прикоснулась большим пальцем к кончику мизинца, его покалывало. Кроме того, ноготь на нем был намного короче, чем ногти на других ее пальцах. Лорен не грызла ногтей и не помнила, чтобы обламывала его где-то, тогда что же произошло?

«Не будь глупой», — сказала она своей беспокойной натуре, поворачивая ладонь обратной стороной и осматривая подозрительный мизинец. Это был просто плохой сон. Забудь его и двигайся дальше.

Чувствуя себя бодрее, она оглядела комнату в поисках Зарна. Он сказал, что собирается спать на диване напротив кровати, но там было пусто. Затем она осознала, что рядом с ней кто-то лежит, явно спящий, судя по глубокому дыханию.

Моргнув, Лорен повернулась к нему лицом. Он лежал поверх простыней, но ночью замотался всем телом в длинный конец покрывала, и теперь ничего не было видно, кроме его гладких черных волос. Она удивлялась, почему Зарн никогда не распускал их из узла, в который связывал их на затылке — даже во время сна. Но может, он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом прошлой ночью.

Бедняжечка. В последнее время ему было тяжело, и все из-за нее. Не в силах противостоять порыву, Лорен нежно погладила его по волосам. Он пошевелился, но она не убрала руку. Вместо этого снова погладила его, позволяя пальцам скользнуть вниз под одеяло и погладить его грубую щеку. Ее сердце тосковало по человеку, которого она так нежно касалась. «Зарн так противоречив внутри. Такой ранимый. Если бы только он позволил мне любить его, исцелить его…»

— Что во имя семи кругов Ада ты делаешь? — требовательно сказал знакомый голос. А потом мужчина рядом с ней сел и скинул одеяло одним плавным движением.

— Я просто… — но слова замерли на губах Лорен. Голос звучал как голос Зарна, но мужчина в постели с ней был совершенно незнакомым человеком.

— Что такое? — спросил он, нахмурившись. — Почему ты на меня так смотришь?

— Боже мой, — голос Лорен прозвучал слабым шепотом. — Кто… кто ты?

— Что ты имеешь в виду, спрашивая, кто я? Я Зарн.

— Нет, ты не он. — Хотя черты его лица действительно были похожи на Зарна. В них все еще угадывался гордый, строгий профиль, который напоминал ей о благородном варваре или ожившей классической статуе.

Но вместо жемчужно-серого оттенка, к которому она привыкла, у этого мужчины была гладкая загорелая кожа на несколько оттенков светлее ее собственной цвета кофе. И нормальные человеческие глаза заменяли горящие красно-черные, которые так пугали ее поначалу.

Ну, не совсем нормальные — его радужные оболочки были бледного сине-зеленого оттенка, что напоминало Лорен о чистых водах тропического океана. Столь роскошного, что она еле могла собраться с мыслями. Он был похож на чертову модель.

И как бы она ни любовалась его внешностью, «роскошный» — это не то слово, которым можно было бы назвать Зарна. Он был грубым, с окружавшей его звериной аурой. Не то, что этот красавчик Ромео, сидящий рядом с ней в постели, одетый только в пару облегающих боксеров.