Титан: Возвращение (СИ) - Рави Ивар - Страница 15

С некоторой запинкой, Ната кивнула:

— Я не особо голодна, но сделаем, как ты говоришь.

Сушеное мясо ей не понравилось, шашлык был вкуснее, призналась девушка, покончив с небольшим ломтиком.

Следующие четыре часа, пока не начали опускаться сумерки, мы героически боролись с глубоким снегом, ветками и буреломом, встречавшимися на пути. Наткнувшись на огромную упавшую сосну, чьи корни вывернули несколько кубов земли, образовав солидную яму, решил остановиться на ночлег. Пока Ната собирала хворост, нарубил ножом лапник, чтобы выстлать яму. Набрав пригоршню сухой хвои с упавшей сосны, начал высекать искры, чтобы развести огонь. Хвоя вспыхивала быстро, но мокрый хворост не желал гореть. Наступила ночь, прежде чем хворост разгорелся, давая защиту и тепло.

Обжарив кусочки мяса на прутике, протянул Нате: девушка с удовольствием вонзила свои белые зубы в кусок мяса. Я усмехнулся, вспоминая ее первую реакцию на мое предложение животной пищи.

— Очень вкусно, — поделилась девушка, — а ты что не ешь?

— Сейчас поем, — я подготовил второй шампур из прутика, протягивая его над огнем. Где-то очень далеко послышался волчий вой, заставив Нату замереть.

— Что это было, Макс?

— Волки.

— В моем времени их не осталось, только в специальных резервациях, мы на них смотрели через камеры.

— Здесь их навалом, и это они, скорее всего, будут смотреть на нас через свои «камеры», — пошутил я, принимаясь за еду.

— Они не придут на наш костер? — Ната передвинулась ко мне ближе.

— Они далеко, и сейчас у них гон, секс для них важнее еды. Это выла волчица, давая понять самцам, что готова к спариванию. А костер их, скорее, отпугнет, чем привлечет.

Из всего сказанного мной Ната со свойственной женщинам логикой выделила основное: «готова к спариванию». Именно так я понял ее взгляд, но проигнорировал его по двум причинам: слишком холодно, и я чертовски устал.

— Нам придется дежурить по очереди, чтобы костер не погас. Я лягу спать, а ты карауль, утренние часы самые тяжелые и опасные. Как почувствуешь, что тебя клонит в сон, разбуди меня.

— Хорошо, а может, я подежурю до утра, а ты выспишься? — предложила Ната.

— Мне хватит пары часов. Не забывай, что я снова молод и полон сил. Иди сюда, — чмокнул ее в щеку, — покажется что-то странным, сразу буди меня, не пытайся геройствовать.

— Хорошо, не буду, — улыбнулась Ната, вытаскивая дезинтегратор.

— И не отходи по нужде, а не то волк схватит тебя за беленькую попку, — увернувшись от удара, завернулся в кусок шкуры. Нужно выспаться, чувствую, как натруженное тело молит об отдыхе.

Глава 8. Северная Европа каменного века

Два часа в дороге, а я все не могу отойти. Сзади, проваливаясь по колено в снег, даже не пытаясь оправдаться, плетется Ната. Проснулся я от холода: костер практически погас, на своем боевом посту, накрывшись куском шкуры, мирно спала Ната, забыв о дежурстве и моих словах, чтобы разбудила, если потянет в сон. Нам повезло, что волчья стая была далеко, да и дела у нее есть поважнее. Уже светало, угли даже успели остыть, значит, спала девушка уже приличное время. Будь на ее месте Нел или даже сумасбродная Миа, костер горел бы, а меня вовремя разбудили бы. Понятно, что жизнь Нел и Мии сильно зависела от дисциплины и готовности к неприятностям в любую минуту. Даже прожив со мной в безопасности много лет, Нел никогда не допускала, чтобы огонь погас. На генетическом уровне пламя костра для дикарей означало безопасность.

— Ната, — от моего рыка девушка вскинулась, хлопая сонными глазами.

— О чем я тебе говорил ночью? Чем ты меня слушала?! У тебя пять минут на свои дела, мы выступаем.

Все попытки девушки оправдаться, я пресек на корню. Не помогло ей и то, что она хотела отдежурить полностью сама, чтобы я мог выспаться. Еще вчера, когда Ната предлагала такой вариант, я его отмел. Не может уставший человек, сидеть всю ночь и не заснуть. И чем больше он сопротивляется, тем сильнее сон его одолевает. Это как водители на длинных маршрутах: глаза слипаются, а они продолжают ехать, пока не заберут чью-то жизнь в дтп. Нату нужно проучить: едва она появилась из-за деревьев, как я вскинул свой вещмешок на плечо и зашагал.

— Макс, подожди.

Не обращая внимания на ее просьбы, я скрылся среди деревьев, уверенный, что она меня догонит. На ходу накидывая вещмешок, поправляя шкуру и грызя батончик, Ната появилась из-за деревьев, ступая по моему следу. И так продолжалось уже два часа: я игнорировал ее попытки завязать разговор, стараясь шагать быстрее. Девушка запыхалась, ее дыхание было слышно за десять метров. Убедившись, что меня не разжалобить, она сменила тактику, молча следуя за мной. Остановился на привал, когда почувствовал, что сам нуждаюсь в отдыхе. Ната рухнула в снег прямо у моих ног, не в силах подняться. Думаю, урок усвоен, в любом случае, не стоит загонять ее насмерть.

Приподняв, посадил ее:

— То, что мы живы — просто сказочное везение. Недалеко от нас волки, с их обонянием почуять нас — плевое дело. А мы оба спим, и нет костра. А все почему? Потому что одна очень умная девушка решила все сделать по-своему, наплевав на все инструкции.

Грудь девушки вздымалась, от высокой нагрузки она не могла говорить. Короткими промежутками между выдохами Ната просипела:

— Я все поняла. Больше не подведу, прости меня.

— Хорошо, отдохни, я разведу костер. Думаю, поджаренное мясо гораздо лучше просто сушеного.

Оторвав несколько веточек у высохшей сосны неподалеку, развел огонь. Снег в этом месте уже неглубокий, местами проглядывала земля. Стоявшее в зените солнце давало ощутимое тепло, ласково грея лицо.

Отдых затянулся, уставшее тело просило еще немного покоя. Но рассиживаться долго, значит отбить у себя охоту продолжать путь. На мой взгляд, за весь вчерашний день мы прошли примерно двадцать километров, а впереди начинался подъем. До середины крутого холма, простирающегося до самого горизонта, рос лес. А вот верхушка осталась абсолютно лысой, утопая в снегу. Вероятно, этокакой-то перевал, обходить его справа не вариант — там море, а слева — еще неизвестно какой крюк придется делать.

— Готова? — Ната кивнула, но вид у нее был загнанный. На минуту я почувствовал угрызения совести, что шел так быстро и долго, что даже сам выдохся. Но, с другой стороны, оставленный без наказания проступок порождает множественные проступки.

— Нам придется подниматься, неизвестно, какой крутизны второй склон: он может быть пологим, а может являться границей фьорда. В таком случае, нас встретит обрыв, и нам придется возвращаться обратно. Поэтому очень внимательно смотри под ноги, любой камешек на продуваемом гребне горы может увлечь в пропасть. Будем надеяться, что это просто холм, и мы не выйдем к фьорду.

Ната молча выслушала мои слова и кряхтя поднялась, закидывая вещмешок на плечо. Оба наших вещмешка сильно похудели и облегчились, но даже килограмм груза мешал. Оглядевшись по сторонам, я заметил поросль какого-то дерева: пришлось серьезно поработать ножом, прежде чем получилось два посоха.

— Для устойчивости при подъеме, — вручил я девушке двухметровую жердь, — не выкидывай, она нам понадобиться, когда пойдем среди болот.

Начался подъем: на первый взгляд, достаточно пологий, но идти по нему было тяжеловато. Когда вышли из лесного массива, идти стало легче: на голой части холма толщина снега минимальная, потому что ветер его сдувал, ноги утопали не больше, чем на глубину подошвы. Длина этого склона до вершины оказалась под километр: с замиранием сердца я вышел на гребень, боясь увидеть внизу море, но это оказался не фьорд, а самый обычный скалистый холм, правда, южная сторона была заметно круче и лишенной растительности до самого подножия.

Спуск выдался значительно труднее, от попыток удержать равновесие болели икроножные мышцы. Дважды Ната начинала сползать вниз по склону не выдержав крутизны. Приходилось бросаться на склон плашмя и ловить ее то за ногу, то за медвежью шкуру. Отдышавшись, показал, как правильно ставить палку чуть ниже себя и под углом, чтобы «посох» выполнял роль якоря. На спуск ушло больше времени, чем на подъем. Внизу у подножия шел распадок, за которым начинался подъем на второй холм. И снова, северная часть склона почти до самой верхушки покрыта хвойными деревьями.