В плену желаний (СИ) - Фокс Дарина - Страница 84

Смысл сказанного не сразу дошел до него, и Стас равнодушно ответил:

— Поздравляю. Я здесь при чем?

— Ну что ты как маленький?

— Мне это неинтересно.

Он понимал, что не прав, но признавать это не собирался. Еще никому не удавалось разбудить в нем чувство вины, и Таня не станет первой. Мысленно пытался убедить себя, что ему безразлична эта женщина. То притяжение, которое возникло между ними, не что иное, как выдумка от недостатка регулярного секса.

— Дымов, как ты меня достал! — Куликова нахмурилась и сощурила глаза. Ее редко кто-то мог вывести из себя. Нервная работа наложила определенный отпечаток, и у нее уже выработался иммунитет, но сейчас терпение попросту лопнуло, и лава, вскипевшая в вулкане, стремительно выливалась наружу. — Почему я должна чувствовать себя виноватой из-за того, что ты сделал какие-то выводы и, как баран, уперся рогом? Я звоню, ты не отвечаешь. Я пытаюсь объяснить, а ты не слушаешь. Я, наконец, бросаю все свои дела и еду к тебе практически на попутках, а тебе неинтересно? Ну ты скотина! А знаешь что, мне, пожалуй, тоже больше неинтересно, иди ты куда подальше вместе со своими детскими обидами! — Таня глубоко вздохнула и, зло сверкнув глазами, из которых, казалось, сыпались искры, направилась к двери, но Стас резко схватил ее за руку и притянул к себе.

— Не трогай меня! — крикнула она и попыталась вырваться.

— Не ори, — сквозь зубы проговорил Дымов и грубо прижал ее к стене.

— Пусти! — Куликова нервно дернула плечами, но он слишком сильно давил на нее всем своим телом.

Упершись ладонями с обеих сторон, пристально смотрел в глаза и тяжело дышал. Желваки заиграли на его лице, а взгляд не сулил ничего хорошего, но Таня не испугалась.

— И что ты хочешь мне этим доказать? Что ты мужик? Эгоист ты, Дымов, — она едва успела закончить фразу, как Стас жадно впился в ее губы.

Он больше не мог сдерживать себя. Слишком много эмоций накопилось внутри, слишком много слов нужно было сказать, и в этом поцелуе он выплескивал все. Дымов ненавидел ее за то, что она всегда безошибочно попадала в самую точку, знала, куда бить. Его раздражало, что Таня всегда и во всем была права, а он на ее фоне выглядел полнейшим идиотом.

В этот раз Стас намеревался идти до победного. Дерзко облизнув ее губы, он не спросил разрешения, а нагло, по-хозяйски ворвался в ее рот, углубив поцелуй. Куликова пыталась отстраниться, но как только его руки скользнули под шелковую блузку и коснулись обнаженной кожи живота, сдалась его напору. Жадно сминая ее губы своими, он задрал юбку, оголяя стройные ноги, и, глухо прорычав, сжал бедро.

Ощутив сильную пульсацию внизу живота, Таня поддалась эмоциональному порыву и, проведя ладонями по мощному торсу, принялась расстегивать мелкие пуговицы форменной рубашки. Стянув ее с плеч, она обвила руками его шею и зарылась пальцам в жесткие волосы. Губы уже болели от страстных поцелуев, и Куликова резко стиснула зубы, тут же почувствовав металлический вкус крови.

Московская область. БО «Васильки»

Войдя в главный корпус, Романова ощутила, как неприятный холодок пробежал по спине. Две недели она не была в этом здании и уже успела отвыкнуть от его гнетущей атмосферы. Дорога к кабинету Бушина вызывала панический ужас, будто ее вели на эшафот. Неприятные воспоминания одно за другим всплывали в памяти, заставляя Ирину непроизвольно подрагивать. Она четко осознавала, что не готова встретиться с Гитлером лицом к лицу, животный страх опутывал ее своей паутиной все сильнее.

Тимур, почувствовав ее тревогу, крепко сжал ладонь, показывая свою поддержку.

Остановившись около кабинета управляющего, он постучал в дверь и тихо шепнул Ире на ухо:

— Все хорошо, я рядом.

Она благодарно кивнула и прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. Несколько секунд ожидания, и у нее почти получилось выровнять дыхание.

Дождавшись разрешения войти, Громов распахнул дверь и, пропустив Ирину вперед, зашел следом.

Как только она потеряла телесный контакт с Тимуром, ее вновь охватила паника. Руки предательски дрожали, и, чтобы не выдать себя, Романова сжала их в кулаки. Услышав негромкий кашель недалеко от себя, она шумно выдохнула — Тим был рядом, как и обещал, он не оставил ее. Гордо вскинув голову, Ира попыталась придать своему взгляду уверенность.

Бушин подошел к ней совсем близко и оглядел с ног до головы. Под его хищным взглядом Ирина неосознанно сжималась.

— Ваша честь, — начал он в присущей ему манере. — Какая встреча. Давно мы с вами не виделись, я уже забыл, насколько вы хороши.

Колкий ответ готов был сорваться с ее губ, но Ира сдержалась, помня о своем обещании.

— Что врач сказал? — спросил Адольф Михайлович у Громова.

— Все отлично, следов практически не осталось, — отозвался Тимур, мрачно глядя на управляющего.

Гитлер усмехнулся и, взяв Романову за подбородок, повернул ее лицо к свету, внимательно осматривая нежную кожу.

— И правда, не осталось, — удовлетворенно констатировал он. — Кораблёв — волшебник. А вы что скажете, Ирина Алексеевна? Готовы приступить к работе?

Его глаза буквально пронизывали ее насквозь, пробираясь в самые отдаленные кусочки души, но Ира нашла в себе силы, чтобы не отвести взгляд.

— Да, — уверенно ответила она, продолжая с вызовом смотреть на Бушина.

Адольф видел, как пламя полыхает в ее глазах. Гордая и непокорная, Романова до сих пор оставалась для него загадкой. Почему даже сейчас, соглашаясь на роль проститутки, она остается королевой, делая ему одолжение? Его восхищала ее стойкость и манила неприступность. Где-то на подсознательном уровне ему хотелось, если и не завоевать ее, то добиться хотя бы благосклонности.

— Эту энергию, да в мирных целях, — усмехнувшись своим мыслям, сказал управляющий. — Принесла бы нам целое состояние. Что же заставило вас, моя дорогая судья, поступиться вашими железобетонными принципами и согласиться продать свое тело?

— У меня разве есть выбор? — холодно поинтересовалась Ирина.

— Я готов вам его предоставить, — ответил Гитлер и, увидев ее замешательство, продолжил: — Я предлагаю вам стать моей любовницей.

Такого поворота не ожидал никто. Громов почувствовал, как от волнения руки его становятся влажными, а сердце сжимается в тисках страха. Бушин никогда не выказывал особой симпатии к Ире, поэтому Тим не мог предугадать такое развитие событий. Он не знал, как ему реагировать, но прекрасно понимал, что в данный момент от него совершенно ничего не зависит.

— Взамен на ваше тело я дам вам неприкосновенность и полную свободу, вы станете королевой на этой базе… Многие были бы счастливы оказаться на вашем месте.

Адольф никогда и никому не делал таких предложений, да и сейчас, впрочем, не собирался, просто поддался внезапному порыву. Но перспектива овладеть этой женщиной с каждой минутой казалась ему все заманчивее, хоть он и понимал, что в скором времени придется от нее избавиться.

Романова была потрясена, она не знала, как себя вести. С одной стороны, Тимур просил ее не перечить и согласиться со всем, но с другой — он не предупреждал о том, что Бушин захочет получить единоличную власть над ней.

Громов хотел было что-то сказать, но Гитлер жестом остановил его.

— Тимур, не мешай даме думать, пусть сама решит свою судьбу.

Зло скрипнув зубами, Тим промолчал. Он боялся, что Ирина примет неверное решение, и тогда пути назад не будет — женщину управляющего ему уже не спасти. А значит, если Ира согласится, он потерял ее навсегда. Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, Громов напряженно ждал ответа.

Романова поняла, что он хотел дать ей какой-то знак, но не знала, какой именно. Нервно сглотнув, она попыталась представить рядом с собой Адольфа, как этот мерзкий тип будет использовать ее тело, и, внутренне содрогнувшись, четко осознала, что при любом раскладе не сможет переступить через себя. Лучше умереть, чем позволить этому случиться.