Безнадежный (СИ) - "S. Awelina" - Страница 15

И правда нельзя. Но, демон треклятый, как же хочется!

— Я оплошал, понимаю, признаю. Готов понести наказание. Хочешь, отдраю весь дом до блеска? Хочешь, наизусть выучу учебник этого дархова Содейля?

Он уткнулся лбом в мой висок, мягко поглаживал плечо, утешая, успокаивая.

— Хочу, чтобы сказал, из-за чего полез в драку. Из-за какого личного?

Марэк горько рассмеялся.

— Нет, Элейна. Если скажу, еще больше нарвусь. Не сегодня, не сейчас. Потом, может быть. Если все сложится, как планирую.

Я подняла голову с теплого обнаженного плеча, заглянула в лицо Онтэрго, в смеющие и яркие глаза. Ярость ушла, но и до штиля было далеко. Однако чувствовала: вот так хорошо, ничего ужасного и непоправимого не произошло, ни его отец, ни ректор, ни моя совесть не открутят мне голову. И сердце билось сильнее, заходясь от радости, подтверждая: все обошлось, он тут.

— Я вытрясу это из тебя, Марэк де Онтэрго, — твердо пообещала я.

— Вытрясешь, — с готовностью согласился он, придерживая меня за локоть.

— А пока никаких приятелей! Будешь проводить время исключительно со мной, — легко стукнула его кулаком в грудь.

— Мечта сбылась, благословенны будьте, боги! — со смехом процитировал этот оболтус известные строки Грая и откинулся на спинку дивана, увлекая улыбнувшуюся меня за собой.

***

— … Его архитектура далека от общепринятой. Д’айка относят к амбулонскому модерну, однако это ошибочно. Он не вписывается ни в какое архитектурное течение, так как предпочитал смешивать все архитектурные стили, создав собственную неповторимую эклектику… Эли, ну что за тоска? Этого точно не будет на экзамене!

Марэк, захлопнув учебник, с возмущением посмотрел на меня. Я, вернув внимание водной глади с неподвижным поплавком на ней, с язвительной улыбкой ответила:

— Не будет. Но ты просвещайся. Ты наказан, не забыл? Кроме того, на пользу пойдет. Как любой образованный человек ты должен уметь поддерживать разговор и на эту тему.

— Знаешь что? — Онтэрго откинулся на спину и разлегся на песке, заложив руки за головой. Яркое солнце блестело в светлых волосах и на коже парня. Он сощурил глаза.

— О! Знаю. Стервой ты меня уже называл. Не повторяйся, — фыркнула насмешливо я.

— Ну тогда меня несколько дезориентировало сочетание милого личика и жесткого нрава, — протянул Марэк, ткнув меня в бок пальцем. — Это уже потом я оценил подарочек.

На эту реплику я иронично выгнула бровь, а парень лукаво усмехнулся.

— А сказать я хотел, что ты и сама не сможешь поддержать беседу на эту тему. Абсолютно уверен в этом, да.

— Разговорчики! Читай-ка дальше, Онтэрго, — с нарочито свирепым видом скомандовала я.

Марэк со смехом открыл книгу.

Смотав леску, убедилась, что наживка не тронута, и вновь забросила удочку. На этот раз поближе к плакучей иве, полоскавшей свои ветви в воде слева от нас.

— Д’айк сумел перенести законы природы на архитектуру, добиться непрерывной текучести форм, доступной лишь живой природе. Он применил параболические перекрытия и наклонные древовидные колонны… Фу! Скука!

Онтэрго (терпение у него все же лопнуло позже, чем предполагала, — парень по-прежнему умеет удивлять) отшвырнул учебник прочь и, сев рядом, боднул меня плечом:

— Как успехи?

— Как и у тебя, — усмехнулась я, кивнув на удочку парня. — Где учебник?

— Еще строчка — и окажется в воде.

У меня вырвался смешок. Сегодня строптивость подопечного забавляла. А может, причина отличного настроения — хороший день?

Середина лета в Ровшане порадовала сухой и жаркой погодой. Даже обычно суровые лица местных жителей разгладились. На улицах города в разы прибавилось гуляющих, все стремились насладиться солнечными ваннами до того, как светило вновь надолго скроет пелена облачности.

Воспользовались погодой и мы — отправились на рыбалку на озеро в соседней с Кархершем деревеньке. Онтэрго желанием не горел (еще бы: кипящего энергией здоровенного детину да за удочку на бережку усадить), но когда объяснила, что это будет занятие по умению концентрироваться, смирился.

Да, сельский воздух все же замечательная вещь! Набирая полную грудь этой свежести, пахнущей разнотравьем и немного тиной (из-за близости воды), щурясь от яркого солнца, пробивавшегося даже через поля шляпки и припекавшего плечи сквозь наброшенный поверх открытого платья палантин, я чувствовала, что как никогда в гармонии с собой и с миром.

А еще Марэк сидел рядом, прижавшись своим плечом к моему, и едко хохмил по поводу рыбалки.

— Те, кто дал нам на прокат эти удочки, уверен, были спокойны. Поскольку еще год назад всю рыбу отсюда выловили. «Потрясающий клев»? Издевательская реклама. Тут не клев, а сонное царство.

Улыбаясь, я качала головой и вглядывалась в серо-голубую гладь озера. Легкий ветерок целовал воду, вызывая на ней рябь с бриллиантовым блеском бликов, шустро порхали мелкие птицы, охотившиеся на мальков у берега, с жужжанием проносились мухи и стрекозы. В траве за полосой песка стрекотали цикады.

Жизнь налаживалась. Через полтора месяца у Онтэрго пройдут выпускные экзамены. В том, что он их сдаст, совершенно не сомневалась. Через неделю с него совсем снимут браслеты-ограничители, магия парня по всем параметрам становилась стабильной. Что касается памяти, то, судя по всему, она вернулась практически полностью, за исключением последнего года и взрыва в лаборатории (целитель предположил, что эти воспоминания травматичны и не восстановятся). Когда я спрашивала Марэка об этом, он или пожимал плечами, или уводил разговор в другое русло.

Претензий по поводу состояния Онтэрго не было ни у его отца, ни у ректора Бия. А у меня — тем более.

— Жарко, — выдохнул Марэк, провел пятерней по волосам. — Давай бросим эту дархову рыбалку и просто искупаемся.

— У нас еще час занятия, — ответила я, подумав, что и сама не против водных процедур, но, раз купальных костюмов нет (да и с таковыми), это будет неприлично.

И непедагогично, да.

Мысль, что я обнажусь перед Онтэрго, почему-то плеснула жара на щеки, пульс ускорился. Облизав губы, я потянулась к бутылке с водой, стоявшей в сумке для пикников, которую мы заполнили снедью.

— Эли, это не занятие, это бесполезная трата времени, — простонал Марэк. — Ты как хочешь, а я — в воду, иначе просто зажарюсь.

Парень принялся расстегивать рубаху с коротким рукавом, скинул ее, обнажив мощный торс, встал.

Признаться, я думала, что он или в штанах в озеро отправится, или же отойдет за кусты (благо, вблизи имелись вполне густые заросли, доходившие почти до самого водоема), чтобы избавиться от лишней одежды, но Онтэрго ошеломил. Он невозмутимо расстегнул ремень, звякнув пряжкой, и спустил вниз буквально все, оставшись нагим. И пошел к воде.

Сглотнув, я окаменела. Следовало немедленно оторвать взгляд от округлых упругих ягодиц, узких мускулистых бедер, длинных ног, широких плеч и рук с узлами мышц… Да, следовало, но… невозможно так же, как остановить движение солнца. С эстетической точки зрения, Марэк был непозволительно хорош, потрясающий. И поэтому физиологическая тяга вполне объяснима…

Хочу… И это факт.

Я стремительно покраснела. И, похоже, горела кожа всего тела, не только лицо. Сердце прыгнуло куда-то в горло, в крови забурлили магия и пламя.

Именно вот такой, с горящим взором и щеками, во власти непозволительного желания, и увидел меня обернувшийся Марэк:

— Ты идешь? — спросил, и показалось, что в его глазах вспыхнул хищный огонь.

Дар речи я потеряла, поэтому покачала головой и низко опустила ее, скрыв лицо за полями шляпки и сделав вид, что счищаю песок с подола платья.

Позор! Боги-создатели, это провал. Как мне теперь ему в глаза смотреть? А ректору как? А главнокомандующему?

Как только Онтэрго нырнул, я вскочила с места. Первой мыслью было немедленно сбежать, вторая отличалась куда большей трезвостью.